Смысл жизни - Папаяни Федор. Страница 24

А что, если смысла жизни и вовсе не существует? Из этого предположения исходил Альбер Камю, создатель так называемой философии абсурда.

Логика Камю такова. С одной стороны, мы имеем „желание единства, влечение к решимости, требование ясности и связности“ у человека. С другой – хаос, бессмысленность, „абсурдность“ мира, который нам чужд, в котором неизбежность смерти обессмысливает человеческую жизнь. „Абсурд для меня единственная данность“, – заявлял Камю.

Однако человека делает человеком именно осознание абсурда и способность жить, несмотря на безысходность! Абсурд имеет смысл, когда с ним не соглашаются. Суть существования в этом мире Камю определяет как „противостояние и непрерывную борьбу“, как „бесстрашное принятие смерти как последней истины“. „… Эта борьба предполагает полное отсутствие надежды (что не имеет ничего общего с отчаянием), неизменный отказ (его не нужно путать с отречением) и осознанную неудовлетворенность (которую не стоит уподоблять юношескому беспокойству)“. „В этом состоянии абсурда нужно жить“. Как самоубийство, так и принятие гипотезы о Боге – и то, и другое есть проявление малодушия, недостойного человека. Остается один только „бунт“: „Бунт есть постоянная данность человека самому себе. Это не устремление, ведь бунт лишен надежды. Бунт есть уверенность в подавляющей силе судьбы, но без смирения, обычно его сопровождающего“, считал Камю. „Этот бунт придает жизни цену. Становясь равным по длительности всему существованию, бунт восстанавливает его величие. Для человека без шор нет зрелища прекраснее, чем борьба интеллекта с превосходящей его реальностью“…

Гордое сознание человеком своей самостоятельной ценности – вот в чем величие и привлекательность философии Камю. Проблемы у философии абсурда начинаются тогда, когда Камю пытается перейти к конкретике. Если основа человеческой свободы – это неизбежность смерти, то она снимает всякую ответственность за какие-либо обязанности и предоставляет свободу действий. Перед нами предстает „божественная отрешенность приговоренного к смерти“, который не подчиним ничему. Что тогда получается? „Тварь ли я дрожащая или право имею…“? Тут, значит, можно и старушку-процентщицу топором по голове рубануть, бунту нас, или что?

Нет, Камю не готов к такому повороту событий: „Абсурд не есть дозволение каких угодно действий. „Все дозволено“ не означает, что ничто не запрещено. Абсурд показывает лишь равноценность последствий всех действий. Он не рекомендует совершать преступления (это было бы ребячеством), но выявляет бесполезность угрызений совести“. Логика здесь кончается, и почему „все дозволено“ на самом деле означает, что дозволено не все, – Камю не объясняет.

Преступление – это не ребячество, а зло, и трудно согласиться с утверждением, будто угрызения совести совсем нам не на пользу. Камю стоило бы остановиться пораньше и признать, что не на все вопросы есть ответ. Впрочем, заслуга его уже в том, что он показал: если даже жить не имеет смысла – то не имеет смысла и умирать. Самоубийство – это признание своего поражения перед абсурдом, „согласие с собственными пределами“. Это отказ человека от своего „я“.

Идеи Камю любопытным образом перекликаются с некоторыми методиками, которые применяются современными психологами для предотвращения самоубийств. Если показать человеку, что ему есть для чего жить, то он откажется от намерения убить себя. Казалось бы, если врач сам не знает, в чем этот смысл жизни заключается, то затруднительно будет объяснить его человеку, склонному к самоубийству. Оказывается – ничего подобного! Один из таких специалистов, Виктор Франкл, написал даже целую книгу – „Человек в поисках смысла“. Видно, что автор, в силу своей профессии, способен уболтать кого угодно и убедить в чем угодно – притом, что конкретный ответ на вопрос о смысле жизни в книге блистательно отсутствует! Зато есть многословные рассуждения о том, что „смысл всегда есть“, что он бывает разный в разных ситуациях, надо его искать, и т. д. Надо полагать, для потенциальных самоубийц этого достаточно; нам же, чтобы строить свою жизнь, необходимо более глубокое знание. Единственное, что кажется безусловным, – это стремление человека к удовольствию в самом широком смысле слова. Может быть, ответ лежит здесь? Однако теории, сводящие смысл жизни к получению приятных ощущений и избежанию страданий – гедонизм и эвдемонизм, – на самом деле не дают решения этой философской проблемы, но лишь снова ставят тот же вопрос, только под несколько иным углом зрения. Ведь достаточно очевидно, что такие тривиальные удовольствия, как еда, питье, сон, секс, комфортные условия жизни и т. д. – сами по себе не придают жизни смысла. Этого достаточно для животного, но не для человека. Нам требуется нечто сверх того, нечто такое, что должно по определению быть приятнее и важнее, нежели все названные блага.

Среди множества ученых-философов о смысле жизни не писал только ленивый, однако яснее вопрос не стал. Успех обозначился тогда, когда к научной логике добавились данные психологии и физиологии высшей нервной деятельности. Оказалось, что бессмысленно пытаться вывести смысл существования из неких абстрактных категорий, внешних по отношению к человеку. Исходить надо из его внутренней сущности. И, прежде всего, стоит выяснить, к чему сам человек стремится в жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.