Происхождение и развитие сознания - Нойманн Эрих. Страница 64
Рассмотрение на этом символическом и мифологическом фоне фактические содержание ритуала гораздо легче раскроет перед нами его значение
Наши познания о ритуале Осириса взяты из трех источников: праздников Осириса, особенно праздника "Поднятия Почтенного Джеда" в День Нового Года и Деду Бусирис; церемоний коронации и праздника Фараонов Сед, целью которого являлось возобновление и укрепление царской власти.
Мы не раз указывали на значение Осириса для плодородия и на его связь с Великой Матерью. Однако эта стадия уже прошла ко времени, когда в Деду торжественно отмечался ритуал Осириса в праздник Нового года; следы старого сезонного царского правления все еще оставались, но доминирующей чертой была идея "продолжительности", давшая имя колонне Эжеб, а также городу.
Вслед за утратой своего лунного характера Осирис стал олицетворять весь год, о чем свидетельствует изображение 35 огней, сопровождавших плавание вниз по Нилу тридцати четырех маленьких папирусных лодок в День Всей Души, двадцать второго . Деревянная статуя Осириса, погребенная в предыдущем году, теперь выкапывалась и заменялась новой, а старую укладывали на ветви сикаморы [59]
как символ воскрешения года и рождения солнца из дерева. Возведение джеда,являющееся основным моментом празднеств, символизирует "оживление Осириса", то есть возвращение к жизни мертвого, а не воскрешение юного бога растительности. [60]
Календарь праздников Дендера гласит:
"В том же, что касается последнего дня четвертого месяца Акхет, то в этот день, день погребения Осириса в районе Б,х в усыпальнице под деревьями Исд, в Бусирисе возводится джед; ибо кэтот день божественное тело Осириса пришло к нему после, того, как он был закутан". [61]
Новый
год отмечался на следующий день после возведения столба и воскрешения: это был день празднования годовщины Гора Эдфу, и именно в этот день египетский царь вступал на трон, и отмечался праздник Сед, служащий для периодической пролонгации египетской царской власти. В этих церемониях все еще просматриваются первоначальное погребение старого Царя Года после его смерти и возведение на. престол нового; поднятие джедасоответствует бальзамированию фаллоса и ежегодному убийству царя в старом ритуале плодородия, что видно из связи между поднятием джедаи возведением на престол нового царя. В празднике урожая царь Гор также серпом срезает пучок колосьев, символизирующих дух старой растительности.
Однако связь между восхождением на трон царя Гора и одновременным воскрешением Осириса открывает кое-что еще, что означает нечто большее, чем просто вытеснение старого новым. В мифе об Осирисе следы первоначального конфликта между старым и новым царем, такого явного в обрядах плодородия, полностью перекрываются новым психическим образованием, в котором сын положительно относится к отцу.
Мы видели, как первоначально матриархальную фигуру Исиды и относящиеся к ней обряды сменило правление царей Гора под патриархальной защитой Осириса, о котором говорится, что "он оставляет сына на месте его отца". В этом ему помогает Исида: она затевает разбирательство относительно законности рождения своего сына и его права на трон и добивается того, что боги признают происхождение Гора по отцу, основу патриархата.
Вытеснение матриархальной эпохи патриархальной является архетипическим процессом; то есть это универсальное и неизбежное явление в истории человечества. Мы интерпретируем его в этом смысле, не принимая во внимание возможное и даже вероятное ниспровержение додинастического матриархального Египта патриархальными племенами, вследствие преданности Гору, и не обсуждая возможное объединение более позднего культа солнца Гора с более ранним культом луны Осириса.
Упадок этой матриархальной "единоутробной системы" изучал Море. Он говорит об "эволюции общества от единоутробной системы, в которой каждая женщина клана считает себя оплодотворенной тотемом, к отцовской системе, в которой подлинным отцом является муж", и с этим развитием он связывает переход от клана к семье и от власти общины к главенству индивида. Мы еще должны будем обсудить роль бога-царя как "Выдающейся Личности", которая, обладая героическим сознанием, сокрушает власть Великой Матери. (См. Приложения.)
Достаточно интересно, что следы этого смещения центра тяжести все еще можно видеть в египетском мифе и ритуале. Древними столицами Верхнего и Нижнего Египта были города, где с незапамятных времен господствовали две Матери-богини "неувядающего величия": богиня-ястреб Некбет из Некхена в Верхнем Египте и богиня-змея Уатхет из Буто в Нижнем Египте. В мифе об Осирисе город Буто имеет зловещую связь со смертью и расчленением: там скорпион, священное для Исиды создание, убил Гора, и именно там Сет разрубил на куски вновь найденное тело Осириса.
Буто и Некхен - города-близнецы, также известные как Пе-Деп и Нехеб-Некхен. Знаменательно, что на севере и юге города Гора и города матери расположены лицом друг к другу, на противоположных берегах реки.
Следы вековечного конфликта между патриархальным Гором и древними матриархальными правителями все еще можно видеть в ритуале. Например, в церемониальном представлении сражения между Пе и Деп вначале нападению подвергается Гор, но в конце показан его победный инцест со своей матерью, который утверждает его героем. [62]
Позднее, во времена исторических Династий, ястреб и змея, символы побежденных женских божеств, встречаются как эмблемы в короне царей Горов, и их имена являются частью царского титула, состоящего из пяти частей.
Эти патриархальные цари, "сыновья Гора" (Рис.27), которые принимают наследие Осириса, неизбежно становятся мстителями за своего отца и противниками дяди по материнской линии, Сета, смертельного врага Осириса. Переходит ли в результате роль "старшего 'ора" "младшему Гору" — здесь значения не имеет: защита, которую Осирис, предоставляет своему сыну, берет свое начало от их старых сражений с Сетом. В этой битве Гор отрубает яички Сета; раненый глаз Гора заживает, мертвый Осирис возвращается к жизни с помощью этого же самого "ока Гора", и вслед за этим Гор наделяется символами власти: двумя скипетрами, в которые включены яички Сета. [63]
Возвращение Осириса, к жизни тождественно его воскрешению и трансформации, которые делают его царем духа, а его сына — царем земли.
Таким образом, восхождение на трон и правление сына опирается на одухотворение отца. Возвращение к жизни мертвого человека, которое символически тождественно возведению колонны джеди возложению прошлогодней скульптуры Осириса на ветви сикаморы, каждый раз предшествует восхождению на трон Гора и празднику Сед.
Всякая интерпретация, которая предполагает, что эти обряды просто вымаливают у мертвых помощь живым, совершенно неадекватны. Тесная связь между ритуалом Осириса, церемониями коронации и праздником Сед делает такую общую интерпретацию невозможной.
Одно из основных явлений тотемизма и всех обрядов инициации состоит в том, что тотем или предок перевоплощается в неофита, находя в нем новое воплощение и в то же время составляя его высшее "я". Этот результат можно проследить, начиная от отношения сын-отец героя Гора и его связи с апофеозом его отца Осириса до христианского воплощения и явления индивидуализации в современном человеке.
Между сыном, который перерождается в героя, его божественным происхождением и возрождением мертвого отца в сыне существует фундаментальная взаимосвязь, которая была сформулирована как: "Я и Отец едины". В Египте такое отношение было мифологически представлено в процессе, на который мы неоднократно обращали внимание: Гор, отомстив за своего отца, становится верховным временным правителем, но в то же время его земная власть основывается на духовной власти, которой обладает Осирис.