Тектология (всеобщая организационная наука). Книга 2 - Богданов Александр Александрович. Страница 9

В работе зубчатых колес их зубцы, какой бы формы они ни были, через некоторое время приходят, путем стирания, именно к той форме, которая дает наиболее совершенное скольжение поверхностей и которую легко заранее определить путем вычисления.

В природе примеров взаимоприспособления соединяющихся комплексов можно было бы указать бесчисленное множество. В области жизни это относится к любой паре связанных между собою клеток в организме, к любой паре особей, вступающих в семейное или стадное общение. Но и в неорганическом мире это не менее обычно. Типичная иллюстрация — уравнивание электрических потенциалов соприкасающихся проводящих тел, уравнивание температур, также скоростей столкнувшихся неупругих тел и др. Деформации горных пород, спаиваемых давлением выше лежащих пластов, деформации пузырьков пены, приходящих в соприкосновение, могут служить еще более наглядными примерами.

Каков же тот механизм, который во всех подобных случаях приводит соединяемые части разных комплексов к взаимному соответствию или совпадению? Анализ показывает, что это уже знакомый нам механизм подбора на всех его ступенях, от элементарно-космического до социального.

Согласно первой схеме подбора, «консервативной», из числа возникающих изменений комплекса удерживаются те, которые приближают его сопротивления к равновесию с изменяющими активностями среды. Два связываемых комплекса являются друг для друга составными частями среды, взаимно оказывающими воздействия и сопротивления. Тенденция к равновесию тех и других и определяет организационное «приспособление» обоих комплексов. В области связки происходит подбор элементов, которым оно достигается.

Устойчивое равновесие может получаться очень быстро, как при электрических процессах, или очень медленно, как при явлениях теплопроводности; это безразлично для тектологической характеристики фактов, которая сводится к методу подбора наиболее устойчивых элементов и комбинаций.

Во многих соединениях комплексов более сложных, особенно биологических, психических, социальных, выступает на первый план «прогрессивная» схема подбора: согласно ей выделяются группировки, возрастающие за счет своей среды, группировки со специфическими активностями, превосходящими сопротивления этой среды.

Так, пусть в данном сознании сближаются два родственных психических комплекса, например, образы двух похожих друг на друга животных. Оба они изменяющим образом влияют один на другой, и первоначальным полем этих изменений является область связки, те части обоих комплексов, которыми они соприкасаются и объединяются. Из происходящих здесь разнообразных изменений упрочиваются те, которые повышают специфическую активность системы, получающейся из двух комплексов. Этим путем может достигаться усиление и расширение элементов связки: с той и с другой стороны некоторые элементы, не входившие в ее состав, теснее скрепляясь с нею, в свою очередь становятся общими; и когда в поле сознания один из двух образов выступает отдельно от другого, то он оказывается уже «дополнен» элементами, которые раньше ему не принадлежали, но стали нераздельны с ним потому, что с ним нераздельна вся данная «связка». Благодаря такому стихийному дополнению каждый образ усложняется, часто во много раз увеличивая свое содержание. Так, от многих встречаемых нами людей мы получаем только зрительные и слуховые или даже одни зрительные впечатления; но остающееся у нас представление о каждом из этих людей включает и элементы осязательные, и обыкновенно много элементов зрительных, которых в ощущении не было, и проч.

Затем, дальнейший подбор может из каждого комплекса устранить ряд элементов, несовместимых с новыми, дополняющими; элементов, стоящих с ними в жизненном противоречии. Часто процессы дополнения и устранения идут вполне параллельно. Со мной лично не раз случалось, что лицо со светлыми волосами представлялось мне в воспоминаниях темноволосым благодаря случайному физическому сходству в других отношениях с другим лицом — брюнетом, или наоборот. Подобная переработка ассоциированных образов памяти, усиление сходств и сглаживание различий — вещь настолько обычная, что она, конечно, знакома каждому, кто умеет наблюдать свою психику [13].

По той же основной схеме происходит взаимоприспособление более сложных комплексов — человеческих особей, когда они вступают в цепную связь, положим — в виде простой кооперации. Подбор совершается в сфере их общения, укрепляет и умножает совпадающие элементы их активности, сглаживает или устраняет элементы взаимоисключающие. Благодаря большему масштабу явлений все это здесь наблюдается легче: и пополнение обоих комплексов новыми соединительными комбинациями, и ослабление группировок несовместимых с той и другой стороны обнаруживается более наглядно; люди «сближаются», «знакомятся между собою», «столковываются», «устраняют разногласия», «разъясняют недоразумения», «примиряют противоречия» и т. д. Однако сам механизм подбора и тут остается скрытым для поверхностного взгляда. Между тем всякое воздействие человека на человека направлено к усилению одних элементов чужой психики, ослаблению других; и будет ли оно сознательно-планомерным, как, например, в педагогической деятельности, или полусознательным, как в обыденном общении людей, но объективно оно всегда является фактором подбора.

Как далеко идут изменения объединяющихся цепной связью комплексов? Факты не дают указания на какие бы то ни было границы. В нашем опыте имеются самые разнообразные случаи, от совершенно незначительных, едва для нас уловимых вариаций, до глубокого, радикального преобразования. Биология описывает огромный цикл явлений, где это преобразование отличается такой жизненной важностью, что само соединение двух комплексов играет подчиненную роль по отношению к нему — роль средства, которым оно достигается и которое отбрасывается по осуществлении цели. Там оно и было впервые обозначено именем конъюгационных процессов. Очень типичный и в то же время предельный случай этого рода представляют «копуляции» одноклеточных организмов — полное слияние двух живых клеток. Здесь область связки, расширяясь, захватывает целиком оба комплекса.

Отметим, далее, что иногда конъюгация может быть только односторонней: при двух однородных комплексах только часть одного из них присоединяется к другому и сливается с ним, порождая нормальные эффекты конъюгации, т. е. изменяя его и сама соответственно изменяясь; другой же комплекс по отношению к первому такой роли не играет. Для этого необходимо, чтобы конъюгирующая часть первого комплекса была от него отделена при самой ли конъюгации или еще раньше. Человек технически осуществляет это одностороннее применение метода в садоводстве, в хирургии: «прививка» черенков культурного растения дикому; прививка кожи, роговицы и других тканей от здорового индивидуума больному, переливание крови или в серотерапии — вливание кровяных сывороток. Это — комбинация двух методов, конъюгационного с дезорганизационным (отделением части от целого).

Колоссальное распространение конъюгационных процессов заставляет нас поставить еще один общий вопрос. Так как они охватывают вообще все те случаи, когда происходит частичное или полное смешение элементов, принадлежащих различным комплексам, то не следует ли всякую связку понимать как результат некоторых конъюгационных сочетаний, всякую ингрессию генетически сводить к ним?

С первого взгляда, ответ должен быть все-таки отрицательный. Возьмем, например, систему, образованную рукой и орудием, которое она охватывает, или двумя зубчатыми колесами, зацепляющимися одно за другое. По-видимому, если здесь и есть общие поверхности, обусловливающие цепную связь, то не может быть и речи о конъюгационном взаимодействии, о хотя бы частичном смешении соединяющихся комплексов, особенно если они так разнородны, как в первом из этих случаев. Однако возьмем даже этот случай, как в своем роде крайний, и, присмотревшись ближе, мы найдем иное.