Мирза-Фатали Ахундов - Мамедов Шейдабек Фараджиевич. Страница 15

В Джегеннеме есть колодец: если открыть кратер этого колодца, то из него будет извергаться страшное пламя; сверх того, там есть гора из меди, которая называется Сеудом, и река из расплавленной меди, течение которой берет начало из названной горы. Жар и зловоние, распространяемые той горой, до того нестерпимы, что обитатели ада от них постоянно издают вопли. Пища в аду состоит из закума — горчайшего зелья, а питье — из горячего дегтя и гамима, — питье, от зловония которого может погибнуть весь род человеческий.

Одежда адских обитателей состоит из расплавленной меди и привязана к телу огненными цепями, ноги же их подкованы огненными подковами, от жара которых кипит мозг в их черепах. Вообще страдания и муки в аду необъяснимы словами. Обитателей ада часто сажают на раскаленные камни, тогда их тела жарятся, превращаясь в пепел, но тут же по воле бога им снова возвращается жизнь, и они снова подвергаются адскому мучению (см. 4, 67–68). «Смерть для обитателей ада невозможна: если бы они могли умереть, то освободились бы от мучения. Продолжительность одного дня в аду равняется 1000 годам здешнего мира. Обитатели ада просят бога вновь возвратить их из ада в здешний мир, обещая на этот раз творить добродетель, но бог отвечает: „Разве в первый раз на земле я не даровал вам жизни и разума, чтобы вы могли подумать о своей будущности? Разве я не присылал к вам пророков-устрашителей? Теперь оставайтесь в муках, вам нет пощады и помилования“» (там же, 69).

Таково наказание бога. «Можно ли называть такого бога правосудным, — спрашивает Ахундов, — когда его мера наказания в миллион раз превышает меру преступления? Согласуется ли это его действие с тем его качеством, что он источник милосердия, источник блага, источник щедрости и милости?» Если бог имел в виду поступить с людьми так жестоко, пишет Ахундов, то зачем он их создал? «Если ад действительно существует, то бог является каким-то ненавистным, отвратительным существом и каким-то страшным тираном» (там же, 70).

Ахундов видел связь религии с деспотизмом. Деспотом он называет самого бога. Бог — первый деспот. Бог поступает с людьми как жестокий тиран, а земной деспот совершает свои гнусные дела от имени бога и религии. Небесный деспотизм служит образцом для земного. Религия — это опора деспотизма.

Религия, по мнению Ахундова, не может служить также основанием морали и нравственности. Нам предлагают, говорит Ахундов, во всем подражать богу как носителю идеально чистой морали, как источнику добродетели и справедливости. Но бога нельзя считать образцом нравственного существа. Наоборот, он является носителем безнравственности. На многочисленных примерах Ахундов показывает, что бог — это далеко не добродетельное существо: он эгоистичен, завистлив, мстителен, лицемерен, самолюбив. Разве может такой бог служить образцом человеческой морали и нравственности? Разве религия, которая признает существование такого бога и требует его признания и беспрекословного выполнения всех его наставлений, может служить основой человеческой морали и нравственности? Конечно, нет. Религия способствует развитию раболепия, низкопоклонства, лицемерия и других отрицательных моральных качеств (см. 4, 38). Она оправдывает несправедливые общественные отношения, освящает деспотизм и произвол господствующих классов.

Иные думают, говорит Ахундов, что страх адского огня и надежда на райские наслаждения могут служить основанием добродетели. Эти люди глубоко заблуждаются. Ибо страх, внушаемый адом, и надежда на райские наслаждения сами по себе не могут сдерживать от преступления. Более надежным основанием воздержания от преступления является «страх полицейского преследования, судебного наказания, а также боязнь общественного мнения, чувство чести и самолюбия, здравый рассудок и более всего умственное развитие» (там же, 73). Нравственность должна опираться на науку и просвещение. Только наука может служить основанием человеческой морали и нравственности. «…Науки и образование служат еще более надежнейшим средством к приобретению чистейшей нравственности» (там же, 162).

Религия является врагом духовного освобождения человека. Свобода, по мнению Ахундова, является одним из важнейших условий человеческого прогресса. Всякий человек должен пользоваться даром полной свободы. Свобода бывает двоякая: свобода духовная и свобода телесная, физическая. Однако, говорит Ахундов, мы лишены свободы. Первая свобода наша отнята духовенством, вторая — деспотом (см. 4, 59–60). Борьба с религией поэтому есть борьба за духовное освобождение человека.

Ахундов выступил против учения Корана о мусульманской исключительности. Сущность этого учения, как известно, состоит в том, что ислам делит народы всего мира на две группы: на правоверных и неверных. Правоверными считаются мусульмане, т. е. народы, исповедующие ислам, а неверными — все остальные народы, исповедующие другие религии. Все немусульманские народы, по Корану, являются врагами ислама. Задача мусульман поэтому состоит в том, чтобы всеми средствами, включая и насилие, подчинить народы мира исламу, заставить их принять ислам.

Учение Корана о «священной войне», «войне за веру» («джихад») сыграло решающую роль в организации захватнических войн арабских феодалов, в создании обширного арабского халифата. Идея джихада служила орудием в руках восточных и западных правителей в проведении агрессивной, захватнической политики. Под предлогом «войны за веру» истреблялись целые народы и государства. Своим учением о мусульманской исключительности ислам сеял вражду между народами.

Говоря об этой черте ислама, К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «Коран и основанное на нем мусульманское законодательство сводят географию и этнографию различных народов к простой и удобной формуле деления их на две страны и две нации: правоверных и неверных. Неверный это — „харби“, враг. Ислам ставит неверных вне закона и создает состояние непрерывной вражды между мусульманами и неверными. В этом смысле пиратские корабли берберских государств были священным флотом ислама» (1, 10, 167).

Мусульманское учение о «войне за веру» не раз служило на пользу колониальной политике империализма — «разделяй и властвуй». Так, этим учением воспользовались английские империалисты в 1947 году для разделения Индии на Индийский Союз и Пакистан, который в 1953 году был объявлен Исламской Республикой. При разделе Индии были спровоцированы погромы, кровавые столкновения, во время которых сотни тысяч человек были убиты или ранены, миллионы — изгнаны с родной земли, лишены крова и имущества.

Учение о мусульманской исключительности Ф. Энгельс считал одной из важнейших особенностей ислама. В статье «Бруно Бауэр и раннее христианство» он писал: «В то время как Рим и Греция в этом отношении проявляли терпимость, на Востоке свирепствовала система религиозных запретов, которая не мало способствовала наступившему в конце концов упадку. Люди двух разных религий — египтяне, персы, евреи, халдеи — не могут вместе ни пить, ни есть, не могут выполнить совместно ни одного самого обыденного дела, едва могут разговаривать друг с другом. Это отделение человека от человека было одной из основных причин гибели Древнего Востока» (1, 19, 313).

Подвергая уничтожающей критике учение ислама о мусульманской исключительности, Ахундов указывал, что одним из могучих средств цивилизации является общение между народами и связь между странами. Религия ислама категорически запрещает мусульманам общаться с другими народами, а между тем в мире всякое познание приобретается заимствованием от других народов (см. 4, 70). Религия ислама запрещала иноверцам посещать Аравийский полуостров, так же как мусульманам было запрещено выйти за пределы Аравийского полуострова.

Таким образом, мусульмане были изолированы от цивилизованного мира. От кого же они могли заимствовать познание и развитие? К ним имеют доступ только их единоверцы, многому ли они могут научиться у них? Они поневоле должны оставаться в невежестве. В этом Ахундов усматривал одну из главных причин застоя науки и культуры на Востоке. Народы мира не могут жить изолированно друг от друга. Культура любого народа не может развиваться в замкнутом кругу, вне связи с культурой других народов и стран. Она должна обогащаться достижениями всех народов и стать достоянием всего человечества.