Футурология - Турчин Алексей. Страница 6

Например, если мы сможем предсказать, что в 2094 году мировую экономику ждет очередная рецессия, это будет абсолютно неважно. Но если мы точно предскажем, что в 2100 году огромный астероид уничтожит Землю, то это будет настолько важно, что потребует принятия мер уже сейчас, возможно, придется отслеживать и менять его траекторию или строить космические колонии.

Примечания

1. Вернор Виндж (род. 1944) — американский математик и писатель-фантаст, автор романов «Мир Гримма», «Мирная война», «Затерянные в реальном времени», сборника «Истинные имена и другие опасности».

2. Герман Кан (1922–1983) — американский социолог и футуролог, представитель течения «технологического оптимизма» в футурологии.

3. Дэниэль Канеман (род. 1934) — всемирно известный психолог, лауреат Нобелевской премии по экономике (2002).

4. Амос Тверски (1937–1996) — пионер когнитивной науки; ключевая фигура в открытии систематических человеческих когнитивных отклонений в оценке риска и потенциальной выгоды.

5. Нассим Николас Талеб (род. 1960) — писатель и математик, ввел термин «черный лебедь» в своей одноименной книге. Этот термин объясняет существование и возможность возникновения труднопрогнозируемых и редких событий, которые имеют значительные последствия.

6. Иен Макдональд (род. 1960) — ирландский писатель-фантаст.

7. Игорь Артюхов — заместитель директора по науке Института биологии старения: «Я очень недоверчивый человек. Поэтому, когда мне говорят, что нечто невозможно, я говорю: докажите».

8. Технологическая сингулярность — момент резкого ускорения и усложнения технологического прогресса, после которого станут возможными создание искусственного интеллекта, интеграция человека с компьютерами или существенный апгрейд человеческого мозга за счет биотехнологий.

9. Станислав Лем (1921–2006) — польский писатель, сатирик, философ, фантаст и футуролог.

Глава 2

История футурологии

Утопии и пророчества

Термин «футурология» был предложен в середине 1940-х годов немецким профессором Осипом Флехтхаймом, а как научная дисциплина она сформировалась к 1960-м годам, благодаря усилиям Германа Кана из корпорации RAND и ряда других ученых.

Однако будущее интересовало людей задолго до этого, и первые предсказания, которые дошли до наших дней, были сделаны еще в античные времена.

В Античности (VIII в. до н.э. — V н.э.) и в Новое время (XVII– XIX века) основным жанром «футурологии» были утопии в духе «Государства» Платона или «Утопии» Томаса Мора. Они представляли собой проекты идеальных обществ, довольно оторванные от реальности и не привязанные к конкретному месту или времени.

Утопии не показывали пути достижения желаемого результата.

Их авторам казалось, что достаточно описать идеальное будущее, чтобы оно по этому описанию создало себя само.

В промежутке между Античностью и Новым временем о будущем писали в рамках христианской традиции — в жанре пророчеств и откровений, носивших антиутопический характер и часто предвещавших конец света.

Яркий пример пророчеств — предсказания Нострадамуса, основная тема которых — политическое будущее Европы, вплоть до начала астрологической эры Сатурна (2242 год), а откровения — Апокалипсис — второе название последней книги Нового Завета «Откровение Иоанна Богослова», которая среди прочего описывает многочисленные катаклизмы, которые произойдут перед вторым пришествием Христа. Поэтому часто «апокалипсис» употребляется в качестве синонима конца света или катастрофы планетарного масштаба.

Однако постепенно накапливался опыт нереализации заявленных катастроф.

Трансцендентальное предвидение будущего через откровения дает настолько аморфные предсказания, что их можно привязать к любому событию, но невозможно превратить в конкретный прогноз.

Таким образом, метод откровений оказался несостоятельным в предвидении будущего. Однако у него, как и у утопий, до сих пор есть свои сторонники. Обычно им чужда идея критического анализа источников, а также другие важные составляющие научного метода, при этом свойственны более высокая внушаемость и вера в авторитеты.

Первые модели для предсказания будущего

Одна из первых моделей для предсказания будущего принадлежит Томасу Мальтусу. В 1798 году он написал книгу «Опыт о законе народонаселения...», основные идеи которой заключаются в том, что население удваивается каждые 25 лет, если имеет достаточно ресурсов; однако прирост ресурсов носит только линейный характер, в результате чего население исчерпывает любые доступные ресурсы, и тогда включаются естественные регуляторы в виде голода, болезней, войн.

Мальтус создал модель, применимую к любым возможным вариантам будущего, но не дающую конкретных предсказаний.

В целом она не работает, поскольку, как любая модель, опирается на ряд произвольных предположений, которые не совпадают с реалиями. В частности, оказалось, что существуют мирные механизмы регуляции численности населения, такие как демографический переход — снижение рождаемости в развитых странах. А за счет развития технологий доступные ресурсы растут не линейно, а тоже экспоненциально. Пример тому — зеленая революция — резкий рост продуктивности сельского хозяйства в середине XX века за счет применения новых удобрений, химических препаратов по уничтожению вредителей, появления новых сортов риса и др.

Однако, наряду с утопиями и откровениями, модель Мальтуса пережила несколько «реинкарнаций», например в работах Денниса Медоуза, и у нее есть свои приверженцы.

Книга Томаса Мальтуса «Опыт о законе народонаселения в связи с будущим совершенствованием общества; с комментариями теорий Уильяма Годвина, Жана Кондорсе и других авторов» — это ответ на книги У. Годвина «Исследование о политической справедливости» (1793), где в качестве причин бедности называются неравномерное распределение доходов и недостатки общественных учреждений, и Ж. Кондорсе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» (1794), в которых рост численности населения оценивается как положительный фактор.

Еще одна утопия, которую можно назвать социально-технологической, была создана в 1835 году Владимиром Одоевским. Он описал события 4338-го года в одноименном рассказе.

Вот как выглядит это будущее. Россия занимает оба полушария мира, Москва слилась с Петербургом. Люди питаются газами, недостаток ресурсов восполняется поставками с Луны. Лошади вымерли, основным транспортом являются аэростаты. Земле угрожает падение кометы, тепло закачивается на экваторе и по трубам пересылается в более холодные районы. Изобретена «книга, в которой посредством машины изменяются буквы в несколько книг», ученые страдают от информационной перегрузки. Описан даже аналог современного «Живого Журнала» — онлайн-дневника.

Следующую важную футурологическую модель мы находим в работах Карла Маркса. Его представление о будущем содержит как элементы утопии, так и модели. При этом модель служит путем, который связывает настоящее и будущую утопию. Этот путь состоит из определенных этапов: рабочее движение — революция — социализм.

Маркс рассматривает технологии, называемые им «производственными силами», как главную движущую силу прогресса. На каждом этапе именно технологии определяют формы собственности и как следствие — отношения между классами в обществе. Маркс также показал неизбежность циклических кризисов при капитализме по причине перепроизводства и закона убывающей отдачи от вложений.

Важная особенность марксизма — неотделимость прогноза будущего от действий по изменению будущего.