Философия в систематическом изложении (сборник) - Коллектив авторов. Страница 2

Функции этих общепонятий в гуманитарных науках весьма значительны. Дело в том, что в последних, как и в науках естественных, возможно установить закономерность лишь благодаря тому, что мы из сложно запутанной ткани, каким представляется человеческий социально-исторический мир, извлекаем отдельные сочетания, на которых могут быть вскрыты и обнаружены их единообразие, внутреннее строение и развитие. Анализ эмпирически данной сложной действительности является первым шагом к великим открытиям и в гуманитарных науках. Решению этой задачи помогают общие представления, в которых подобные сочетания, характеризуемые при каждом повторении общими чертами, уже обособлены, извлечены из сложной действительности и поставлены рядом. В зависимости от того, насколько правильно проведены данные разграничения при помощи общих представлений, возникающие таким путем общие субъекты высказываний могут быть носителями замкнутого в себе строя плодотворных истин. И уже на этой ступени вырабатываются для выраженного в этих общих представлениях такие названия, как религия, искусство, философия, наука, хозяйство, право.

Научное мышление опирается на заключающийся в этих общих представлениях схематизм. Но правильность последнего должна быть, однако, ею предварительно подвергнута проверке. Дело в том, что гуманитарным наукам опасно принимать на веру эти общие представления, ибо и нахождение однообразия и расчленение зависят от того, действительно ли они являются выражением единообразного соотношения вещей. Таким образом, цель образования понятия в этой области сводится к нахождению сущности предмета, которая была, впрочем, главным определяющим моментом и в образовании общего представления и названия, дабы, исходя из найденной сущности, исправить и возвысить к однозначимой определенности расплывчатое и, может быть, даже ошибочное общее представление. Такова, стало быть, и та задача, которую мы себе ставим по отношению к понятию и сущности философии.

Здесь пред нами возникает вопрос: как точнее определить метод, при помощи которого возможен уверенный переход от общего представления и наименования к сущности предмета? Образование понятия попадает как бы в круг. Понятие философии, как и понятия искусства, религиозности или права, может быть найдено нами лишь тогда, когда мы из данных, образующих философию, извлечем взаимоотношения тех признаков, которые и конструируют понятие. При этом предполагается, что уже решен вопрос о том, какие психические данные относятся к философии. Между тем такое решение может быть вынесено мышлением лишь в том случае, когда оно уже обладает признаками, достаточными для установления характера философии в данных фактах. Таким образом, оказывается, что, приступая к образованию этого понятия из фактов, мы уже должны знать, что такое философия.

Правда, вопрос о методе был бы немедленно разрешен, если бы эти понятия могли быть выведены из более общих истин: выводы из отдельных фактов служили бы тогда простыми дополнениями. Таково действительно было мнение многих философов, в особенности в немецкой спекулятивной школе. Но до тех пор, пока философы не придут к соглашению относительно общеобязательного вывода или не добьются общего признания за интуицией, мы необходимо должны будем держаться лишь тех выводов, которые, исходя из наличности данных, пытаются по эмпирическому методу найти единое соотношение вещей, генетическую закономерность, проявляющуюся в феноменах философии. Подобный метод должен исходить из той предпосылки, что за обозначением, которое он находит, действительно кроется единомерная сущность, так что мышление, исходя из круга явлений, обозначаемых философией или философскими, не протекает совершенно бесплодно. Правильность этой предпосылки должна быть проверена исследованием. Из фактов, обозначенных именем философии или философских, мы получаем понятие сущности философии, но это понятие должно затем дать нам возможность объяснить применение этого имени к этим же фактам. Но дело в том, что в сфере таких понятий, как философия, религия, искусство, наука, везде даны две исходные точки: сродство отдельных фактов и связь, в которую они же объединены между собою. И подобно тому, как при дифференциации методов используется особая природа каждого из этих общих понятий субъекта, так и в нашем случае своеобразная благоприятность положения заключается в том, что философия рано сама возвысилась до сознания своего назначения. Таким образом, существует много разнообразных попыток определить понятие тем путем, какой предуказан нашим методом; все они являются выражением того, что философы под влиянием данного культурного уровня и своей собственной системы понимали под философией. Поэтому все эти определения являются сжатым изложением того, что является характерным для исторической формы философии: они позволяют нам заглянуть во внутреннюю диалектику, по которой философия прошла все возможные позиции в общей связи культуры. Каждая из этих возможностей должна быть использована при определении понятия философии.

Круг, лежащий в основе метода определения понятия философии, неизбежен. И действительно, существует большая неуверенность относительно границ, в рамках которых системы могут быть названы философией, а труды философскими. Эта неуверенность может быть устранена лишь тогда, когда мы установим прочные, хотя и неполные определения философии и затем, исходя из них, при помощи новых приемов получим новые определения, которые постепенно исчерпают содержание понятия философии. Итак, наш метод сведется, стало быть, к тому, что мы при помощи отдельных приемов, из которых каждый в отдельности не обеспечивает нам общеобязательного и полного решения задачи, будем шаг за шагом все точнее и точнее ограничивать черты сущности философии и все точнее описывать сферу входящих в нее явлений, чтобы затем из жизненности самой философии вывести заключение, почему все еще остаются пограничные области, не допускающие безукоризненного установления объема философии. Сначала мы должны попытаться установить общие моменты в тех системах, при мысли о которых у каждого человека возникает общее представление философии. Затем мы сможем воспользоваться другой стороной понятия – принадлежностью систем к одной цепи, чтобы исследовать полученный результат и дополнить его углубленным проникновением в него. Таким образом мы получим основание, на котором мы исследуем отношение полученных нами черт, составляющих сущность философии, к связи структуры индивида и общества, поймем философию как живую функцию в индивиде и обществе и свяжем все эти черты в одно понятие сущности философии; с его точки зрения, мы затем поймем отношение отдельных систем к функции философии, распределим по местам систематические понятия о философии и яснее определим текучие границы ее пределов. Таков путь, который нам предстоит пройти.

А. Исторический метод определения сущности философии

I. Первые определения общего соотношения вещей

Существуют философские системы, особенно сильно запечатлевшиеся в сознании человечества, к которым всегда обращались, чтобы ориентироваться в том, что такое философия. Демокрит, Платон, Аристотель, Декарт, Спиноза, Лейбниц, Локк, Юм, Кант, Фихте, Гегель, Конт создали системы подобного рода. Все они отмечены общими чертами, и мышление наше может отыскать в них масштаб для выяснения того, поскольку и другие системы могут быть включены в область философии. Прежде всего мы замечаем в них черты формального свойства. Независимо от предмета отдельных систем или их метода, все они в отличие от отдельных наук основываются на всей совокупности эмпирического сознания – жизни, опыте, опытных науках – и стремятся таким путем к решению своей задачи. Они носят характер универсальности. Этому соответствует стремление объединить разрозненное, создать связь и распространить ее, не считаясь с границами отдельных наук. Вторая формальная черта философии заключается в требовании общеобязательного знания. С этим связано стремление к такому углублению аргументации, пока не достигнут последний пункт в обосновании философии. Но пред углубляющимся для сравнения в классические системы философии скоро выплывает, сначала хотя бы и в туманных очертаниях, картина их объединенности и в смысле содержания. Собственные свидетельства философов о своем творчестве, заслуживающие быть собранными, показывают нам юность всех мыслителей, исполненную борьбы с загадкой жизни и мира, их отношение к мировой проблеме характерно проявляется в системе каждого из них, формальные же свойства философов свидетельствуют о тайной их связи с интимнейшим стремлением к укреплению и развитию личности, к утверждению суверенитета духа и об интеллектуальной природе, которая стремится все поступки возвысить до сознания и не желает ничего оставить в темноте простого отношения, не ведающего, что творится вокруг.