В присутствии врага - Джордж Элизабет. Страница 39

11

Когда очередной посетитель, удовлетворенный и благодарный, покинул ее кабинет, Ив Боуэн нажала на кнопку, вызывая свою секретаршу, и попросила:

— Дай мне пару минут, Нуала. Сколько там еще? Та ответила приглушенным голосом из приемной:

— Шесть. И снова звонил мистер Вудуорд. Сказал, что это очень срочно. Просил перезвонить ему, как только у вас будет перерыв.

— В чем там дело?

— Я правда спрашивала, мисс Боуэн. — Тон Нуалы давал понять, насколько ей надоел этот Джоэл Вудуорд с его вечными тайнами мадридского двора. — Соединить вас?

— Сначала я приму следующего избирателя. Через минуту.

Ив сняла очки и положила их на стол. Она находилась в офисе ассоциации избирателей с трех часов. Это был обычный пятничный прием, но Ив никак не могла сосредоточиться. Она гордилась своей емкой памятью и удивительно гибким умом. И то, что теперь она с великим трудом вникала в проблемы, разрешение которых обычно давалось ей без всякого умственного напряжения, показывало Ив, как легко можно заметить в ней надлом, который она намеревалась от всех скрыть.

Ради Шарлотты она должна была выполнять свои обязанности. Пока что у нее это получалось, но напряжение начинало подтачивать ее силы. И ощущение собственной слабости подавляло ее больше, чем само исчезновение Шарлотты. Прошло всего двое суток, как похитили ее дочь, а для того, чтобы выиграть сражение с Деннисом Лаксфордом, ей придется настроиться на длительную осаду. Единственный способ — полностью сосредоточиться на текущих задачах.

По этой-то причине она и не перезванивала Джоэлу Вудуорду. Она не могла позволить своему помощнику по политическим вопросам окончательно выбить ее из колеи.

Выскользнув из кабинета, Ив прошла по коридору в заднюю часть здания и заперлась там в туалете. Вымыла руки после влажной ладони последнего посетителя, которую — верная себе — сжала между своими. Наложила чуточку тонального крема под глазами, вмассировала его, подправила розовым карандашом контур верхней губы. Смахнула волоски с пиджака и расправила воротник блузки. Отступив от зеркала, Ив оценила свой внешний вид. Нормально, решила она. За исключением ее нервов, которые были натянуты как струны с тех пор, как она покинула свой офис на Парламент-сквер.

Встреча с журналисткой ничего не значила. Журналисты ежедневно осаждают членов парламента. Хотят кратких ответов на вопросы, хотят интервью, сведений из досье, подтверждения какой-нибудь истории. Обещают анонимность, гарантируют точность, клянутся, что сошлются на другой источник информации. Но они постоянно поблизости — или трутся в кулуарах палаты общин, или проникают в Министерство внутренних дел и Уайтхолл, или торчат на Парламент-сквер в ожидании какого-нибудь всплеска активности. Поэтому ничего необычного не было в том, что журналистка оказалась рядом с Ив, когда та направлялась через холл к выходу, уже на час опаздывая на пятничный прием избирателей в Мэрилебоне. Необычным было все, что произошло потом.

Диана Тарп, назвалась она, хотя Ив вполне могла прочесть ее имя на бэдже, висевшем у женщины на шее. Она представляла «Глобус» и хотела договориться об интервью с заместителем министра внутренних дел. Как можно скорее, если мисс Боуэн не против.

Мв настолько удивилась непосредственному к ней обращению, что даже остановилась, не дойдя до двери, сквозь которую видела свой «ровер» и водителя, поджидавших у тротуара.

— Прошу прощения? — переспросила она. И, прежде чем Диана Тарп успела ответить, продолжала: — Если вам нужно интервью, мисс Тарп, не лучше ли вам позвонить в мой офис, а не брать меня приступом, как проститутка прохожего? Прошу меня простить.

Она двинулась дальше, но тут Диана Тарп тихо произнесла:

— Вообще-то я думала, вы будете благодарны, что я обратилась к вам лично, а не через служащих офиса.

Ив уже свернула к двери, но замедлила шаги, потом остановилась.

— Что?

Журналистка ответила ей прямым взглядом.

— Вы же знаете, как работает офис, мисс Боуэн. Звонит журналист, но конкретного сообщения не оставляет. Через пять минут половина сотрудников уже в курсе. Еще через пять весь персонал гадает, что бы это значило. Я подумала, что, возможно, вы захотите этого избежать. В смысле, огласки и домыслов.

Сначала Ив похолодела. Но через мгновение ею овладел гнев, настолько сильный, что она не сразу решилась заговорить, боясь сорваться. Ив переложила «дипломат» из одной руки в другую и посмотрела на часы, приказав крови не бросаться в лицо.

Наконец она произнесла:

— Боюсь, в настоящий момент у меня нет времени на разговор с вами, мисс… — Она перевела взгляд на бэдж.

— Тарп, — напомнила та. — Диана Тарп. — И по ее тону Ив поняла, что не произвела на женщину впечатления своим представлением.

— Да. Конечно. Если у вас нет желания договориться об интервью через мой офис, мисс Тарп, тогда дайте мне вашу визитку, и я позвоню вам, как только смогу. Больше ничего не могу вам предложить. Сейчас я уже опаздываю в свою приемную.

После паузы, в течение которой обе они рассматривали друг друга как потенциальные противники, Диана Тарп протянула визитную карточку. Но, доставая ее из кармана пиджака, журналистка ни на секунду не спускала глаз с лица Ив.

— Очень надеюсь на ваш звонок, — сказала она. По дороге в Мэрилебон, сидя на заднем сиденье «ровера», Ив ознакомилась с визиткой. На ней значились: имя и фамилии женщины, ее домашний адрес, номера домашнего телефона, телефона офиса, пейджера и факса. Было ясно, что Диана Тарп обеспечила себе максимальную доступность, чтобы получать материалы из любого источника и на любую тему.

Ив разорвала карточку пополам, затем на четыре части, потом на восемь, и когда автомобиль остановился у офиса ассоциации избирателей, она выбросила в сточную канаву с коричневой жижей целую горстку клочков размером с конфетти. Вот и вся Диана Тарп, подумала Ив.

Да нет, пустое, заключила она теперь. Обращение журналистки было необычным, но, возможно, у нее просто такой стиль. Пишет, наверное, о росте числа женщин-парламентариев, да мало ли о чем, связанном с внутренней политикой. Просто эта Диана не вовремя к ней подошла, вот нервы и разыгрались.

Ив надела очки, поправила прическу и сказала своему отражению в зеркале:

— Член парламента, заместитель министра внутренних дел.

Утвердившись таким образом в этих своих ипостасях, Ив вернулась в кабинет и попросила секретаршу пригласить следующего посетителя.

Эта встреча — сложная беседа с мисс Хорнфишер, незамужней матерью троих детей и с четвертым на подходе, протестовавшей против своего переселения в муниципальное жилье, — была прервана Нуалой. На этот раз та не позвонила по интеркому, а деликатно постучала в дверь, вошла и произнесла: — Извините, мисс Боуэн.

Из чего Ив сделала вывод, что дело не терпит отлагательств. Она извинилась перед посетительницей и вышла к Нуале. Секретарша сказала:

— Только что звонил ваш муж.

— Почему вы меня не соединили?

— Он не хотел. Только сказал, чтобы вы немедленно ехали домой. Он уже едет туда и встретит вас там. Это все. — Нуала смущенно переминалась с ноги на ногу. Ей уже приходилось разговаривать с Алексом, и она знала, насколько не в его правилах давать жене указания через третье лицо. — Больше он ничего не прибавил.

Ив чуть было не поддалась панике, но вовремя подумала о том, о чем подумал в среду вечером Алекс. С изумительным хладнокровием она проговорила:

— У него серьезно болен отец.

И вернулась в свой кабинет. Еще раз извинилась перед мисс Хорнфишер, пообещала рассмотреть ее дело и, не дожидаясь ухода женщины, начала запихивать в «дипломат» свои вещи. Она пыталась сохранять спокойствие, хотя мысли неслись, опережая друг друга. Это насчет Шарлотты. Алекс звонил насчет Шарлотты. Иначе он не попросил бы ее приехать домой. Значит, что-то стало известно. Какие-то новости. Лаксфорд смилостивился. Ив держалась стойко, отказалась уступить, ее не тронул спектакль Лаксфорда, она не сдала позиций, показала ему, кто здесь хозяин, она…