Свинья, которая хотела, чтоб ее съели - Баджини Джулиан. Страница 30

Источник: Глава 4 книги Дерека Парфита «Доводы и люди» (Оксфорд Юниверсити Пресс, 1984).

Дилемма Кэрол состоит не просто в выборе между количеством и качеством, ибо, когда мы используем такие понятия, как качество индексов жизни, мы определяем количество качества. Это настолько же сложно, насколько и непонятно.

Чего пытается добиться Кэрол? Есть три вероятных ответа. Один — это увеличить количество людей, живущих полноценной жизнью. Второй — это увеличить общее качество жизни. И третий — создать условия для наиболее жизнеспособных жителей.

Рассмотрим первый вариант. Ясно, что, если она не возьмет с собой план по контролю рождаемости, количество жизней, достойных того, чтобы их прожить, увеличится. Но желателен ли такой результат? Если мы согласимся с этим, тогда мы придем к абсурдному выводу. Ибо, поскольку все жизни, за исключением самых убогих, стоят того, чтобы их прожить, это означает, что мы должны всегда пытаться дать жизнь как можно большему количеству людей, лишь бы качество их жизни не опускалось ниже определенного минимального уровня. Но так ли уж хорошо было бы, если бы мы, к примеру, утроили население Великобритании, доведя его в процессе до нищеты, для того чтобы дать родиться как можно большему количеству людей?

Вторая возможная цель — это увеличить общий уровень качества жизни. Это входит в цель первого плана. Хотя математические расчеты могут лишь приблизительно отражать действительность, мы можем видеть, что 150 жизней, качество каждой из которых равно 3,2, набирают в целом 480 «пунктов», а 100 жизней с качеством 4,0 всего 400. Следовательно, согласно первому плану качество жизни выше.

Но это тоже может привести к абсурду. Ибо, если мы используем такие выкладки в качестве основы для наших суждений, тогда можно подумать, что лучше дать родиться 1000 людей, которые в перспективе будут влачить жалкое существование, оцениваемое в 1,1, чем дать родиться 100 человекам, уровень жизни которых будет иметь максимальный уровень в 10 баллов. (Здесь используется вымышленная система оценок)

Остается третий вариант: создать условия для наиболее удовлетворительных форм человеческого существования и не беспокоиться о том, чтобы пытаться увеличить максимально общее количество людей или общее качество жизни. Лучше иметь меньшее количество по-настоящему довольных людей, чем большое количество людей, едва удовлетворенных своей жизнью.

Хотя такое утверждение похоже на вполне обоснованное умозаключение, оно обладает скрытым подтекстом в других областях жизни и этики, вызывающим гораздо большее беспокойство у некоторых людей. Можно сказать, что нет смысла в создании большего количества жизней ради жизни, даже если эти жизни, стоящие того, чтобы их прожить, потенциальные жизни в форме ранних эмбрионов уже больше не будут иметь никакой особой ценности. Тот факт, что эмбрион может превратиться в человека с полноценной жизнью, еще не является поводом думать, что мы морально обязаны сделать все возможное, для того чтобы дать ему жизнь. Разумеется, многие абсолютно счастливы принять такое умозаключение. Те же, кто не согласен, должны спросить себя, почему они не согласны с этим.

Смотрите также

20. Приговоренная к жизни

84. Принцип удовольствия

87. Справедливое неравенство

98. Аппарат виртуальных ощущений

53. Двойная неприятность

«Доктор, вы должны мне помочь. У меня ужасные боли, и я знаю, что умираю. Вызволите меня из моей беды. Убейте меня быстро и безболезненно. Я так больше не могу».

«Давайте разберемся, — ответил доктор Хайд. — Вы предлагаете, чтобы я дал вам очень высокую дозу болеутоляющих — скажем, 20 мг сульфата морфия, — дозу настолько высокую, что вы вскоре потеряете сознание и затем умрете?»

«Да! Пожалуйста, будьте милосердны», — ответил пациент.

«Боюсь, что как раз этого я не могу сделать, — сказал доктор Хайд. — Однако я вижу, что вам больно, поэтому вот что я сделаю. Чтобы уменьшить вашу боль, я дам вам очень высокую дозу болеутоляющих, скажем, 20 мг сульфата морфия — дозу настолько высокую, что вы вскоре потеряете сознание и затем умрете. Как вы на это смотрите?»

«Как на ваше первое предложение», — ответил озадаченный пациент.

«О, но между ними огромная разница, — ответил доктор. — В первый раз я предлагал убить вас, а во второй уменьшить вашу боль. Я не убийца, а эвтаназия в нашей стране запрещена».

«Но в любом случае я уже не буду страдать», — отметил пациент.

«Да, — сказал доктор. — Но я не буду страдать лишь в одном случае».

Объяснение разницы между двумя удивительно похожими высказываниями, приводимое доктором Хайдом, может показаться простой софистикой, попыткой дать пациенту то, что он хочет, при этом не нарушая рамок закона.

Но во многих странах, таких как Британия, по закону нельзя сознательно укоротить жизнь пациента, даже если он находится в критическом состоянии и сам просит об этом. Однако разрешается предпринимать действия по облегчению боли, даже если известно заранее, что эти действия приблизят смерть пациента. Таким образом, ключевую роль играет намерение врача. То же самое действие — введение 20 мг сульфата морфия, — с теми же самыми последствиями, может быть законным, если врач намерен уменьшить боль пациента, и противозаконным, если он намерен убить пациента.

И это не просто странный побочный продукт закона. За этой разницей стоит весьма древний нравственный принцип, уходящий корнями в католическую теологию. Принцип двойных последствий утверждает, что морально приемлемо сделать что-либо доброе, даже если вы предвидите, что при этом произойдет и нечто плохое, но это следует делать лишь тогда, когда вы желаете другому добра, а не зла. Главное здесь то, что предвидеть — это не то же самое, что намереваться, а в данном случае важно именно намерение.

Этот принцип может быть воспринят отрицательно, потому что кажется, что он оправдывает неудачные нравственные решения. Но если отнестись к нему серьезно, то он не обязательно является софистическим оправданием. Например, мы склонны предположить, что в случае с доктором Хайдом он на самом деле хочет дать пациенту то, что тот хочет, и просто ищет способ обойти закон. Но мы должны серьезно отнестись и к возможности того, что доктор Хайд вовсе не хочет убивать своего пациента. Тем не менее он нехотя выполняет действия, преследующие благородную цель облегчить страдания, даже если он видит, что эти действия приведут к смерти пациента. Разница между предвидением и намерением может быть очень важна для понимания того, как доктор Хайд воспринимает собственную совесть.

Однако остается мучительное сомнение в том, что мы отвечаем за свои предвидения так же, как за свои намерения. Если я начну палить из ружья в лесу, прекрасно осознавая, что при этом могу подстрелить какого-нибудь прохожего, то мне не стоит оправдываться тем, что, поскольку я не намереваюсь убивать людей, я свободен от моральной ответственности, если случайно кого-то убью.

Если оправдывать принцип двойных последствий, то он должен объяснить, почему он запрещает такое явно безрассудное поведение.

Смотрите также

15. Обыкновенный героизм

29. Зависимость от чьей-то жизни

71. Жизнеобеспечение

89. Убей и дай умереть

54. Ускользающее «я»

Вот нечто, что вы можете проделать дома. Или, если уж на то пошло, в автобусе. Это можно сделать с закрытыми или открытыми глазами, в тихой комнате или на шумной (оживленной) улице. Вам нужно сделать лишь следующее: идентифицировать себя.

Я не имею в виду: встать и произнести свое имя. Я имею в виду: уловить то, что является вами, а не просто тем, что вы делаете или ощущаете. Чтобы проделать это, сосредоточьте внимание на себе. Попытайтесь обнаружить в своем сознании то «я», которым вы являетесь, ту личность, которая ощущает тепло или холод, имеет ваши мысли, слышит звуки вокруг вас и так далее. Я прошу вас найти не свои ощущения, чувства и мысли, а человека, то «я», которое их имеет.