Ибн-Хальдун - Игнатенко Александр Александрович. Страница 15

Государство начинает «лечить» эту «болезнь» путем создания новой принуждающей силы, т. е. группировки, состоящей из представителей этнических групп, чуждых как местному порабощенному населению, так и старой группировке государя. По логике, размеры новой группировки должны быть очень большими: она должна превышать старую, чтобы, во-первых, перенять ее функции и, во-вторых, подавлять ее. Конечно, невозможно сразу мобилизовать такое большое количество людей откуда-то со стороны. Часть новой государственной группировки могут составить примирившиеся со своим подчиненным и зависимым положением члены старой, но необратимый процесс распадения старых и создания новых связей уже произошел, и даже в случае вхождения части старой группировки в новую государство не может преодолеть кризиса. «Если один из них (членов примитивной группировки. — А. И.) отделился от всех, нанес удар по их родственным отношениям [...] они возлюбливают унижение и порабощение. А после на этом воспитывается второе поколение, они рассчитывают на то жалованье, которое получают как плату от султана за охрану и помощь, и им даже в ум не приходит ничего другого. Но незначительны те, которые за денежное вознаграждение согласятся умереть. Это становится немощью государства и сламывает его. Его постигают различные слабости и разрушение из-за разрушения асабиии, исчезающей с исчезновением неустрашимости ее членов» (там же, 168).

Но дело даже не в этом — как сказали бы мы, социально-психологическом — аспекте проблемы. Перманентный кризис государства, который приводит его в конечном счете к гибели, связан с экономикой.

Взгляды Ибн-Хальдуна по экономическим вопросам чрезвычайно интересны. Выше уже рассматривались некоторые из них. Здесь мы остановимся на учении Ибн-Хальдуна о связи экономики с государством.

Источником всех материальных благ является для Ибн-Хальдуна труд. «Приобретение (касб), из которого люди извлекают пользу,— пишет автор „Пролегомен“,— это стоимость человеческих трудов. Если бы суждено было кому-то вообще не трудиться, то он не приобрел бы абсолютно ничего. От количества труда человека, его места среди других трудов и потребности людей в нем зависит стоимость этого труда» (6, 390). Таким образом, труд человека дает «приобретение». Его размеры, или «стоимость труда», как выражается Ибн-Хальдун, зависят от количества самого труда, от спроса на него, от степени его сложности. С. М. Бациева указывает, что Ибн-Хальдун «был первым известным в настоящее время экономистом, разгадавшим тайну стоимости,— он первый увидел в труде субстанцию стоимости» (9, 174). Но труд не является некой «вещественной» субстанцией, которая буквально «вкладывается» в изделия, что приносит тому, кто этим трудом занимается, «приобретение». Такое истолкование «стоимости труда» расходилось бы с известной Ибн-Хальдуну реальностью, когда самыми богатыми были не те, кто трудился больше всех. В поисках объяснения современной ему действительности Ибн-Хальдун концентрирует свое внимание на ценообразовании. В ходе своих рассуждений он начинает иначе интерпретировать приведенное выше положение о стоимости человеческого труда. Труд принимается как необходимое, но не достаточное и не единственное условие «приобретения».

Способы добывания средств к существованию подразделяются философом на два вида — «естественные и неестественные». К первым относятся охота, собирательство, земледелие, ремесла и торговля. Ко вторым — контрибуция и фиск, что Ибн-Хальдун называет также словом «имара», т. е. эмирство, или те материальные блага, которые дает положение эмира, султана, правителя (см. 6, 382—383. Приложение, с. 155).

Ибн-Хальдун подробно рассматривает влияние современного ему государства на простое товарное производство. Экономика, как и государство, обладает, по его мнению, своей собственной природой, своими собственными имманентными закономерностями. Столкновение этих двух «природ» приводит к нарушению, а в дальнейшем и к разрушению экономической жизни. Так, цены товаров зависят от производственных расходов, от расходов на транспортировку, от рыночных колебаний, спроса и предложения. Наконец — и именно это нас здесь интересует — на цены товаров влияют подати и налоги. Здесь начинается основная линия политико-экономических рассуждений Ибн-Хальдуна.

Государство может существовать только благодаря денежным поступлениям в казну. «Налоги и поборы образуют материю государства» (6, 374). Но зачем нужны государству деньги? Прежде всего деньги дают возможность вчерашним кочевникам, ставшим государями, вести роскошную жизнь, пользоваться «земными благами». Но это не все. Вспомним еще раз примитивную группировку и ее уничтожение с возникновением государства. Она заменяется наемным войском и наемными «чиновниками», которым необходимо выплачивать жалованье. Жалованье может поступить только из экономической, т. е. производственной, сферы в форме налогов и поборов.

Такое положение вещей неизбежно вынуждает государство вмешиваться в экономику. Формы этого вмешательства различны, но все они имеют целью увеличить поступления в казну. Первая форма — это увеличение налогообложения путем введения новых видов налогов, «измышление государем новых видов сборов» (там же, 280). Вторая форма — это прямое вмешательство государства в «естественную» конъюнктуру рынка, во внутреннюю и внешнюю торговлю.

Ибн-Хальдун выражает эту мысль следующим образом: «Эмиры и господствующие над странами, которые отрываются от государственных дел для занятия торговлей и земледелием, занимаются приобретением продукции у земледельцев и товаров у их хозяев, прибывающих в эту местность, и навязывают им ту цену, какую захотят, а затем продают их в свое время подданным своего государства по цене, какую назначат» (там же, 282—283). Таким образом, вмешательство государства в торговлю — это «господство над имуществом людей путем приобретения того, чем они обладают, по самым низким ценам и затем навязывания им товаров по самым высоким ценам насильно и по принуждению» (там же, 289). Еще одна форма вмешательства государства в экономическую жизнь — это прямая экспроприация имущества зажиточных людей (см. там же, 368).

Различные формы вмешательства приводят в конце концов только к негативным для государства последствиям. Так, налоги становятся «чрезмерными», и «тогда рынки приходят в упадок... что сказывается на государстве» (там же, 281). Происходит это потому, что налоги приносят подданным «стеснение и тягость, исчезновение доходов, а это убивает их надежды, связанные с торговлей». В результате прекращаются поступления в казну, ибо подавляющая часть налогоплательщиков — земледельцы и купцы (см. там же, 282). Опасность изъятия собственности заставляет богатых людей создавать своего рода «государство в государстве» — набирать наемную охрану своих владений. Но поскольку с силой государства ничто не может сравниваться, богатые люди предпочитают убегать за пределы государства, увозя свои богатства (см. там же, 284).

Все это приводит к разрушению экономики, что означает конец государства, ибо оно — «форма» общества, которая не может существовать без «материи», т. е. материальной, производительной, преобразующей деятельности людей. «Общество, его существование и оживленность его рынков — все это связано с трудами людей, с их деятельностью и активностью, имеющей целью осуществление интересов и достижение приобретении. И если люди отвратятся от добывания средств к существованию и забросят приобретение, то на рынках заселенных областей наступит застой, нарушится их жизнь и люди рассеются по сторонам света, ища пропитания в других землях. Уменьшится число живущих в стране, ее дома опустеют, и разрушатся крупные города. А с их разрушением разрушится государство и власть, ибо государство — форма общества, с необходимостью приходящая в упадок, если пришла в упадок его материя» (там же, 287).

Итак, государство гибнет, оно совершает самоубийство, ибо уничтожает ту основу, на которой только и может существовать, т. е. экономическую жизнь. Ибн-Хальдун подчеркивает объективный характер этого процесса. Причины разрушения государства естественны, поэтому разрушение государства происходит «подобно тому, как происходят естественные вещи [...] как происходит разрушение тела вследствие неизлечимых хронических болезней». «А что естественно, то неизбежно» (там же, 294).