Беседы о диалектике - Кедров Бонифатий Михайлович. Страница 49

Сын. И такая диалектика присуща общественным наукам тоже?

Отец. Разумеется. Ведь общество, которое они изучают, все время прогрессивно развивается, а значит, движется от низшего к высшему, от неразвитого к развитому. Возьми, например, экономическое учение Маркса. Маркс долго искал исходную «клеточку» экономического развития общества, приведшего к возникновению капитализма и его дальнейшему развитию. И он ее, наконец нашел: этой «клеточкой» оказался товар, простой обмен товаров. Из простого товара развились позднее деньги, а из денег возник капитал. Так исторически возник и развился капитализм из первоначально простого товарного хозяйства. Эту диалектику Маркс раскрыл и изложил в своих трудах «Критика политической экономии» и в особенности «Капитал», где дано систематическое изложение политической экономии как науки. Со временем тебе обязательно надо прочитать, нет, не просто прочитать, а проштудировать эти замечательные произведения марксизма.

Сын. А математика и все математизированные науки вообще тоже строятся таким же образом?

Отец. Да, только диалектика их предмета отличается от того, что мы видим у естественных и общественных наук. Как ты теперь знаешь, у предмета естественной или общественной науки «клеточкой» служит исходная, зачаточная форма этого предмета, как зародышевое зерно у живого организма или элемент у химического вещества. В математике же и в связанных с ней науках дело обстоит иначе. «Клеточкой» здесь является простейшее положение, исходя из которого столь же последовательно можно развить содержание данной науки. В природе и обществе развиваются вещи или отношения вещей, в математике — мысли (понятия) или отношения понятий. Но и там и тут развитие мыслится диалектическим, идущим от простого к сложному, от низшего к высшему.

Сын. Прошу тебя, поясни это на примере какой-нибудь математической науки.

Отец. Напомню тебе школьную геометрию, которую еще в древности создал Евклид. С чего она начинается, ты помнишь?

Сын. Конечно. Она начинается с аксиомы: прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками.

Отец. Память у тебя хорошая, ничего не скажешь. Ей может позавидовать всякий. Аксиома же — это простейшее положение, которое, как совершенно очевидное, принимается без доказательств. Из него последовательно выводятся другие положения — теоремы и леммы, и их истинность доказывается тем или иным способом. Так развертывается или, если хочешь, развивается все содержание школьной геометрии, сначала планиметрии (на плоскости), потом стереометрии (в трехмерном пространстве). Но здесь развивается не сама вещь, как в естественных и общественных науках, а понятия, то есть мысли о вещах, так как вся математика, повторяю тебе, есть наука не о вещах, а о понятиях. Аксиома же играет тут роль исходной «клеточки», из которой, как из клеточки геометрической мысли, развертывается или развивается данная наука. В этом смысле аксиоматический метод оказывается вариантом диалектического. И все подлинные науки (о природе или обществе) излагают свое содержание диалектически, то есть согласно принципу развития, все равно, идет ли речь о развитии изучаемых вещей или о развитии мыслей (понятий)…

Сын. А как должна излагаться сама диалектика?

Отец. Разумеется, диалектика — наука, а потому она должна излагаться по меньшей мере столь же диалектично, как излагаются все частные науки. К великому сожалению, этого пока еще не сделано, хотя именно диалектика в большей степени, нежели любая другая наука, заслуживает того, чтобы она излагалась согласно ее собственному основному принципу — принципу развития, то есть диалектически.

Сын. В чем же дело? Почему это так получилось?

Отец. Видишь ли, сначала книги по философии марксизма строились как отвечающие на вопросы: что такое диалектика? Что такое материализм? При ответе на первый вопрос назывались или перечислялись четыре черты диалектического метода, а при ответе на второй вопрос — три черты философского материализма. Теперь же эти ответы даются по-другому, но в принципе построение осталось тем же: отвечают на вопрос: что это такое? Что такое принципы диалектики? ее законы? ее категории? Что такое практика как критерий истины и основа познания? и т. д. и т. п. Ведь при систематическом изложении ни одной частной науки, например химии или политической экономии, не найдешь такого случая, чтобы где-то отдельно были изложены ее основные законы, где-то — тоже отдельно — ее категории и т. д. Если бы это было так, то это означало бы, что наука излагается элементарно просто, но не в ее систематическом виде, — попросту говоря, ее изложение не вышло за пределы первой ступени.

Сын. Тогда я повторю свой вопрос: в чем же дело? Почему так получилось? Разве нельзя изложить диалектику диалектически, как все остальные науки?

Отец. Видишь ли, здесь возник вопрос об исходной «клеточке». — Еще Ленин настоятельно рекомендовал за «клеточку» при изложении диалектики взять простейшее предложение или суждение и, исходя из него, развернуть все содержание диалектики. Для этого, как показал Ленин, нужно раскрыть содержащееся в нашей простейшей мысли противоречие общего и отдельного и проследить, как она развертывается все шире и глубже по мере дальнейшего развития нашей мысли. Перечисляя возможные варианты такой «клеточки» при изложении диалектики, Ленин, в частности, назвал и суждение «Жучка есть собака», о котором мы недавно подробно с тобой говорили.

Сын. Но если так, если Ленин действительно указал на «клеточку» при изложении диалектики, то я не понимаю, почему же тогда этот ленинский совет до сих пор не выполнен?

Отец. Я скажу тебе свое личное мнение на этот счет. На мой взгляд, причин тут две. Одна в том, что уже долгое время философы-марксисты писали о диалектике по способу: что это такое? Так писать было привычнее и проще. Дорожка для писания была проторена, а следовать совету Ленина означало бы преодоление многих трудностей, потребовало бы серьезной творческой инициативы и затраты большего труда. Вторая же причина состояла в том, что некоторые философы сочли неудобным излагать диалектику как диалектику мышления, но не как диалектику материального объекта, подобно тому как химия излагает диалектику развития вещества (элементов), а биология — живых организмов. Они величают себя сторонниками так называемого «онтологического» подхода к диалектике. Слово «онтологический» употребляется ими в смысле: не связанный с процессом мышления, познания. Поэтому они ищут «клеточку» иного рода, нежели та, которая была рекомендована Лениным. По их мнению, такой «клеточкой» могло быть нечто, относящееся к понятию материи или же, скажем, субстанции.

Сын. Но ведь и суждение вроде того, что «Жучка есть собака», тоже относится к материальным вещам?

Отец. Правильно, но все же это — «клеточка» нашей мысли, а не самой вещи, тогда как сторонникам «онтологического» подхода это кажется недостаточно материалистичным. Между тем материализм состоит вовсе не в том, чтобы ограничить себя описанием вещественного мира, мира вещей, а в том, чтобы в наших идеях, понятиях, мыслях видеть отражение мира вещей. В этом — суть материалистической диалектики, в этом — суть теории познания материализма.

Сын. А нельзя ли в таком случае изучать диалектику сразу же по работам ее основателей Маркса и Энгельса и их продолжателя Ленина?

Отец. В свое время, после того как ты приобретешь достаточную для этого подготовку, не просто чтение, а глубокое изучение их трудов обязательно необходимо. Но без нужной подготовки такое чтение может вызвать серьезные затруднения. Во-первых, все основные философские сочинения Маркса, Энгельса и Ленина носят сугубо полемический характер. Они были написаны не просто для изложения своих философских взглядов, а для борьбы с очередными врагами марксизма. Таковы «Нищета философии» Маркса, направленная против идеалиста Прудона, «Анти-Дюринг» Энгельса, содержащий критику путаника Дюринга, «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина, бичующий путаных субъективных идеалистов (махистов). Читать эти работы нужно, но трудно, так как изложение собственных взглядов Маркс, Энгельс и Ленин все время перемежают с острым критическим разбором своих философских противников. Во-вторых, некоторые труды Энгельса («Диалектика природы») и Ленина («Философские тетради») не были закончены и остались в значительной части в черновых набросках, подчас сделанных только для себя. Читать и изучать такой фрагментарно написанный материал неподготовленному читателю, конечно, очень трудно, а порой и вовсе невозможно.