Книга Небытия (СИ) - Филатов Вадим Валентинович. Страница 15

Итак, уже в 17 веке русский мятежный протопоп Аввакум провозглашал народные представления о начальнике, как об архетипическом воплощении абсолютного зла: «Так ин начальник, во ино время, на меня рассвирепел, прибежал ко мне в дом, бив меня, и руки отгрыз персты, яко пес, зубами. И егда наполнилась гортань ево крови, тогда руку мою испустил из зубов своих и, покинув меня, пошел в дом свой».

Церковный раскол 17 века начался с идейной подготовки присоединения Украины к России. Как всегда, в качестве кирпичиков для строительства чиновничье-бюрократической империи власть использовала русский народ. Излишне говорить, что российская власть во все времена (может быть, за исключением короткого периода правления царя Александра Третьего), была принципиально антирусской и рассматривала русский народ как фундамент и цементирующий раствор для строительства своей вертикали власти. Вот и тогда, перед присоединением Украины, Кремль, действуя через по-византийски преданную любой власти церковь, принял решение привести русские церковные книги в соответствие с украинскими.

В течение всей истории российская вертикаль власти («верти кал власти») давила всей своей тяжестью на русский народ, на котором и покоилось здание империи. Если с поляками, финнами и прибалтами хотя бы как-то считались и стремились задобрить их льготами и привилегиями, немыслимыми в русских областях России, то на русских закономерно смотрели как на мёртвые души. Это продолжалось и в советский период, когда власть действовала в соответствии с марксистским постулатом о том, что общественное бытие определяет общественное сознание. Чтобы изменить сознание народов окраин в лучшую для себя сторону, за счёт опять-таки центральных областей России изменялось в лучшую сторону их бытие. Ан нет – всё произошло и происходит согласно пословице «как волка не корми…». Эх, бытие мое…

В советское время я жил в Таджикистане и хорошо помню, что местные партийные чиновники и преподаватели научного коммунизма в положенное время раскладывали коврики и предавались молитве. А как же – ведь туземное население нельзя было злить – оно, при случае, и арматуру в руки могло взять. Но здесь в России истово верующие бабушки рассказывают, что при СССР боялись ходить в храм, потому что их за это могли поругать на собрании. Бога они, видимо не так опасались, как того, что их может пожурить начальство. «Мы грязь под ногами майора», – как говорил покойный Егор Летов.

А что же российское начальство? В СССР оно преследовало церковь, когда разрушитель дома купца Ипатьева в Екатеринбурге партийный босс Ельцин стал со свечкой в храме, чиновники приняли, как теперь модно говорить, «сигнал», и последовали его примеру. Как говорил наш институтский феодал, если в 90-е годы обязанностью преподавателей нашего вуза было идти самим и гнать студентов голосовать за «Выбор России» и «Наш дом Россия», то сегодня мы все, по долгу службы – сторонники «Единой России». Если завтра начнутся гонения на религию, чиновники снова будут в дни религиозных праздников выставлять комсомольские пикеты, как это было раньше в городе Куйбышеве, чтобы не пускать молодёжь на церковную службу. Более того, я уверен, что если действующий глава государства, находясь перед телекамерами вдруг громко испортит воздух, всё чиновничество по всей нашей России – мачехе сразу же добросовестно начнёт пердеть.

Итальянский мыслитель эпохи Возрождения Макиавелли не любил ни власть, ни народ. Он обоснованно считал, что рыба гниёт с головы и что политике противопоказана нравственность, а каждый народ получает ту власть, которую заслужил (эту его мысль позднее перефразировал Жозеф де Местр). Будучи изгнанным в результате интриг в деревню, Макиавелли жутко злобствовал, что вынужден жить среди народа и называл его представителей гнидами.

Однако, какое же в действительности место занимал и занимает в пресловутой чиновничьей вертикали абсурда русский народ? Если называть вещи своими именами, то это положение раба. И, к сожалению, в течение столетий рабского состояния у народа уже сложилась соответствующая психология.

Недавно в Саратовскую область прибыл десант туркменов во главе с сыном главы этого пустынного государства, для того чтобы основать по договору с руководством области в посёлке Ленинское некое производство и туркменскую автономию. Местных жителей собрали в клубе и спросили их, что они думают по этому поводу. Далее цитирую газету «Саратовский Арбат»: «Зал одобрительно загудел. Послышались голоса: « – А что, если они народ работящий – пускай приезжают!», «– А есть ли среди них знатные токари?» О, премудрые жители славного посёлка Ленинское! Поистине: работа делает человека рабом.

Однако раб ненавидит своего господина и искренне желает, чтобы он сдох. А при случае может ему в этом помочь. Например, недавно некий бизнесмен застрелил мэра города Кировска Илью Кильманзона, а также начальника городского ЖКХ, которого он насильно затащил в мэрский кабинет и за компанию тоже грохнул. А потом и сам застрелился. Что по этому поводу пишут на местных интернет – форумах? Правильно: «Иван Анкушев – российский Марвин Химайер» и «Иван Анкушев – русский герой». Отсюда и феномен народной любви к Сталину. Ведь этот диктатор, так же как Иван Грозный, массами уничтожал народ. Но в этом нет ничего удивительного, поскольку русский народ уничтожали все без исключения правители России. Ведь вертикаль абсурда более-менее исправно функционирует только в условиях террора. Однако эти вожди, помимо убийства народа убивали и…страшно подумать! начальство. Вот поэтому, несмотря на все утробные завывания власти и телеведущих и несмотря на непопулярное грузинское происхождение самого Джугашвили, русский народ в основной своей массе продолжает этого кровавого тирана беззаветно любить. Потому что он в своё время доставил народу большое счастье, расстреляв многие тысячи партийных говночиновников. К тому же Сталин в 24 часа надолго решил чеченский вопрос, который нынешняя гнилая власть безуспешно решает уже 15 лет. И эти его заслуги перевешивают в народной памяти все его очевидные преступления. Что касается Ивана Грозного, то не так давно в РПЦ вообще была создана инициативная группа, состоявшая из церковных иерархов, которая инициировала (правда, к сожалению, безуспешно) вопрос о причислении этого тирана вместе с Г.Е.Распутиным к лику святых.

Недавно у нас в институте проходила конференция на тему преподавания православия в школе. На кинолектории показывали фильм «Гибель империи: Византийский урок» и попросили меня прокомментировать. В фильме проводятся весьма притянутые за уши параллели между Византией и (преимущественно, путинской) Россией. В частности, там утверждается, что, пока в Византии была вертикаль власти и институт преемников – империя процветала. Но затем эллины забыли свою обязанность служить фундаментом властной вертикали, ударились в национализм и начали сдуру требовать равных прав с инородцами – вот тут-то империя и обрушилась. По этому поводу я сказал, что национальностью любого чиновника является кормушка, а его религия – вышестоящее начальство. Что феодальная номенклатура рассматривает государственную собственность как свою личную, а бюджетных работников в качестве своих крепостных. И что больше всех персонажей фильма мне понравился не Василий Второй, который якобы боролся с византийскими олигархами и укреплял вертикаль власти, а его непутёвый преемник Константин Восьмой, про которого в фильме говорили, что он был постоянно нетрезв, пропил весь стабилизационный фонд и оскопил половину своих чиновников. Там даже показывали византийскую фреску, на которой изображён этот император с огромными ножницами и к нему в очередь уже выстроились средневековые говноначальники. Вот эта картинка меня искренне затронула. Я заявил, что нам, русским, необходимо срочно возродить у себя этот славный обычай. И тогда я лично возьму в руки ножницы и отрежу какому-нибудь чиновнику всё его бесполезное для карьерного роста хозяйство. Под самый корень.