Англо-Бурская война (1899—1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан. Страница 44

В монотонный артиллерийский обстрел, с которого начался Новый год, скоро внесла разнообразие исключительно смелая и горячая схватка. 6 января буры пошли на большой штурм Ледисмита — натиск, настолько смело предпринятый и так доблестно отражённый, что он заслуживает быть поставленным в ряд классических сражений британской военной истории. Это история, которую обе стороны могут рассказывать с гордостью. Честь и слава несгибаемой пехоте, которая так долго держалась, честь и слава также простым солдатам вельда, которые под руководством неподготовленных штатских заставили нас напрягаться до крайней степени.

Возможно, буры хотели раз и навсегда любой ценой покончить с постоянной угрозой своему тылу или, может быть, их напугала целенаправленная подготовка Буллера ко второму наступлению и они осознали, что должны действовать быстро, или не действовать вообще. Во всяком случае, в самом начале нового года было решено идти на решительный штурм. В штурмовой отряд вошли нескольких сотен волонтёров из Хейдельбергского (Трансвааль) и Харрисмитского (Оранжевая Республика) контингентов, командовал Девильерс. Отряд поддерживали несколько тысяч стрелков, способные закрепить их успех или прикрыть отступление. Восемнадцать тяжёлых орудий втащили на длинную гряду, один конец которой носит название Сизарс-Кэмп, а другой — Вэггон-Хилл. Эта гряда, длиной пять километров, расположена с южной стороны города, и буры давно сочли это направление наиболее уязвимым, поскольку именно сюда был направлен их удар 9 ноября. Теперь, два месяца спустя, они готовились повторить попытку с большей решимостью против ослабевшего неприятеля. В двенадцать часов наши разведчики услышали, как в бурских лагерях запели псалмы. В два часа утра группы босых людей собирались вокруг подножия гряды и, держа в руке винтовку, прокладывали себе дорогу в зарослях мимозы и валунах, покрывающих склон холма. Несколько рабочих отрядов выдвигали на позиции орудия, и производимый ими шум помогал заглушать звуки бурского наступления. И на Сизарс-Кэмпе, в восточной оконечности гряды, и на Вэггон-Хилле, в западном конце (эти точки, повторяю, разделяло пять километров), буры достигли полной внезапности. Аванпосты были убиты или окружены; штурмующие оказались на гряде практически сразу после того, как их заметили. Горная линия озарилась вспышками их выстрелов.

На Сизарс-Кэмп стоял один надёжный полк, Манчестерский, с автоматическим орудием Кольта. Оборона была организована в форме небольших сангаров, каждый держало десять-двадцать солдат. Несколько сангаров в темноте смяли, но ланкаширцы взяли себя в руки и отчаянно обороняли оставшиеся. Треск ружейного огня разбудил спящий город, и улицы оглашались приказами офицеров и бряцанием оружия, когда солдаты собирались в темноте и спешили к опасным участкам.

Три роты Гордонского полка были оставлены рядом с Сизарс-Кэмп, и под командованием капитана Карнеги вступили в бой. Четыре других роты гордонцев подошли на поддержку из города, потеряв по дороге своего замечательного полковника Дик-Канингема, погибшего от случайного выстрела с трех тысяч метров, в этом первом своём деле после того, как оправился от ран, полученных при Эландслаагте. Позже на линию фронта бросили четыре роты пехотной бригады; в общем, эту точку обороняли два с половиной пехотных батальона. Но ни один человек не оказался лишним. На рассвете стало видно, что буры владеют южным склоном, мы — северным, а на узком плато между ними идёт кровавый бой. По фронту в четверть километра из-за каждого камня смотрели яростные глаза, вспыхивали выстрелы винтовок, и долгий бой то немного накатывался вперёд, то чуть отходил с каждым подъёмом штурмующих или наших солдат. Часами противники находились так близко друг от друга, что могли переброситься камнем или насмешливым словом. Некоторые отдельные сангары все ещё держались, хотя буры обошли их. Один из них обороняли четырнадцать рядовых Манчестерского полка, и его так и не взяли, хотя к концу кровавого дня там осталось только два защитника.

С наступлением дня 53-я батарея полевой артиллерии, которая уже поработала так замечательно у Ломбардс-Копа, снова заслужила благодарность своей страны. Выйти бурам в тыл и бить прямо по их позиции было невозможно, поэтому требовалось стрелять так, чтобы каждый снаряд пролетел над головами наших собственных солдат на гряде и ударил в противоположный склон. Тем не менее, огонь, который вели под непрерывным дождём снарядов большого голландского орудия, стоящего на Бульване, был таким точным, что все выстрелы попали в цель, и майору Эбди с его людьми удалось очистить дальний склон, не нанеся потерь нашему фронту. На другой стороне нашей позиции такой же подвиг и так же великолепно совершила 21-я батарея майора Блевитта, даже под более интенсивным огнём, чем 53-я. Каждый, кто наблюдал железную выдержку британских артиллеристов и восторгался ответным выстрелом, выпущенным сквозь дождь разрывных пуль врага, поймёт, насколько впечатляющим зрелищем была работа этих двух батарей на усеянной осколками открытой местности. Очевидцы писали, что вид майора Блевитта, вышагивающего между своими орудиями и отбрасывающего носком ботинка последний упавший кусок свинца, стал для них одним из самых ярких и вдохновляющих впечатлений от этого боя. Здесь же доблестный сержант Босли, которому бурский снаряд оторвал руку и ногу, кричал своим товарищам, чтобы они скатили его тело с хобота лафета и продолжали стрелять.

Одновременно с нападением на Сизарс-Кэмп — или даже чуть раньше — буры скрытно и решительно пошли в такую же атаку на западной оконечности позиции, называемой Вэггон-Хилл. Босые буры, стреляя, внезапно обрушились на маленький гарнизон, состоявший из частей Имперского полка лёгкой кавалерии и инженерного полка. Матиас из Имперского полка, Дигби-Джоунс и Деннис из сапёров продемонстрировали ту самую «ночную отвагу», которую Наполеон ставил выше всех остальных её воинских видов. Несмотря на неожиданность нападения, они и их люди не растерялись и отчаянно вступили в упорную борьбу в непосредственном соприкосновении с противником. Погибли семнадцать из тридцати сапёров и больше половины маленького отряда волонтёров. Эта часть позиции была слабо укреплена, и поражает, что столь опытный и здравомыслящий солдат, как Ян Гамильтон, оставил её в подобном виде. Оборона не имела заметного преимущества перед атакующими: ни траншеи, ни сангара, ни проволочного заграждения, а в живой силе они значительно уступали. На холме оказались две роты 60-го пехотного полка и небольшая часть из вездесущего Гордонского полка, они бросились на помощь, но не смогли остановить натиск. Из тридцати трех гордонцев под командованием лейтенанта Макнаугтена тридцать получили ранения [40]. Когда наши люди отступили под прикрытие северного склона, к ним присоединилось ещё сто пятьдесят гордонцев под командованием решительного Миллер-Уоллнатта, человека, скроенного по подобию неистового викинга-берсеркера. К ним на усиление подошли также две сотни человек из Имперского полка лёгкой кавалерии, горевшие желанием поддержать своих товарищей. С ними пришёл ещё полубатальон Пехотного полка. На рассвете ситуация на Вэггон-Хилле и Сизарс-Кэмпе была практически идентичной. И там, и тут атакующие захватили одну сторону, но были остановлены обороняющимися на другой, а британские орудия обстреливали дальний склон поверх голов собственной пехоты.

Однако именно на Вэггон-Хилле усилия буров были особенно энергичными, а наше сопротивление особенно отчаянным. Там шёл в атаку доблестный Де Вильерс, а защитников поднимал в новые броски на противника Ян Гамильтон. Буры бились с исключительной решимостью, снизу к ним постоянно подходили новые силы. Кто был свидетелем этого гомеровского противостояния, уже никогда не будет подвергать сомнению неустрашимость наших противников. Обе стороны сражались не на жизнь, а на смерть. Погиб Эдвардс из полка лёгкой кавалерии. Необыкновенная схватка между группами буров и британцев произошла на орудийной площадке, стреляли практически в упор. Де Вильерс из Свободного Государства застрелил Миллер-Уоллната, Ян Гамильтон выстрелил в Де Вильерса и промахнулся. Пуля молодого Альбрехта из полка лёгкой кавалерии достала Де Вильерса. Бур по имени Джаегер убил Альбрехта. Дигби-Джоунс из инженерного полка застрелил Джаегера. И через несколько минут отважный юноша, уже завоевавший славу, достойную бывалого солдата, сам получил смертельную рану, а рядом с ним упал Деннис, его товарищ по оружию и доблести.