Эпистемология классическая и неклассическая - Лекторский Владислав Александрович. Страница 68

Однако из того факта, что мы не всегда можем предсказать возникновение какого-то события, вовсе не следует, что мы не можем объяснить его тогда, когда оно произошло, в частности, объяснить вполне научным образом. Например, вы сидите на стуле. Внезапно ножка стула обламывается, и вы падаете на пол. Вы, естественно, не предвидели это событие. Иначе вы не сели бы на этот стул. Однако теперь, после того, как это неприятное событие случилось, вы легко можете его объяснить. Вы осматриваете стул и обнаруживаете, что его обломившаяся ножка была почти полностью сгнившей. На основании обычного опыта мы знаем, что сгнившая ножка стула не может выдерживать более или менее значительного груза. Естественно, она должна была обломиться. Если вы знаете законы механики (в частности, статики), вы можете также привлечь их для объяснения случившегося, сказав, что в соответствии с этими законами при наличии гнилой ножки должно было произойти то, что произошло. Современная наука, к сожалению, не может предсказывать землетрясения и некоторые другие стихийные бедствия (тайфуны, цунами и др). Однако, когда землетрясение произошло, можно дать этому факту вполне научное объяснение с помощью некоторых общих законов геологии и знания о конкретных геологических процессах (этим знанием мы не располагали до факта землетрясения, но имеем его теперь, когда это неприятное событие уже произошло).

Имеет место и другое. Иногда мы можем делать более или менее точные предсказания, будучи не в состоянии объяснить предсказываемое явление. Объяснение подразумевает знание причин возникновения явления. Однако предсказывать можно иногда и не зная причин того, о чем идет речь. Наблюдая красный закат, вы можете предсказать, что завтра будет ветер. Ваш прогноз может быть довольно верным, хотя вы не можете объяснить, почему красный закат сегодня связан с ветром завтра. Глядя на барометр, показывающий на «бурю», вы можете предсказать бурю. Однако объяснить ее возникновение вы не в состоянии. В науке иногда вы можете установить связь между явлением А и явлением В, не умея понять и объяснить эту связь.

В чем же значение естественнонаучного знания для людей?

Как мы видели, это знание позволяет во многих случаях создать такие технические приспособления, которые облегчают нашу жизнь и помогают поставить под человеческий контроль некоторые стихийные природные силы. Развитие техники определило многие особенности современной цивилизации (как отношения людей с природой, так и их отношения между собой). Не зря нашу цивилизацию иногда называют технической, или технологической. Правда, сегодня стало ясно, что техническое вмешательство в дела природы имеет свои границы и за их пределами может стать опасным для природы, а значит, и для человечества, которое является частью природы.

Знание природных законов позволяет предвидеть, прогнозировать будущие события, а это значит, позволяет направлять их развитие по нужному для человека руслу и предотвращать нежелательные явления. Правда, как мы видели, предсказание тоже имеет свои границы. Имеются такие природные процессы, прогнозировать развитие которых мы не в состоянии.

Наконец, естественнонаучное знание позволяет понять, объяснить то, что происходит в окружающем нас мире. Потребность в понимании того, что делается вокруг, является одной из основных для человека. Способы такого понимания могут быть различными. Они могут быть мифологическими, религиозными. Они могут опираться на обычный опыт и объяснения, даваемые на основании здравого смысла. Естественнонаучное знание дает такие способы понимания, осмысления, объяснения природных процессов, которые отличаются от всех других тем, что достигаются с помощью точной фиксации фактов опыта и строгих логических рассуждений. Естествознание (наряду с математикой) — это школа критичного рационального мышления и показатель его возможностей.

3. Науки о человеке и обществе

Уже давно люди задумались о том, нельзя ли методы, используемые в науках о природе, применить для понимания человека и отношений между людьми, т. е. общества. Нельзя ли здесь найти такие же причинные законы, с помощью которых можно объяснять и предсказывать события? Казалось бы, ничего не мешает распространению научного метода на познание человека. Ведь человек существует так же реально, как и природные явления.

Первые относительно удачные попытки такого рода были сделаны в области изучения экономических отношений. При этом с самого начала было ясно, что когда несколько человек взаимодействуют друг с другом, в результате этого получается что-то такое, что не было присуще каждому человеку, взятому в отдельности. Для того, чтобы играть в шахматы, необходимы два игрока. Игра в футбол предполагает уже две команды, в каждой из которых двенадцать человек. Когда вы пошли в школу, у вас возникли отношения с товарищами по классу и с учителями, что многое изменило в вашей жизни. Когда вы женились, и у вас родился ребенок, появился целый круг новых обязанностей, забот, переживаний и эмоций, связанных с вашими внутрисемейными отношениями. То же и в сфере экономических явлений. Для того, чтобы состоялась торговая сделка, нужны отношения, по крайней мере, между двумя людьми: продавцом и покупателем. А если этих продавцов и покупателей много?

Очень трудно поставить эксперимент для того, чтобы ответить на этот вопрос. Ведь эксперимент, как мы помним, предполагает изоляцию исследуемых явлений от всех внешних воздействий. Но как можно искусственно выделить какие-то интересующие нас экономические явления, изолировав их от всех остальных, как экономических, так и не экономических? Предложить людям «сыграть» в продавцов и покупателей, забыв на время обо всех своих других человеческих качествах, обязательствах, отношениях? Если даже кто-то согласится участвовать в такого рода эксперименте и примет предложенные правила игры, у нас нет никаких оснований думать, что поведение изучаемых людей будет естественным (слишком неестественна сама ситуация) и что мы сможем выявить действительные законы, управляющие их поведением.

Мы однако можем использовать тот прием, о котором уже говорили. Это — прием основоположников классической механики Галилея и Ньютона: идеализация, или идеальный эксперимент. Мысленно представим себе такую ситуацию, когда существует рынок, изолированный от всяких внешних воздействий. На этом рынке все продавцы продают один и тот же товар (например, яблоки). Допустим, что на рынке имеется 10 продавцов и у каждого из них по 10 кг яблок. На рынок пришли только 5 покупателей (других покупателей сегодня не будет). 1 кг яблок продается на этом рынке по 5 руб. Значит, для того, чтобы продавцы смогли продать все свои яблоки, они должны взять с покупателей 500 руб. (5 руб. χ 10 = 50 руб. должен получить каждый продавец; всего продавцов 10, следовательно, все вместе они должны получить 50 руб. χ 10 = 500 руб.). Но каждый из покупателей имеет в действительности только по 50 руб., т. е. все вместе они располагают только 50 руб. х 5 = 250 руб. Это значит, что они смогут купить только половину предлагаемых яблок. Что делать продавцам? Если они будут продолжать настаивать на начальной цене, они, естественно, смогут продать только половину яблок. Этого однако они не могут допустить, так как нераспроданные в этот день яблоки могут сгнить (на рынке нет места для их хранения), и тогда их придется просто выкинуть. Продавцы будут вынуждены снизить цену за килограмм до 2,5 руб. Тогда они смогут продать все свои яблоки. Но представьте себе, что на рынок пришло не 5, а 10 покупателей, у каждого из которых по-прежнему по 50 руб., предназначенных для покупки яблок. Ясно, что в этом случае продавцы могут не снижать цены на яблоки, так как количество денег, имеющихся у покупателей, равно тому количеству денег, которые продавцы хотели бы выручить за свой товар. Теперь вообразите себе, что на рынок пришло 15 покупателей. Очевидно, что в этом случае продавцы могут спокойно увеличить цену. Из нашего мысленного эксперименты мы можем сделать следующий логичный вывод. Чем выше спрос (т. е. чем больше покупателей на один и тот же товар и чем большей суммой денег располагают эти покупатели), тем выше цена товара. Чем больше предложение (т. е. чем больше продавцов и чем больше у них товара при наличии одного и того же количества покупателей), тем ниже цена. Цена, по которой будет' продаваться товар в использованной нами идеализированной ситуации, будет определяться, таким образом, взаимоотношением между спросом и предложением (это называется в экономической науке законом спроса и предложения).