Мрак под солнцем - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 71

Они приехали в свой номер, во время обеда Бернардо не сказал ни слова. Он помнил лицо Инес, выражавшее одновременно непонимание, обиду, неприятие поведения Бернардо, и он чувствовал себя несколько виноватым, словно на самом деле был любящим супругом, изменившим своей жене. А может, так проста логика женщины? Достаточно ей узнать, что мужчина пользуется успехом у другой привлекательной женщины, и ее любопытство возрастает до пределов невозможного, а когда увлекается близкий человек, то независимо от своих чувств и отношения к нему любая женщина чувствует себя почти оскорбленной, словно он должен был в первую очередь обращать внимание на нее, даже без малейших шансов на успех.

После обеда Инес нигде не было видно. Габриэла сообщила, что сеньора Контрерас уехала в столицу, попросив не ждать ее к ужину. Бернардо все-таки встревожился. Вполне возможно, он переоценил значение женской интуиции, и женщина просто провела с ним отвлекающий маневр, выдав блестящую игру разведчицы за оскорбленное женское самолюбие. И хотя он видел лицо Инес и почти не сомневался в правильности своих наблюдений, тем не менее отсутствие Инес Контрерас довольно сильно тревожило его.

Он не хотел признаваться даже самому себе, что и в нем говорит сильное мужское начало и он просто ревнует свою «супругу» к кубинским разведчикам, с которыми она встречалась. В этом случае он рассуждал почти как нашкодивший муж, опасающийся мести своей супруги в виде ответной измены. И он не находил себе места во время ужина, угрюмо уставившись в тарелку.

Габриэла испуганно молчала. Она решила, очевидно, что они поссорились, и сеньора Инес, оставив сеньора Гильермо, просто уехала в Гавану. Она также не решалась нарушить сложившееся молчание, и ужин прошел только под постоянные реплики Жоакина, не совсем понимавшего, что конкретно произошло.

После ужина Бернардо поднялся наверх и, сидя в кресле, продолжал наблюдать за побережьем, словно ожидая, когда наконец появится его «супруга». Она приехала на автомобиле в первом часу ночи. Бернардо по-прежнему сидел на балконе. Она тепло попрощалась с кем-то из сидевших в машине и внезапно подняла голову, увидев Бернардо. Он молча смотрел вниз. Инес, отвернувшись, вошла в дом, поднимаясь по лестницам.

Бернардо остался сидеть, глядя на побережье и вспыхивающие недалеко различные огни большого города. Даже несмотря на экономию электроэнергии, в столице были освещены посольства, центральные улицы, многие общественные здания. Конечно, в Гаване были определенные трудности, но издали они были не так заметны. А может, проблему и нужно рассматривать не очень близко, иначе обнаруживаешь массу неприятных вещей, о которых совсем необязательно знать.

В дверь постучали. Бернардо, обернувшись, въехал в комнату.

Инес вошла в его комнату. По договоренности друг с другом они спали в разных комнатах и по ночам не виделись. Но теперь она сама вошла в спальню, служившую комнатой для Бернардо.

– Вы еще не спите? – спросила Инес.

– Сижу. Мне нравится смотреть на море. Я любил море, когда отец возил меня в город.

– Я тоже люблю море, – призналась Инес.

На ней был светлый брючный костюм: узкие бежевые брюки, рубаха с жилеткой под цвет брюк.

– Вы были в Гаване? – спросил он.

– Да, ездила на могилу матери Рауля. Она похоронена здесь, в Гаване. Он просил меня всегда навещать ее могилу.

– Его мать умерла здесь?

– Во время приезда сюда. Была какая-то лихорадка. Ей разрешали ездить, хотя ее муж в свое время эмигрировал с Кубы. Он не признавал и не любил кубинскую революцию. Впрочем, как и большинство богатых людей.

– Они переехали в Мексику?

– Да, но их семью не считали беженцами или эмигрантами. Отец Рауля работал вместе с моим отцом. А дядя Рауля занимал здесь довольно большую должность, работал в разведке.

Она не стала повторяться, что это был Мануэль, а Бернардо не стал спрашивать.

– Мы уезжаем через несколько дней, – сказал он.

– Да, ваш генерал сказал, что четвертого – пятого июня. Сегодня тридцать первое мая.

– Сегодня уже первое июня, – улыбнулся Бернардо, – уже первый час ночи. Мы расстанемся через три дня.

– Как глупо, – вдруг сказала Инес, – мне казалось, что вы будете оставаться здесь до своего полного выздоровления. Они могли бы вас и оставить. В конце концов они ведь не платят деньги за ваше пребывание на острове.

– Не нужно напоминать мне о моей печальной участи, – сказал он, – я всегда помню, что я всего лишь бедный альфонс при богатой вдове.

– Вы не очень похожи на альфонса, – возразила женщина, – они бывают галантны и любезны.

– Тогда действительно не похож, – равнодушно ответил Бернардо.

– Вы ее знали до этого? – спросила вдруг Инес.

– Кого? – Он прекрасно понимал, кого она имеет в виду, но слишком сильно растерялся от ее очередного возвращения к этой теме.

– Вашу сотрудницу.

– Мы встречались, – честно признался Бернардо.

В этот момент он действительно чувствовал себя мужем, не решающимся соврать своей супруге.

– Она очень эффектная женщина. – Инес сделала несколько шагов по комнате, она по-прежнему не садилась, хотя уже знала, что это сильно нервирует Бернардо. Женщина стояла, и ему приходилось говорить с ней, несколько задрав голову.

– Возможно, – он не хотел говорить на эту тему.

– Сегодня вы не ответили на мой вопрос. Она была вашим другом?

– Да. – Он смотрел ей прямо в глаза.

Она не смутилась, просто прошла мимо него к балкону, и ему пришлось повернуть свою коляску.

– Бернардо, – сказала Инес, обращаясь к нему по имени, – может, вам не нужно так быстро уезжать?

– Ничего не получится, – мрачно ответил он, – меня обязательно отзовут.

– Да, – сказала она, внезапно остановившись, – да, конечно.

И, словно внезапно приняв решение, резко сказала:

– Спокойной ночи, Бернардо.

И быстро вышла из комнаты. Он тяжело вздохнул и повернул свою коляску в ванную комнату. Почистив зубы, он разделся и, прыгая на одной ноге, добрался до своей постели. Включил ночник. Выключил общий свет в комнате. Услышал, как в своей комнате Инес привычно переставляет стулья. По ночам она делала небольшую зарядку, всегда так смущавшую Бернардо. Правда, утром физическим процедурам отводилось еще больше времени, и он слышал, как она разминалась. Для сорокалетней женщины проблема сохранения своей фигуры важнее политических договоренностей всех стран мира.

Он выключил ночник и, закрыв глаза, вспомнил жесты Чернова. Тот совершенно определенно дал ему понять, что завтра у него будет важная встреча. Интересно, как они сумеют организовать эту встречу, подумал Бернардо. Появление на острове постороннего человека проблематично, появление рядом с ними кого-то чужого просто невозможно. И тем не менее генерал всегда держит слово. Может, Бернардо неправильно понял его жест. Но там было определенно первое июня. И значит, сегодня он наконец узнает, зачем его держат в этой коляске и не отозвали еще в Париж после ранения.

Послышался скрип открываемой двери. Он протянул руку, чтобы включить ночник, но услышал голос Инес:

– Пожалуйста, не нужно включать свет.

Он замер.

Опустил руку.

Чья-то тень скользнула по комнате, и он вдруг почувствовал, как женщина села на противоположный край двухместной кровати.

Бернардо лежал, боясь пошевелиться.

Инес осторожно опустилась на кровать рядом с ним.

– Ты ведь знаешь... – сказал он мрачно.

– Ничего не надо говорить, – попросила она.

Он почувствовал, как ее рука дотронулась до его руки, уже не сдерживаясь, повернул голову. В темноте блеснули глаза Инес. Она молча закрыла глаза, и он осторожно дотронулся своими губами до ее лба, глаз, скользнул вниз.

Поцелуй был долгим и оглушающим. Бернардо почувствовал, что куда-то проваливается. Он еще сильнее перевернулся на бок и неожиданно задел свою больную ногу.

Не сдерживаясь, он застонал. Потом откинулся на подушку.

– Чертов инвалид, – пробормотал он злобно.