Опыт о человеческом разумении - Локк Джон (1). Страница 103

18. В-третьих, когда бывают ложны идеи субстанций? В-третьих, наши сложные идеи субстанций, когда их всех относят к образцам в самих вещах, могут быть

==445

ложны. Что они все ложны, если их рассматривать как представляющих неизвестные сущности вещей, это настолько очевидно, что нет надобности что-нибудь говорить об этом. Поэтому я опущу это химерическое предположение и рассмотрю идеи субстанций как совокупности простых идей в уме, которые взяты из сочетаний простых идей, постоянно существующих вместе в вещах, причем идеи субстанций являются предполагаемыми копиями этих [вещей как] образцов (patterns). И в этом их отношении к существованию вещей идеи субстанций являются ложными: 1) когда они соединяют вместе простые идеи, которые в действительном существовании вещей не находятся ни в каком соединении, когда, например, с формой и размерами, существующими вместе в лошади, соединяется в одной и той же сложной идее способность лаять, подобно собаке. Сколько бы ни соединялись в уме эти три идеи в одну, они никогда не соединяются в природе; такую идею можно поэтому назвать ложной идеей лошади; 2) идеи субстанций бывают ложными в этом отношении также в том случае, когда из какой-нибудь совокупности постоянно существующих вместе простых идей прямым отрицанием бывает отделена какая-нибудь другая простая идея, которая всегда бывает с ними соединена. Так, если к протяженности, плотности, плавкости, особому весу и желтому цвету золота кто-либо присоединит в своих мыслях отрицание большей степени [химической] устойчивости, чем у свинца или меди, то про него можно сказать, что он имеет ложную сложную идею, и это было бы равносильно тому, если бы он присоединил к указанным выше простым идеям идею полной, абсолютной [химической] устойчивости. Ибо сложная идея золота, будучи составлена из таких простых идей, которые в природе не соединены вместе, может быть названа ложной и в том и в другом случае. Но если кто-нибудь совсем опустит в этой своей сложной идее золота идею [химической] устойчивости не присоединяя ее фактически к остальным идеям в уме своем, но и не отделяя ее от них, то такую идею, как я полагаю, надо рассматривать скорее как неадекватную и несовершенную, нежели ложную, ибо, хотя она заключает в себе не все простые идеи, которые в природе соединены, она все же соединяет только те идеи, которые реально существуют вместе.

19. Истинность или ложность всегда предполагает

==446

утверждение или отрицание. Я показал, согласно с обычным способом выражения, в каком смысле и на каком основании наши идеи могут иногда называться истинными или ложными. Но если мы исследуем этот вопрос немножко глубже, то увидим, что во всех случаях, где идея называется истинной или ложной, она является таковой в результате какого-нибудь суждения, которое ум делает или предполагается, что делает. Так как истинность или ложность никогда не бывает без некоего утверждения или отрицания, высказанного или подразумеваемого, то их можно найти только там, где знаки соединяются или разделяются вследствие соответствия или несоответствия обозначаемых ими вещей. Знаки, которыми мы главным образом пользуемся, есть или идеи, или слова, из которых мы составляем или мысленные, или словесные положения. Истина состоит в соединении или разделении этих представителей (representatives), смотря по соответствию или несоответствию самих обозначаемых ими вещей 128; ложность - в противоположном, что впоследствии будет показано полнее.

20. Идеи сами по себе не истинны и не ложны. Стало быть, никакая идея в нашем уме, все равно, сообразна ли она или нет существованию вещей или идеям в уме других людей, вследствие одного этого не может быть собственно названа ложной. В самом деле, если в этих представлениях нет ничего, кроме реально существующего во внешних предметах, то их нельзя считать ложными, потому что они есть точные представления чего-то. Но и в том случае, если в них что-нибудь отличается от реальности вещей, нельзя про них, собственно, сказать, что они - ложные представления, или идеи вещей, которых они не представляют. Но заблуждение и ложность появляются тогда,

21. Но идеи бывают ложны, во-первых, когда они считаются соответствующими идеям другого человека, не будучи таковыми. Во-первых, когда ум, рассматривая какую-нибудь свою идею, делает заключение, что она тождественна с идеей в умах других людей, обозначаемой тем же самым именем, или что она сообразна с обычным, общепринятым значением или определением данного слова, между тем как на деле этого нет. Такое заблуждение наиболее обычно для смешанных модусов, хотя и другие идеи подвержены ему.

22. Во-вторых, когда идеи считаются соответствующими тому, что реально существует, не будучи таковыми.

==447

Во-вторых, когда ум, имея сложную идею, составленную из совокупности таких простых идей, которых природа никогда не соединяет вместе, считает, что эта идея соответствует какому-нибудь виду реально существующих вещей, например присоединяя вес олова к цвету, плавкости и [химической] устойчивости золота.

23. В-третьих, когда идеи считаются адекватными, не будучи таковыми. В-третьих, когда ум объединяет в своей сложной идее определенное число простых идей, действительно существующих вместе в некоторых видах вещей, но при этом опускает другие идеи, в такой же степени неотделимые от них, и считает свою идею совершенной, полной идеей данного вида вещей, между тем как на деле этого нет. Это, например, тогда, когда ум, соединив идеи субстанции желтого, ковкого, очень тяжелого и плавкого, признает эту сложную идею полной идеей золота, между тем как особая огнеупорность золота и его растворимость в царской водке так же неотделимы от упомянутых других идей или качеств этого тела, как эти последние друг от друга.

24. В-четвертых, когда идеи считаются представляющими реальную сущность. В-четвертых, заблуждение бывает еще больше, когда я считаю, будто данная сложная идея заключает в себе реальную сущность какого-нибудь существующего тела, хотя на деле она содержит лишь небольшую часть тех его свойств, которые вытекают из его реальной сущности и строения. Я говорю: лишь небольшую часть этих свойств. Так как эти свойства состоят по большей части в его активных и пассивных силах по отношению к другим вещам, то все общеизвестные свойства любого тела, из которых обыкновенно составляется сложная идея данного вида вещей, есть лишь очень небольшая доля по сравнению с тем, что знает об этом одном виде вещей человек, различными путями его исследовавший и изучавший, а знания самого сведущего человека весьма невелики по сравнению с теми свойствами, которые действительно находятся в данном теле и зависят от его внутреннего, или сущностного, строения. Сущность треугольника заключается в очень малом объеме, она состоит в очень небольшом числе идей: эту сущность составляют три линии, заключающие некоторое пространство. Но вытекающих из этой сущности свойств больше того, что можно легко узнать или перечислить. То же самое и с субстанциями, как я себе представляю: их реальные сущности заключаются в малых

==448

объемах, но свойств, вытекающих из этого внутреннего строения, бесконечно много.

25. Когда идеи бывают ложны? Заключение. Человек, обладающий понятием о чем-либо вне его только по идеям, имеющимся в его уме (которые он властен обозначать каким угодно названием), может, конечно, образовать идею, не отвечающую реальности вещей и не соответствующую идеям, которые обыкновенно обозначаются словами другими людьми; но он не может образовать неверной или ложной идеи вещи, известной ему только по его идее. Когда, например, я составляю идею человеческих рук, ног и туловища и присоединяю к этому лошадиную голову и шею, то я не образую ложной идеи чего-нибудь, потому что моя идея не представляет ничего вне меня. Но когда я называю ее человеком или татарином и воображаю, будто она представляет какое-нибудь реальное существо вне меня или является той же самой идеей, которую другие обозначают тем же названием, то я могу ошибаться и в том и в другом случае. И на этом основании идею называют ложной идеей, хотя на деле ложность находится не в идее, а в том подразумеваемом мысленном положении, в котором сообразность и сходство приписываются тому, что их не имеет. И все-таки, если я составляю в уме своем такую идею, не думая о том, относится ли к ней [реально] существующая [вещь] или имя <человек> или <татарин>, и хочу этой идее дать имя <человек> или <татарин>. то можно, конечно, считать фантастическими данные мной имена, но никоим образом нельзя признавать ошибочным мое суждение (judgement) или ложной мою идею.