Дуэт со случайным хором - Дойл Артур Игнатиус Конан. Страница 9

— Чего тебе еще надо? — сказал он сестре. — Княгиней, конечно, ты не будешь, но в спорте займешь видное место.

И Мод, не вполне понимая мотивы этого одобрения, поцеловала Джека и назвала его лучшим из братьев.

Венчание должно было состояться в одиннадцать часов утра в церкви Св. Моники, и семья Сельби остановилась в Ланггэме. Франк занял комнату в Метрополе, и так же сделал Руптон Хэль. Они оба поднялись рано и, благодаря вчерашнему гостеприимству Джека Сельби, чувствовали себя очень скверно. Франк не мог завтракать, и так как ему не хотелось показываться одетым к венцу, то они остались в гостиной наверху. Франк сидел у окна, барабанил пальцами по стеклу и смотрел на расстилавшуюся перед ним улицу. В воображении он часто рисовал себе этот день, и ему казалось, что он должен был бы быть непременно ярким, солнечным; что будет много цветов и все вокруг будет светло и радостно. Но природа оказалась недостойной этого дня. Густой туман, сырой и дымный, расстилался по городу, и шел дождь; мелкий, частый, настойчивый. Далеко внизу на мокрой, грязной улице виднелись ряди извозчичьих карет, похожих на каких-то гигантских жуков с блестящими спинами. Мелькали черные зонтики.

Франк отошел от окна и осмотрел себя в зеркале. Его черный фрак и серые брюки сидели на нем хорошо и выгодно обрисовывали его красивую сильную фигуру. Его блестящая шляпа, перчатки и светло-голубой галстук были также безукоризненны. И все-таки он не был доволен: для Мод он был слишком плох. Как глупо было с его стороны пить вчера так много вина! В этот великий для них обоих день он должен был бы быть лучше, чем всегда. Франк беспокоился и нервничал. Он дорого дал бы за папиросу, но ему не хотелось, чтобы от него пахло табаком. Когда он брился, то немного порезался, а от игры в крикет в жаркую погоду на носу у него слегка лупилась кожа. И как это он мог выставлять свой нос в такую жару перед самым венчанием! Быть может Мод, увидев его — нет, она конечно не порвет с ним, — но возможно, что ей будет за него стыдно. В конце концов эти мысли довели его до лихорадочного состояния.

— На вас лица нет, Кросс, — заметил ему его шафер.

— Я сейчас думал о том, как безобразно выглядит мой нос.

— Пустяки, все сойдет благополучно.

Руптон Хэль был угрюмый человек, хотя и верный друг и товарищ; и вид у него был также мрачный. Его глухой голос, лондонский дождь, слякоть на улицах и расходившиеся нервы — все это вместе делало Франка прямо несчастным. К счастью, Джек Сельби, точно светлый луч солнца, появился в комнате. При виде его розового, улыбающегося лица, жених немного успокоился. Может быть в лице Джека он уловил неясные черты, напоминающие Мод.

— Здорово, Кросс, как живете, Хэль? Простите мне мои манеры! Батя мой хотел послать за вами, но я знал ваше состояние. Вид-то у вас неважный, милый человек.

— Да, чувствую себя не совсем в порядке.

— Так всегда бывает от этого дешевого шампанского. Не хотите стакан виски с содовой? Нет? Хэль, вы должны встряхнуть его, иначе вам от всех достанется. По правде сказать, мы вчера вечером немного пересолили. Что, не могли есть завтрака? Я тоже не мог. Выпейте хотя рюмку настойки и стакан содовой воды.

— Ну как они там все в Ланггэме? — спросил нетерпеливо Франк.

— О, великолепно! Мод готовится к параду. Мать, конечно, волнуется; пришлось подтянуть ее, чтобы она не распускалась.

Франк взглядывал на медленно подвигавшуюся минутную стрелку. Не было еще и десяти часов.

— Я думаю, мне будет лучше отправиться навестить их.

— Бог мой, ни за что! Против всяких правил, Хэль, смотрите за ним! Да ну же, милый, успокойтесь!

— Это не годится, Кросс, совсем не годится, — сказал Хэль торжественно.

— Какая чепуха! Здесь я ничего не сделаю, а там я мог бы помочь ей, подбодрить ее. Пошлите за извозчиком.

— Да нельзя же, милый человек, говорят вам, что нельзя. Хэль, он на вашем попечении, смотрите за ним!

Франк повалился в кресло и пробормотал что-то про нелепые приличия.

— Тут уж ничем нельзя помочь, дорогой мой. Это уж так принято.

— Да встряхнитесь же, Кросс. Вы увидите, что все дело пойдет, как по маслу.

Франк угрюмо сидел в своем кресле, не спуская глаз с часов и прислушиваясь к веселой болтовне молодого поручика и более серьезным ответам своего шафера. Наконец он вскочил и схватил шляпу и перчатки.

— Половина одиннадцатого, — сказал он. — Идемте! Я не могу больше ждать. Я должен что-нибудь делать. Пора отправляться в церковь.

— Идемте! — воскликнул Джек. — Погодите минуту. Я недавно сам был шафером и отлично знаю всю эту музыку. Хэль, осмотрите-ка его со всех сторон. Чтобы все было по уставу. Кольцо? На месте. Деньги священнику? Правильно. Мелочи? Отлично. Равнение направо, скорым шагом!

Теперь, когда он кое-что все же делал, Франк быстро оправился. Даже эта езда по залитым водой улицам не действовала на него удручающе. В конце концов он совсем развеселился и оживленно болтал с Джеком.

— А ведь он теперь в полной боевой готовности, — воскликнул Джек в восторге. — Значит не зря мы с ним возились целые сутки. Люблю таких людей! Право, молодец, и кровь горячая. Ну, вот мы и приехали.

Это была низкая старинная серая церковь. Входная дверь в готическом стиле и ниши по обеим сторонам напоминали о давно прошедших днях.

— Какая старая ободранная церковь, — прошептал Джек. — И все-таки на вид она очень веселенькая, точно ледяной домик. А вот, кстати, идет какой-то дружественный нам туземец. Хэль, это ваш человек, спросите его.

Псаломщик не был в хорошем расположении духа.

— Начнется без четверти четыре, — ответил он спросившему его Хэлю.

— Нет, нет, это в одиннадцать.

— Говорят вам, что в четыре без четверти. Так священник сказал.

— Да нет же, это невозможно!

— У нас они бывают во всякое время.

— Кто они?

— Да похороны.

— Но это свадьба!

— О, сударь, ради Бога простите. Когда я вас увидел, я подумал, что вы пришли на похороны ребенка. В выражении лица у вас было что-то такое, сударь… Простите за ошибку. У нас сегодня три свадьбы — это которая?

— Кросс и Сельби.

Псаломщик справился в старой, растрепанной записной книге.

— Правильно, сударь, вот оно. Господин Кросс с госпожой Сельби. Ровно в одиннадцать часов. Священник очень аккуратный человек, и я предложил бы вам занять ваши места.

— Что нибудь неладно? — нервно спросил Франк у возвратившегося к ним Хэля.

— Нет, нет.

— О чем же он толковал?

— Пустяки, у него маленькая путаница в голове.

— Ну что же, идем?

— Да, пора идти.

Звук их шагов гулко разносился по пустой церкви, когда они проходили вперед. Все трое остановились перед алтарем, не зная, что делать. Франк беспокойно оглядывался вокруг и нащупывал кольцо в кармане жилета. Деньги для священника он тоже положил в такое место, чтобы их можно было сразу легко найти. В это время одна из боковых дверей с шумом распахнулась, и Франк, весь вспыхнув, вскочил. Но в церковь вошла какая-то толстая баба с ведром и шваброй.

— Фальшивая тревога, — шепнул Джек Хэлю, подмигнув в сторону Франка.

Но почти в то же мгновенье с противоположной стороны в церковь вошла семья Сельби. Господин Сельби с красивым лицом и пушистыми бакенбардами вел Мод под руку. Мод была прелестна. Бледная, с торжественным выражением лица, она шла, низко опустив голову. За нею шли ее младшая сестра Мэри и их хорошенькая подруга Нелли Шеридан, обе в розовых платьях и больших розовых шляпках с белыми перьями. Сама невеста была в сером платье, которое Франк уже знал по описаниям в письме. И невеста, и ее платье были восхитительны. Позади всех шла мать невесты, все еще молодая и изящная, похожая на Мод. При их появлении Франк уже не мог больше сдерживаться.

— Держи его! — возбужденно шепнул Джек шаферу, но жених уже спешил поздороваться с Мод. Он провел ее к алтарю, и все разместились маленькими группами с счастливой четой в середине. В то же мгновение над ними раздался звон церковного колокола, и показался священник в светлом облачении. Для него все это было такой пустой и неважной вещью, что Франк и Мод были оба поражены тем равнодушным видом, с которым он достал молитвенник и приступил к исполнению церемонии. Перед ними стоял живой, маленький человечек, очевидно, простуженный, и соединяющий их с таким же деловым видом, с каким лавочник связывает вместе два пакета. Но нужно сознаться, что проделывать эту церемонию священнику приходилось тысячу раз в год, и он не мог поэтому быть слишком расточителен в проявлении своих чувств.