Судьба и грехи России - Федотов Георгий Петрович. Страница 5

     Однако публицистический успех Федотова осложнял его положение в качестве профессора Богословского института. Публицистика не давала достаточных средств для существования, и после долгих колебаний Федотов  принял предложение открывшегося в Париже  Богословского института. Колебания были вызваны опасениями: Федотов боялся церковной цензуры над преподаванием. Но под мудрым руководством митрополита Евлогия в институте творческая свобода преподавателей ничем не ограничивалась. Федотов начинает читать курс истории Западной церкви и латинского языка, а после ухода епископа Вениамина преподает агиологию. Предмет преподавания стимулировал создание Федотовым  замечательных трудов по истории русской святости и народной веры(1). Богословские  интересы  мыслителя  направлены  не только в прошлое,  но и в настоящее и будущее: Федотов уточняет и углубляет идеи христианского социализма, сформулированные им еще в России(2). Но  профессорская среда так же, как и в России, остается ему чуждой. Общение  Федотова — за пределами Богословского института.

     В Париже Федотов сдружился с Н. А. Бердяевым, и «домик в Климире» стал почти его родным домом. Несмотря на идейные разногласия, обострившиеся  в послевоенные годы, оба мыслителя сохраняли до конца своей жизни самые теплые взаимные чувства. Перу Федотова принадлежат  не толькоострополемические статьи, но и проникновенно апологетический очерк о Бердяеве. Бердяеву были посвящены и последние лекции Федотова.

    Беспокойная мысль Федотова ищет активной общественной среды и находит ее в Русском студенческом христианском движении, на съезде которого он впервые побывал в Клермоне летом 1927 года. С тех пор он с полной отдачей сил участвует в этом движении, но эволюция движения с середины 30-х годов «вправо» сказывается несовместимой с коренными убеждениями Федотова.    Другая сфера деятельности Федотова в эмиграции — экуменическое движение. С 1935 года он член экуменических съездов, в особенности по сближению православной и англиканской епископальной церкви. Федотов почти ежегодно посещает Англию, публикует подробные обозре-

________________________

1 Федотов      Г. П. Св. Филипп, митрополит Московский. Paris, 1928;   Он   же.   Святые Древней  Руси: X-XVII

ст. Paris, 1931; О н ж е.   Стихи духовные: Русская народная вера по духовным  стихам. Paris,   1935.

 2 См.: Федотов        Г. П. Социальное значение христианства. Paris,   1933.

==12

 ния экуменических встреч и собеседований(1). Однако и здесь его постигли разочарования: попытки религиозного соединения еще более подчеркивали непримиримые разногласия.

     Важным  событием парижского периода жизни Федотова было знакомство на клермонском съезде в 1927 году с Ел. Ю. Скобцовой  (впоследствии матерью Марией) и  И.И. Фондаминским, которые стали его  верными друзьями. При участии И. И. Бунакова-Фондаминского и Ф. А.  Степуна Федотов основывает журнал «Новый Град. Философский, религиозный и культурный обзор» (Париж, 1931-1939, № 1-14), где он программно заявил о себе как выразителе и созидателе особого «пореволюционного сознания»(2). Этот журнал поставил Федотова среди русской  эмиграции в центр споров о России(3).

     Особо нужно сказать о совместной работе Федотова с матерью Марией и И.И. Фондаминским и в «Православном деле»(4). «Православное  дело» возникло прежде всего как организация практической христианской работы в годы тяжелого кризиса, больно ударившего по беззащитной русской эмиграции. Но социальная работа по мере созревания самосознания ее деятелей требовала  богословского самоопределения,  уяснения своего исторического места в жизни и предании Церкви. Федотов был главным идеологом «Православного дела» как дела социального христианства и покаяния.

     Федотов всегда тянулся к молодежи, и в эмиграции он нашел друзей  среди младшего поколения —  молодых писателей и поэтов, собиравшихся в квартире Фондаминского, который  предоставил им возможность выпускать сборник под названием «Круг».

     В своей публицистике русский мыслитель дает анализ русской революции и ее «псевдоморфоза» — «сталинократии»(5). Перед лицом фашистских диктатур он продолжает отстаивать идеалы христианства и гуманизма. Федотов сохранял полную независимость от мнений коллег по  Богословскому институту. Но со стороны правой печати он постоянно  подвергался нападкам. Одним из поводов к возмущению был доклад Федотова о «Еврейско-русской дружбе». В полузакрытом собрании он говорил о расхождении путей между евреями и русскими после обращения вождей русской мысли  к православию. Однако само  сочетание слов «дружба с евреями» вызывало приступы оглушающего и ослепляющего негодования.

    Война в Европе  обострила разногласия среди русской эмиграции. Вновь взрыв  возмущения  правых Федотов  «спровоцировал» статьей «Passionaria» в «Новой России», где он выступил в защиту испанской демократии против фаланги Франке, действовавшего под знаменем Христа. На этот раз Федотова осудил даже сам митрополит Евлогий.

   Позиция Федотова  под угрозой военных событий продиктована его опасениями, что война не только разрушит европейскую культуру, но и приведет к моральному вырождению  всего человечества. Особенно он

________________________

1 См., например: Федотов     Г. П. Оксфорд // Путь. 1937, № 54.   С. 57-62; Он   же.  После Оксфорда   //  Современные записки.   1937, № 4. С. 430-444.

2 См.: Федотов     Г. П. Новый Град // Новый Град. 1931, № 1. С.

3 См.: Руднев     В. Политические заметки (Еще о «Новом Граде»)   //  Современные записки. 1932, № 50. С. 438-455.

4 См.: Православное дело. Париж, 1939. С. 5-8.

5 См.: Федотов      Г. П. И есть, и будет: Размышления о России и   революции. Paris, 1932; Он же. Сталинократия // Современные   записки. 1936, № 60..С. 374-387.

==13

болеет за Россию, желает «защитить» ее, выискивая во внешней политике Сталина национальные интересы. Тонкая и горькая ирония Федотова по отношению  к Сталину в новогодней статье 1939 года «Торопитесь!», где он заметил, что защита России потребовала бы от Сталина «сверххристианской» жертвенности, была использована его врагами и не понята ближайшим  окружением Федотова. Митрополит Евлогий созван правление  Богословского института и  предложил вынести  «порицание» публицистической деятельности Федотова, так как она приняла «характер опасный  и угрожающий  существованию института, вызывала смущение  и соблазн в русском обществе»(1). Федотова в это время находился в Англии и очень тяжело переживал «приговор» своих коллег. Правлению  он ответил письмом, в котором просил пересмотреть решение и указал на опасность ориентации Богословского института на правые круги эмиграции. В поддержку Федотова выступили студенты института, боявшиеся, что Федотов уйдет. Но правление не хотело его уволить, однако свое порицание подтвердило вторичным постановлением.

    Конфликт  с Богословским институтом еще более обострился для Федотова после выхода номера «Пути» со статьей Бердяева «Есть ли свобода в православной церкви?». Почти все профессора отказались от сотрудничества в «Пути». Оставаться в институте Федотову стало невыносимо.

    Эту трагическую  ситуацию разрешила война. С началом немецкой оккупации  бороться за идеалы христианства и гуманизма во Франции было   опасно и публично  невозможно. Воспользовавшись помощью Американского  еврейского рабочего комитета, включившего в список лиц, имеющих  право въезда в Америку вне квот и консульских формальностей, сотрудников «Новой России», Федотов покидает Париж и уезжает в Марсель, в «свободную зону» Виши, а 15 января 1941 года на французском  пароходе «Альсини» эмигрирует в США После длительного и опасного «путешествия» он 12 сентября 1941 года прибывает в Нью-Йорк.  Начинается последний, «американский», период его жизни.