Энгельс – теоретик - Багатурия Георгий Александрович. Страница 78

Результаты, достигнутые Энгельсом в области разработки ирландской истории, были чрезвычайно велики – свидетельство научной плодотворности примененного им метода исторического материализма к анализу сложного, своеобразного, отличавшегося крутыми поворотами и превратностями процесса многовекового исторического развития целого народа. Энгельсу удалось установить особенности социального строя древних ирландцев, ирландской культуры, раскрыть черты общества, в котором зародыши феодальных отношений переплетались с прочными пережитками общинно-родового строя. Затронул Энгельс и историю борьбы ирландцев с норманскими завоевателями, опровергнув распространенные норманистские концепции, приписывавшие скандинавским викингам роль создателей ирландской государственности. Историю английского завоевания Ирландии Энгельс изучил во всех деталях, начиная с первых вторжений английских феодалов на «Зеленый остров» в XII веке. Он выяснил основные этапы этого завоевания, различные формы, которые приобретало колониальное закабаление Ирландии на разных ее стадиях – в средние века, в период английского абсолютизма, в годы английской революции середины XVII века, в период реставрации Стюартов и государственного переворота 1688 – 1689 годов. Истребительные грабительские войны, грандиозное обезземеливание ирландских кланов, как вождей, так и рядовых общинников, в пользу английских завоевателей, превращение ирландских крестьян в кабальных арендаторов новых лендлордов английского происхождения – таковы были основные черты этого процесса. В письме Женни Лонге от 24 февраля 1881 г. Энгельс писал, что «вся аграрная история Ирландии – это ряд конфискаций ирландских земель с целью передачи их английским колонистам» [555].

Всесторонне была исследована Энгельсом история Ирландии в периоды окончательного установления английского господства – в XVIII и XIX веках. Энгельс показал, как было завершено закабаление ирландского крестьянства, превращение Ирландии в аграрный придаток капиталистической Англии, в один из источников капиталистического накопления (за счет рент, взимавшихся у нищих ирландских арендаторов лендлордами и ростовщиками-посредниками) и пополнения английских промышленных предприятий дешевой рабочей силой. С 1846 г. началась новая стадия в угнетении ирландского народа – «период искоренения», как образно назвал ее Энгельс [556]. Английские лендлорды и капиталисты оказались заинтересованными в создании на «Зеленом острове» скотоводческой базы для Англии. Переход к крупному пастбищному хозяйству совершался посредством массового сгона ирландских арендаторов с земли. Он вызвал усиление эмиграции, сокращение населения «Зеленого острова», его обезлюдение.

Эту картину социального порабощения и ограбления ирландского народа Энгельс дополнил характеристикой политического гнета и национальной дискриминации, которым он подвергался. Он показал, как функционирует колониальная система капитализма в целом, на какие страдания и бедствия обрекает она целые народы.

Одним из важнейших итогов исследований Энгельса явилось выяснение той роли, которую в англо-ирландских отношениях, в истории обеих стран, расположенных по разные стороны пролива св. Георгия, играло ирландское национально-освободительное движение. Энгельс показал освободительный характер многочисленных ирландских восстаний и других форм борьбы ирландского народа против земельного грабежа, национального и социального гнета. Сопротивление ирландцев колониальному угнетению, несмотря на частые поражения, носило исключительно упорный характер, обнаруживая неистребимую жизненную стойкость ирландского народа. Борьба ирландцев за независимость превратилась, как показывал Энгельс, в важнейший фактор самой английской истории, стала составной частью политической жизни Англии, вынуждая ее господствующие классы к маневрированию (ирландские реформы Гладстона и т.д.). Порабощение Ирландии имело, подчеркивал Энгельс, пагубные последствия для народных масс самой метрополии, усиливало в ней позиции реакционных классов. Наоборот, освободительная борьба ирландцев расшатывала их господство, облегчая прогрессивным силам Англии, английскому рабочему классу достижение своих целей.

Широкий, разносторонний подход Энгельса к историческим проблемам, богатая историческая эрудиция позволили ему пролить свет на многие стороны исторического развития и других стран Европы. Он дал блестящую характеристику итальянскому Возрождению в «Диалектике природы», осветил ряд важных внутренних и международных аспектов истории борьбы за независимость и объединение Италии в своей публицистике, в работах «По и Рейн», «Савойя, Ницца и Рейн», в статьях о кампании гарибальдийцев в 1860 году. В одной из последних своих статей «Об итальянской Панаме» (1893 г.) он нарисовал красочную картину нравов правящей верхушки Итальянского королевства [557]. Анализ событий пятой буржуазной революции в Испании 1868 – 1874 гг. содержится в известном очерке Энгельса «Бакунисты за работой» [558]. В больших исторических работах Энгельса «Крестьянская война в Германии», «Революция и контрреволюция в Германии», а также в его публицистических выступлениях, особенно в «Neue Rheinische Zeitung», получили освещение важные явления и события из истории Австрии, Венгрии, Чехии (гуситское движение, крестьянская война в Венгрии в 1514 г., крестьянское восстание в Штирии, Верхней Австрии, Каринтии и Тироле в 1525 – 1526 гг., кризис меттерниховского режима, революционные события в Вене и землях Австрийской империи в 1848 г., пражское восстание в июне этого же года, война венгров за независимость в 1848 – 1849 гг. и др.) [559].

В своих статьях накануне революции 1848 г. и в период самой революции Энгельс касался событий в Бельгии, а также в Дании [560]. Как явствует из его ответа одному из лидеров левосектантской оппозиции «молодых» в германской социал-демократии Паулю Эрнсту (от 5 июня 1890 г.), Энгельс проявил глубокое понимание особенностей исторического развития и другой скандинавской страны – Норвегии, прогрессивных последствий сохранения норвежским крестьянством личной свободы в средние века [561].

Неоднократно, в разной связи, обращался Энгельс к истории Швейцарии. В статьях «Горная война прежде и теперь» (1856 г.) и «Пехота» (1859 г.) он показал историческое значение борьбы швейцарских крестьян в XIV и XV веках за независимость против австрийских и бургундских феодалов, внеся существенную поправку в ранее высказанную им в статье «Гражданская война в Швейцарии» (1847 г.) точку зрения, трактовавшую сопротивление швейцарцев Габсбургам как защиту патриархальных порядков и сепаратизма [562]. В момент написания этой статьи над Энгельсом довлело желание разоблачить попытки швейцарских реакционеров из Зондербунда (союза реакционных католических кантонов) изобразить свой мятеж против центрального правительства продолжением традиций борьбы за независимость швейцарских кантонов. Справедливое осуждение реакционного использования этих традиций он перенес тогда и на самые традиции. Зато борьбу демократов с Зондербундом в 1847 г. он изобразил исторически верно и метко. В корреспонденциях из Швейцарии в «Neue Rheinische Zeitung», в статье «Политическое положение Швейцарской республики» (1853 г.) Энгельс дал яркие зарисовки политической жизни этой страны в середине XIX века [563].

В связи с Крымской войной, а также во время работы над статьями о панславизме в середине 50-х годов XIX века Энгельс основательно изучал историю балканских стран. В статьях по восточному вопросу, написанных весной 1853 г., он дал довольно развернутую историко-этнографическую характеристику народов Балканского полуострова – греков, румын, южных славян, ведущих борьбу против турецкого владычества [564]. Об интересе Энгельса к истории южных славян свидетельствуют сохранившиеся наброски задуманной брошюры о панславизме, а также сделанные им в 1856 г. заметки о сербском князе Милоше Обреновиче и другие подготовительные материалы [565].