Бернард Больцано - Колядко Виталий Иванович. Страница 33

Многие идеи этой книги Больцано уже высказывал в своих проповедях. Но если там они сопровождались религиозно-нравственными поучениями, то в книге нет и следа религиозной формы. Основание для переустройства общества мыслитель видит в требованиях нравственного закона, провозглашающего высшей целью благо и счастье всех людей.

Социально-политические воззрения философа не нашли отклика ни в каком из общественных классов Богемии. Это объясняется тем, что конфликт буржуазии с феодальной аристократией был не настолько острым, чтобы буржуазия могла выработать достаточно четкую идеологическую и политическую позицию. Пролетариат только зарождался и еще не оформился как класс. Идеология национального возрождения, опирающаяся на поддержку широких масс, была, к сожалению, связана с тенденцией, которая, как отмечает чехословацкая исследовательница Зейдлерова, уводила от вопросов классовой борьбы. Известно, какую резкую характеристику давал Ф. Энгельс национализму в тогдашней Чехии и Словакии (см. 3, 175–186). В утопии Больцано, безусловно, отражается эта нечеткость классовых позиций. В ней мы видим как мелкобуржуазные, так и революционно-демократические устремления.

Рисуя картину будущего общества, философ откровенно признается, что он не отвечает на вопрос, как такое общество может быть построено. Он указывает лишь на постепенность преобразования социального устройства (см. 11, 14, 22). Впрочем, Больцано не исключал насильственных мер установления справедливого общества. «Если мы можем с большой уверенностью ожидать, — говорит он, — что вооруженное сопротивление, и только оно, может стать средством избавления от страданий, которые слишком велики, тогда не только возможно, но должно быть обязанностью, хотя и очень печальной, посредством малого зла предотвратить несравненно большее» (цит. по: 71, 82). Но Больцано предпочитает мирное, путем введения конституции преобразование общественного порядка.

Существующий социальный порядок не удовлетворяет требованию высшего нравственного закона. Препятствием для счастья общества оказывается неравенство людей в государстве. Больцано критикует современное ему государственное и общественное устройство, опираясь на идею равенства, общую всей идеологии Просвещения. Она обсуждается со всей присущей философу обстоятельностью. Неравенство в собственности, полагает он, является источником и причиной всякого другого неравенства. Ликвидация неравенства в собственности — главная предпосылка для создания лучшего общества. В 1818 г. в одной из проповедей он высказал мечту о том, что, «может быть, наступит время, когда наконец все люди поймут противоестественность богатства, когда никто не будет жаждать иметь больше, чем каждый другой может иметь одновременно с ним!

Блажен всякий, кто вносит лепту, какой бы малой она ни была, в приближение этого счастливого времени!» (цит. по: 83, 53). Очевидно, Больцано равенство понимает натуралистически, как природное свойство людей. Имущественное неравенство обсуждается им прежде всего с юридической точки зрения. Однако у Больцано имеются попытки исторически подойти к проблеме собственности. В свое время, утверждает он, неравенство во владении имуществом приносило пользу. Богатые имели досуг, чтобы посвящать себя наукам и искусствам, что было недоступно для большинства. Поэтому они смогли расширить наши знания, создать культурные ценности. Для современного общества имущественное неравенство является злом. В наше время, например, в Европе большинство людей имеют соответствующее образование, а меценатство перестало быть необходимостью, поэтому неравенство приносит вред, и не только бедным, но и тем, кто владеет значительным имуществом (см. 11, 14, 56–58).

О происхождении неравенства в собственности мыслитель не говорит достаточно ясно. Но, по его мнению, каковы бы ни были причины богатства на одной стороне и бедности на другой, приобретение богатств безнравственно. По словам Больцано, только глупцы и лицемеры могут обожествлять богатых и удивляться им, мудрый думает иначе. Философ спрашивает, откуда и каким путем приобретаются богатства и ценности. Если они приобретены случайно, а вероятнее всего, через хитрость и обман, то богатых нужно скорее презирать, чем уважать. Если же богатство имеет источником прилежание и труд, то это говорит о ловкости. Единственное же, что достойно уважения, — это доброта сердца (см. 71, 63). В другом месте Больцано прямо указывает, что богатство является грабежом сограждан, освященным законом (см. 83, 99).

В современном государстве, считает он, имущественное неравенство создается и сохраняется несправедливым распределением. В будущем обществе важнее всего будет не требование равенства в собственности, а ликвидация права наследования (см. 11, 14, 58). Особое внимание Больцано обращает на недопустимость в наилучшем государстве частной собственности на жилище. На землях Чехии и Словакии в этот период лишь начинался переход промышленности, мануфактуры к крупному капиталистическому производству. Приток рабочей силы в большие города порождал острый жилищный кризис. На этом наживались домовладельцы. Больцано говорит, что пять-шесть семей, снимающих квартиры у владельца дома, за свой счет содержат всю семью последнего. Это возмущает его. В разумном государстве домовладение будет общинным и съемщики будут пользоваться жильем за скромную плату, необходимую для содержания дома в порядке и его ремонта (см. там же, 114). Философ не настаивает на отмене всякой собственности и абсолютном равенстве людей. Его взгляд весьма трезв. Частная собственность на крупное производство, торговлю, землю, леса, водоемы ликвидируется. Все это становится в наилучшем государстве общественной собственностью. Справедливое распределение богатств следует из высшего нравственного закона. Относительно собственности он конкретно говорит следующее: каждый предмет только тогда может рассматриваться собственностью определенного лица, если это совместимо с благом целого (см. там же, 74). Право наследования имущества граждан должно принадлежать государству и общинам. Больцано считает, что вещь, которая одному лицу совсем не нужна или представляет незначительную ценность, в то время как она необходима и полезна другим людям, не может быть собственностью этого одного лица. Например, лишенному зрения совершенно не нужны художественные полотна (см. там же). Редкие вещи, например алмазы, также не могут быть собственностью одного лица. Не всегда, полагает Больцано, могут быть собственностью одного и такие вещи, которые нужны всем, — книги, музыкальные инструменты, коллекции и т. п.

Больцано специально говорит о вреде права наследования детьми имущества родителей. К владению предметами допускаются только те, кто подает надежду лучше употребить их для себя и других. Главный же порок права наследования состоит в том, что в руках отдельных семей сосредоточиваются чудовищные богатства, в то время как другие семьи, напротив, беднеют (см. там же, 81). Больцано довольно точно описывает последствия имущественного неравенства, но он не в состоянии указать его причины и источники. Мыслитель далек от правильного понимания частной собственности. Под собственностью он понимает всякий предмет, принадлежащий индивиду. Собственность он видит лишь в сфере потребления, но не производства. Это объясняется в значительной степени неразвитостью капиталистического способа производства в Чехии и Словакии в то время.

Больцано считает неразумным требовать абсолютного равенства. У людей, считает он, различны силы и потребности. Они не одинаковы по возрасту, полу, темпераменту. Нелепо давать всем равные права и требовать выполнения одинаковых обязанностей (см. там же, 54). В наилучшем государстве предусматривается распределение благ по труду. Труд оплачивается в зависимости от его важности и пользы для общества, и, чем больше знании и подготовки необходимо для его выполнения, чем больше он отнимает сил и чем большего требует напряжения, тем больше он вознаграждается (см. 11, 14, 88). В будущем государстве Больцано предполагает и некоторые элементы уравнительного распределения. Так, если кто-то оказывает особенно важную услугу обществу, то из этого не следует, что он должен быть вознагражден сверх меры. «Земные блага, — пишет философ, — которые слишком растут с ростом важности службы, исполняемой для человечества, только препятствуют необходимому равенству в государстве, вызывают лишь зависть других, ставят под сомнение искренность и твердость наших убеждений и могут оказаться ловушкой для нашей добродетели, а также привести если и не нас самих, то других к глупостям и порокам» (см. там же). Для всех государственных служащих в разумном обществе предполагается равная оплата. Это предотвратит, по мнению Больцано, занятие важных государственных постов людьми, не достойными их, стремящимися к ним из-за честолюбия и карьеризма. «Если важнейшие службы в государстве будут исполняться только достойнейшими, то все станут счастливее» (там же, 120). Требование уравнения распределения благ в ряде случаев объясняется переоценкой философом силы морального поощрения и удовлетворения. Однако было бы преувеличением сказать, что Больцано защищает уравнительное распределение (см. 71, 182).