Энгельс – теоретик - Багатурия Георгий Александрович. Страница 57

«Относительно первобытного состояния общества, – пишет Энгельс 16 февраля Каутскому, – существует книга, имеющая решающее значение, такое же решающее, как Дарвин в биологии… Морган в границах своего предмета самостоятельно вновь открыл марксово материалистическое понимание истории…» [386].

26 апреля в разгар работы над своей книгой Энгельс пишет Каутскому: «Для нашего общего мировоззрения вещь эта, мне кажется, будет иметь особенное значение. Морган позволяет нам установить совершенно новые положения, так как дает нам своей предысторией отсутствовавшую до сих пор фактическую основу… Род в основном разрешает вопрос и разъясняет первобытную историю» [387].

Предисловие к первому изданию своей книги Энгельс начинает так: «Нижеследующие главы представляют собой в известной мере выполнение завещания. Не кто иной, как Карл Маркс собирался изложить результаты исследований Моргана в связи с данными своего – в известных пределах я могу сказать нашего – материалистического изучения истории и только таким образом выяснить все их значение. Ведь Морган в Америке по-своему вновь открыл материалистическое понимание истории, открытое Марксом сорок лет тому назад, и, руководствуясь им, пришел, при сопоставлении варварства и цивилизации, в главных пунктах к тем же результатам, что и Маркс… Великая заслуга Моргана состоит в том, что он открыл и восстановил в главных чертах эту доисторическую основу нашей писаной истории…» [388].

Но самое важное в предисловии Энгельса – это наиболее резкая формулировка мысли о соотношении двух видов производства: производства средств к жизни и производства самих людей. Энгельс формулирует здесь то положение, что в ходе исторического развития человеческого общества соотношение этих двух видов производства изменяется и это приводит к качественным изменениям структуры общества. По существу, Энгельс применяет принцип историзма к основной концепции материалистической теории истории. Используя новые достижения науки, Энгельс фактически развивает одну из концепций (о видах производства), которую они с Марксом разрабатывали еще в «Немецкой идеологии» [389]. Вместе с тем, как показал Ленин в полемике с Михайловским, Энгельс целиком и полностью остается на позициях материализма [390]. Можно сказать, что Энгельс здесь обобщает и в то же время конкретизирует материалистическое понимание истории. Вот это важнейшее место:

«Согласно материалистическому пониманию, – пишет Энгельс, – определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны – производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой – производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими видами производства: ступенью развития, с одной стороны – труда, с другой – семьи. Чем меньше развит труд, чем более ограничено количество его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей». С развитием производительности труда общество, структура которого основана на родовых отношениях, сменяется обществом, в котором полностью господствуют отношения собственности и в котором «развертываются классовые противоречия и классовая борьба, составляющие содержание всей писаной истории вплоть до нашего времени» [391].

Так мысль, возникшая в сентябре – декабре 1882 г., через полтора года, в марте – мае 1884 г. достигает своего полного развития.

Помимо дальнейшего углубления самих основ материалистического понимания истории, Энгельс по-новому разработал в своей книге целый ряд конкретных проблем марксистской теории общества и его истории. Происхождение, историческое развитие и будущее семьи, частной собственности и государства составляют главный предмет исследования в его книге.

Особый интерес в этом плане представляет заключительная глава. Здесь несколько иначе, чем в «Немецкой идеологии», где эта проблема была разработана впервые, рассматривается историческое развитие разделения труда: в качестве первого крупного общественного разделения труда здесь берется не разделение материального и духовного труда, не отделение города от деревни, как в «Немецкой идеологии», а отделение животноводства от земледелия, выделение пастушеских племен [392]. Рабство, крепостничество и наемный труд Энгельс определяет здесь как «три великие формы порабощения, характерные для трех великих эпох цивилизации» [393].

Конкретнее, чем прежде, выясняет Энгельс необходимость появления, сущность и общую структуру государства. Характерно, что в первой главе своей книги «Государство и революция» Ленин начинает анализ марксистского учения о государстве как раз с рассматриваемой книги Энгельса.

Проследив три варианта возникновения государства – в Древней Греции, в Древнем Риме и у древних германцев, – Энгельс приходит к общему выводу: «Итак, государство никоим образом не представляет собой силы, извне навязанной обществу… Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом… И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство» [394].

«Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречии», – резюмирует вывод Энгельса Ленин [395].

Энгельс выявляет, далее, две отличительные черты государства: «По сравнению со старой родовой организацией государство отличается, во-первых, разделением подданных государства по территориальным делениям… Вторая отличительная черта – учреждение публичной власти, которая уже не совпадает непосредственно с населением… Она состоит не только из вооруженных людей, но и из вещественных придатков, тюрем и принудительных учреждений всякого рода… Для содержания этой публичной власти необходимы взносы граждан – налоги… Обладая публичной властью и правом взыскания налогов, чиновники становятся, как органы общества, над обществом» [396].

Опираясь на это определение, Ленин подчеркивал, что для централизованной государственной машины, свойственной буржуазному обществу, наиболее характерны два учреждения: чиновничество (бюрократия) и постоянная армия [397].

«Так как государство возникло из потребности держать в узде противоположность классов… то оно по общему правилу [398] является государством самого могущественного, экономически господствующего класса… Государство – это организация имущего класса для защиты его от неимущего» [399].

«Итак, – заключает Энгельс свой анализ, – государство существует не извечно… На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство…» [400].