Побритие бороды Карла Маркса или научен ли научный коммунизм - Бедненко Валентин Васильевич. Страница 4

   То есть, получается, что с одной стороны товар - это всякая вещь, которая в силу ее полезности имеет потребительную стоимость и ее можно поэтому продать или обменять на эквивалентную стоимость. С другой стороны товары - это только продукты труда. А как же тогда быть с объектами купли-продажи, находящимися в сфере обращения, являю­щимися потребительными стоимостями, обмениваемыми на продукты труда или на деньги, но не являющимися сами продуктами труда, такими, например, как девственный лес, целинные земли и вообще природные источники и ресурсы? Это противоречие ( в отличие от предыдущих) Маркс обнаруживает сам и исправляет, меняя определение товара на такое: "Чтобы продать вещь, для этого не требуется ничего иного, чтобы она способна была бы сделаться объектом монополии и отчуждения" "Маркс К., Энгельс Ф.,Соч, изд. 2, т.25, ч.И,с.18). Наличие же затраченного труда, даже "общественно необходимого" - не обязательно (!).

   Но теперь вылазит другое противоречие, еще более важное: как же быть с трудовой стоимостью, определяемой этим самым общественно необходимым трудом и в свою очередь опреде­ляющей меновую стоимость, если быть товаром и обмени­ваться могут вещи никакого общественно необходимого труда не требующие?

   Налицо и еще одно противоречие марксовой теории стоимости - противоречие с опытом, которому, как сказано, научная теория должна соответствовать. Действительно, как с точки зрения трудовой стоимости объяснить высокую меновую стоимость раритетов, на изготовление которых было в свое время затрачено может не больше труда, чем на изготовление аналогичных новых вещей? И многое другое в том же роде.

   Но и это противоречие Маркс замечает у себя и пытается устранить: "Последнее противоречие и, по-видимому, самое разительное. Если меновая стоимость есть не что иное, как содержащееся в товаре рабочее время, то каким образом могут товары, вовсе не содержащие в себе труда, обладать меновой стоимостью, или другими словами, откуда берется меновая стоимость простых сил природы?" (там же, т. 13, стр. 48).

   Вот уж действительно, согласимся мы, откуда все это пада­ет на голову бедному Марксу?

   И далее он разрешает это противоречие так (думает, что разрешает): "Необходимо помнить, что цена предметов, которые сами по себе не имеют стоимости, то есть не являются продуктами труда, как, например, земля, или, по крайней мере, не могут быть воспроизведены трудом, может определяться весьма случайными обстоятельствами" (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т.255 ч.Н, с. 183) и "... форма цены не только допускает возможность количественного несовпадения величины стоимости с ценой, т.е. величины стоимости с ее денежным выражением, - она может скрывать в себе качественное противоречие, вследствие чего цена вообще перестает быть выражением стоимости... Следовательно, вещь формально может иметь цену, не имея стоимости" (Там же,т.23, стр. 112).

   Во-первых, хорошо, когда человек, претендующий быть ученным, замечает и исправляет свои противоречия. Но лучше, когда он делает это у себя дома в тетрадочке, до опублико­вания, чтобы не морочить потом своими собственными противоречиями и их исправлением другим голову. Но главное не в этом, а в том, что никакого разрешения противоречия здесь нет. Введение термина "форма стоимости" после того, как уже введены понятия "стоимость", "потребительная стои­мость", "меновая стоимость" и "цена" ничего не проясняет и никакому разрешению противоречия не способствует. Все просто: меновая стоимость и цена определяются многими факторами, а не одними лишь затратами труда, и последние могут играть главную роль лишь в частных случаях. А выше приведенное талмудье чириканье, которое Маркс считает разрешением противоречия, если перевести его на человеческий язык, звучит примерно так: "Ну и напорол я ахинею. Ну, ничего, для деревни и так сойдет".

   Поскольку на теории трудовой стоимости Маркс базирует теорию прибавочной стоимости, эксплуатации и т.д., т.е. все самые главные положения своего учения, то отсюда уже можно судить о степени научности этого учения в целом и каждой из упомянутых частей в частности. (Подчеркнем, что речь идет о научности, а не об истинности, и из выше приведенного не следует делать выводы типа того, что эксплуатации при капитализме вообще не существует, хотя, как будет показано ниже, она вычисляется не так, как у Маркса. Но с точки зрения истинности нужно выяснить вопросы: а нет ли эксплуатации и при социализме, нельзя ли уменьшить эксплуатацию при капитализме без революции и т.д. Но, как сказал бы О.Бендер, " к науке, которую я в данный момент представляю, это уже отношения не имеет").

   Рассмотрим теперь марксову теорию прибавочной стои­мости. Вся не научность предыдущих частей его учения: философии с ее путаным и невнятным разделением духа и материи, теории отчуждения, принимаемого временами за присвоение результатов чужого труда, и только что разобран­ной теории стоимости - гарантируют не научность и этой части его учения.

   Прибавочная стоимость определяется Марксом как разница между ценой и стоимостью товара, где стоимость товара, в свою очередь, определяется общественно необходи­мым трудом на его изготовление. Если бы это определение не использовалось дальше так, как его использует Маркс, то для каких-то других целей может оно и годилось бы. Но по Марксу прибавочная стоимость - мера эксплуатации. А если так, то сюда "влазят" уже все его предыдущие не научности. И путаное разделение духа и материи с вытекающим пренебрежением к труду интеллигенции. Как следствие, в мере эксплуатации не учитывается вообще организующая роль капиталиста и в производстве, и в реализации товара, не учитывается или недостаточно учитывается роль труда ученых и инженеров, создавших оборудование и технологии, с помощью которых товар создается непосредственными производителями,

   Вследствие путаницы в теории стоимости, в определении прибавочной стоимости, эксплуатации и прочего не учиты­вается или недостаточно учитывается роль торговли, рекламы, экономической политики, финансирования. Кстати, эта путаница дорого обошлась реальному социализму. Торговля считалась презренным занятием, как непроизводительный труд, не создающий материальных ценностей и стоимости. А частная торговля товарами не собственного изготовления именовалась спекуляцией и каралась законом.

   Аналогичным образом путаность фундаментальных положений и понятий марксизма влияет на его учение о неизменной прогрессивной роли пролетариата. Видите ли,только пролетариат и крестьянство по этой теории создают материальные ценности. Ан нет, как показано, роль ученых, инженеров, управляющих, "презренных" торгашей и капитали­стов в их создании никак не меньше, чем пролетариев. Причем, так было уже во времена Маркса. Сегодня же в связи с колоссальным прогрессом науки и технологии, произошедшим с тех пор, говорить о праве пролетариата, быть гегемоном в обществе, - просто нелепо. Настолько нелепо, что непонятно, как, утверждая такое, можно продолжать преподносить марксизм как научное учение.

   Заключение

   Выше рассмотрена основная линия марксистского учения, начиная с фундаментальных понятий его философии и заканчивая выводами о неизбежности пролетарской револю­ции и установления диктатуры пролетариата. Можно, в принципе, этим и ограничиться. Но, дабы доказать, что и в побочных ответвлениях своего учения марксизм не более научен, чем в основной его части, рассмотрим для примера его этическое учение. Для советского человека периода зрело­го, перезрелого и подгнившего социализма и даже для подавляющего большинства обитателей нынешнего постсо­ветского пространства оно почему-то отождествлялось и отождествляется с моральным кодексом строителя комму­низма. Между тем это не совсем верно.