Писарев - Демидова Нина Васильевна. Страница 10

Строки, выходящие из-под пера заточенного писателя, жадно читались и активно воспринимались не только молодежью Петербурга. Об этом свидетельствуют слова из письма Павленкову одного прапорщика, который сообщал: «Лет пять тому назад, среди провинциальной спячки и пошлости, встретился я впервые со статьею Писарева… какая-то сила приковала меня к ней; кругом шум, карточная игра, споры, все для меня закрылось туманом, и вдруг я почувствовал свое родство с духом статьи… Вот почему я думаю, что попадись кому книга Писарева — и конец: он направлен на новый, верный путь» (65, стр. 209). Даже ярые враги его вынуждены были признать, что «это был момент настоящего расцвета молодого журнала» и что «на поле журналистики „Русское слово“ могло считаться в то время лучшим выразителем стремлений молодого общества» (32, стр. 472).

Важной вехой в идейном развитии Писарева явилась его статья «Базаров», опубликованная незадолго до его ареста и посвященная роману Тургенева «Отцы и дети», вызвавшему такую бурную реакцию общества, какой, по утверждению Тимирязева, очевидца этих событий, не вызывало ни одно из произведений того времени. Полемика была похожа на ожесточенную схватку, где каждый считал своим долгом «отстоять или отделать» Базарова. Охотников «отделать» было подавляющее большинство. Утверждалось, что образ главного героя будто бы «нехарактерен» для эпохи 60-х годов и взят Тургеневым «не из русского общества», а ввезен контрабандой из-за границы. В России же такой тип мог быть разве что «в эмбрионе». Утверждалось также, что образ Базарова — это карикатура на молодое поколение и что этим образом Тургенев «погрешил» против жизненной правды. Не только явно реакционная, но и прогрессивная критика ошибочно дала отрицательный отзыв на этот роман, не поняв его. От имени «Современника» выступил Антонович, который говорил, что смысл романа сводится к тому, что «молодое поколение удалилось от истины, блуждает по дебрям заблуждения и лжи, которая убивает в нем всякую поэзию, приводит его к человеконенавидению, отчаянию и бездействию или к деятельности, но бессмысленной и разрушительной» (25, стр. 74). Большая часть общественности склонялась к точке зрения Антоновича.

Среди этого шума одиноко, но смело и внушительно прозвучал голос Писарева. Он занял совершенно иную позицию по отношению к образу тургеневского героя, дав своеобразное толкование образа Базарова с позиций реализма. По его мнению, Тургенев представил в романе глубоко жизненный тип, дал правдивый и яркий образ представителя молодого поколения, метко уловил тенденцию его развития и выявил живую связь с основным направлением новых стремлений эпохи. Писарев подчеркивал, что в романе воплощена «поразительная верность идеи», которой увлечена передовая молодежь, но у Тургенева не хватало материала, чтобы полнее обрисовать своего героя, носителя этой идеи, поэтому сторона отрицания оказалась несколько выпяченной.

Для Писарева было очень важно отстоять Базарова, так как вместе с ним он отстаивал, разъяснял и защищал свою идею реализма. Для Писарева «выйти на битву за Базарова, именем Базарова под флагом реалистического радикализма значило… сразиться за святыню своих пылких идейных влечений и страстей» (32, стр. 456, 457). Нигилиствующий реалист Базаров для Писарева был не только носителем, но и воинствующим проповедником его теории отрицания. И не без основания И. Иванов назвал Базарова своеобразным Магометом нигилизма. Писареву был очень хорошо понятен реалист Базаров, с которым он живет одними мыслями и чувствами. Это были родные братья «по духу, по жизни, по борьбе…» (72, стр. 128). Писаревское отрицание, положенное в основу реализма и основанное, с одной стороны, на широких социальных обобщениях, а с другой стороны, подготовленное всем ходом его личной жизни, осознанием необходимости безжалостно отвергнуть всю систему старых понятий и авторитетов, сходно с базаровским нигилизмом. Писарев прослеживает эволюцию формирования Базарова как реалиста. Он кончает университетский курс, проникается уважением к естественным наукам, видя в них силу, способную произвести переворот в сознании людей, обогатить его критическим началом. Под влиянием естествознания Базаров признает опыт, непосредственное наблюдение важнейшим критерием в научном исследовании. Как неутомимый труженик и «человек дела», он приходит к принципам практического реализма и не признает других. Уверовав в силу и правоту реализма, Базаров ненавидит пустую фразеологию. Чуждый пустой мечтательности, он убежден, что общее счастье всех людей можно приблизить только честным и упорным полезным обществу трудом. Базаров уверен, что трудиться для будущего — это заботиться в первую очередь об улучшении участи современных тружеников. В основе деятельности его — принцип общественной пользы, в основе морали — принцип «разумного эгоизма», который проявляется в том, что он вещи называет своими именами, никого не боится, ни под кого не подделывается, ни перед кем не заискивает, везде и во всем поступает только так, как считает правильным и нужным. Базаров отрицает наслаждения, в которых не видит «источника силы для работы». Первоочередную задачу видит он, как реалист, в распространении реальных знаний, а конечную цель — в переустройстве общества на демократических началах.

В Базаровых Писарев видел «мыслящих реалистов», представителей нового поколения, у которых еще не хватает сил, чтобы изменить существующий порядок, но которые не могут ужиться с окружающими условиями и отрицают все, что связано с существующими общественными устоями. Несмотря на перегибы в отрицании, они стоят «неизмеримо выше отрицаемого». Нигилизм их является не только их отличительной чертой, но и великим достоинством. Писарев утверждал, что именно Базарову, этому представителю «разрушительной силы настоящего», принадлежит будущее. Из людей, подобных ему, чуждых пессимизма, вечно молодых, деятельных, волевых, твердо верящих в правоту своих убеждений, не трусящих даже перед смертью, умеющих слить воедино мысль и дело, при соответствующих обстоятельствах могут выработаться великие исторические деятели.

Преднамеренно выбирая из романа все самое нужное и яркое для характеристики реалиста, тщательно подчеркивая и поясняя эти моменты, Писарев не удерживался порой от собственных добавлений. Поэтому в какой-то степени прав был Шелгунов, когда говорил, что «писаревский Базаров… не похож на Базарова тургеневского. Базаров Писарева есть его собственная идея и более зрелая мысль, очищенная и профильтрованная сквозь мировоззрение самого Писарева» (113, стр. 408). Многие современники даже отмечали, что не столько Тургенев, сколько Писарев заинтересовал общественность образом Базарова. Циолковский в годы своей юности, как сообщает В. Львов, буквально «благоговел» перед тем Базаровым, которого изобразил Писарев. Он считал, что именно Базаровы-шестидесятники должны вывести молодежь на прямую дорогу. Писаревское толкование тургеневского Базарова заставляло глубже и по-новому понимать этот образ. Тимирязев свое оригинальное понимание образа Базарова как реалиста дал через сравнение его с Петром I: «Если один был самым ярким положительным явлением на тусклом фоне русской истории, то не был ли другой единственной положительной, „героической“ фигурой на бесцветном поле русских литературных типов, этой бесконечной вереницы нытиков и жуиров. Тот и другой были прежде всего воплощением „вечного работника“, все равно „на троне“ или в мастерской науки… Оба властной рукой „втолкнули“ русского человека в круговорот… жизни… Оба, убежденные реалисты, ставили выше всего знание, науку и с каким-то умственным аскетизмом отталкивали от себя все смягчающее, скрашивающее жизнь во имя служения тому, что предоставлялось им настоятельной потребностью минуты» (103, стр. 53). Сам И. С. Тургенев подчеркивал, что только Писарев в то время сумел тонко проанализировать образ Базарова и дать ему интерпретацию, соответствующую замыслу автора. В одном из писем из Баден-Бадена он писал: «Мелькнула мысль нового романа. Вот она: есть романтики реализма… Они тоскуют о реальном и стремятся к нему, как прежние романтики к идеалу. — Они ищут в реальном не поэзии — эта им смешна — но нечто великое и значительное» (117, стр. 86–87). Эти люди выступают в роли «проповедников» и «пророков», и их появление в России, по мнению Тургенева, «полезно и необходимо». Может сначала показаться, что каждый из них эгоист. И «только наблюдательный глаз, — продолжает свою мысль Тургенев, — может видеть в нем струю социальную, гуманную, общечеловеческую: она сказывается в выборе его занятия, в сознании долга перед другими… во всем плебейском закале. — Натура грубая, тяжелая на слово, без всякого эстетического начала — но сильная и мужественная, нескучливая, с выдержкой. У него своя религия — торжество низшего класса, в котором он хочет участвовать. — Русский революционер…» (107, стр. 87). Эта же мысль проводилась им также и в письме к Случевскому. Здесь Тургенев прямо говорил, что, замышляя образ Базарова, он «хотел сделать из него лицо трагическое — тут было не до нежностей. Он честен, правдив и демократ до конца ногтей… Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная… мне мечтался какой-то странный pendant Пугачевым» (106, стр. 379, 381). «…И если, — писал Тургенев, — он называется нигилистом, то надо читать: революционером» (106, стр. 380). Итак, нигилист Базаров является воплощением идей Писарева. Но его программа, где делается ставка на практическую и научную деятельность, отличается от прежней программы нигилизма, в которой предписывалось бить направо и налево. Базаров дается Писаревым как личность, пробужденная к деятельности естественными науками, как человек настоящего, приближающий своим общеполезным трудом будущее. Не истощать свои силы в бесплодной борьбе, пока еще нет условий для победы, а трудиться, опираясь на естественные науки, и способствовать приближению перестройки общества на новых началах. Но в то же время Базаров и не мирно настроенный практик, а потенциальный революционер. Таким образом, Базаров — это «мыслящий реалист», который несет идею отрицания в новой исторической обстановке.