Дмитрий Кантемир - Бабий Александр Иванович. Страница 17

Кантемир корректирует это традиционное учение, следуя принципам своей «физической философии». Данные монархии, утверждает он, суть восточная — Персидская (индусы, ассирийцы, мидийцы, парфяне, персы), южная — Александра Македонского (египтяне, африканцы, абиссинцы, киприоты, греки, македонцы), западная — Римская и северная — Российская (см. 15, 14). Первые три оказались недолговечными, хотя их возникновение и было «закономерным», ибо имело место в соответствии с вращательным движением природы. Последняя же монархия является не просто законной преемницей предыдущих, а должна достигнуть наивысшей ступени развития. Философ пишет: «Уже сейчас приближаются времена (в связи с непрерывным ходом действия природы), когда раскроются многие (предчувствуемые, но неизвестные смертным) тайны природы. Уже с этих пор четвертая монархия, северная, должна начать расти. Приближаются времена… когда придет мать наук и засияют более великие дела, нежели в предшествовавших монархиях» (15, 27).

В этих своих представлениях Кантемир следовал также теории псковского монаха Филофея (конец XV — начало XVI в.). Наивная и мистическая в своей основе данная теория в конкретных исторических условиях XV–XVI вв. имела определенное прогрессивное значение, ибо обосновывала историческую роль Русского государства и роль Москвы как центра объединения русских земель. Пророчество Даниила, убежден Кантемир, «подтверждается» достоверными историческими фактами. Проблема мировых монархий может быть рассмотрена, таким образом, с точки зрения «природы вещей». Авторитет «истины откровения» здесь ни в коей мере не ущемляется. Напротив, интерпретируемая «объективно» и в соответствии с историческими фактами, она подтверждается.

Апология Кантемиром учения о четырех монархиях имела и определенную политическую цель — доказать закономерный характер возвышения Российской империи и обосновать необходимость сокрушения такого противоречащего «природе вещей» явления, как Османская империя, лишившая национальной независимости многие народы, в том числе молдаван. Итак, формальная тенденция «подтвердить» библейское пророчество имеет в основе своей вполне земные мотивы.

Отступление Кантемира от теологического понимания истории проявляется и в его представлении о том, что решающая роль в истории принадлежит выдающимся личностям. Такое мнение никак не согласуется с положением, что исторический процесс совершается в соответствии с законами, установленными «творцом». Роль выдающихся личностей, полагает мыслитель, бывает либо положительной, либо отрицательной. Примером первого рода может служить деятельность храброго господаря Стефана III (XV в.), с саблей в руках отстаивавшего независимость Молдавии, или героические деяния Петра I, мудрого и воинственного, человечного и набожного императора, уверенно ведущего северную монархию к величию и могуществу. Заметим, что в лице великого преобразователя России Кантемир видел идеал просвещенного монарха (см. 15, 27). Отрицательную же роль в истории, по Кантемиру, сыграли такие известные деятели, как византийский император Анастасий и Мухаммед (см. 9, 315; 326).

Возвышение и упадок монархий Кантемир также не склонен был объяснить с позиций религиозного миропонимания. Он считал, что причины этого кроются в различных факторах политического и нравственного порядка. Так, Османская империя, согласно Кантемиру, возвысилась, используя распри между христианами, а также благодаря дисциплинированности и фанатизму турецких воинов. Упадок же этой империи, по мнению философа, обусловлен упадком нравов, в частности широко распространившейся коррупцией и отходом султанов от непосредственного руководства страной.

По мнению Кантемира, на жизнедеятельность мировых монархий значительное влияние оказывает также географическая среда. Так, ссылкой на географический фактор ученый объясняет некоторые особенности политического строя Молдавии и отдельных молдавских княжеств. Географические условия, считает Кантемир, оказывают влияние и на характер, и на обычаи людей (см. 7, 156–157).

Подобные идеи также противоречат теологическому взгляду на исторический процесс.

В целом, как видим, философия истории Кантемира определялась все-таки стремлением рассматривать исторический процесс в соответствии с «природой вещей». Это означало признание того, что исторические события совершаются на основе объективных (хотя и установленных «всевышним») законов и, следовательно, исторический процесс исключает любую случайность, а существование государств подчинено строгой закономерности, граничащей с фатальностью. Согласно Д. Кантемиру, самодвижение исторического процесса совершается по «естественному и необходимому порядку», который природа «никогда не может нарушить» (15, 16). Это закон цикличности, исходя из которого, по его мнению, можно объяснить любое «частное» существование. Частными существованиями у Кантемира считаются и отдельные народы (и государства) — подлинные объекты исторической науки.

Таким образом, история человечества развертывается на основе закона циклов, а также согласно логике, присущей каждой вещи, каждому социальному организму, отдельно взятому. Каждый участник истории в соответствии с закономерностью переживает рост, затем упадок и, наконец, исчезновение. История есть совокупность детерминированных процессов, исключающих все чудесное, сверхъестественное.

Отметим попутно, что в XVIII в. идею цикличности в истории, впервые выдвинутую древними философами, разделял не только Д. Кантемир. Ее сторонником был также, например, французский философ Монтескьё. В том виде, в каком он присутствует в миропонимании Кантемира, закон цикличности удовлетворял более чем скромное стремление века к объяснению изменения вещей в плане их эволюции. В эпоху, когда наука еще не предполагала, что жизнь способна порождать новые формы путем качественного изменения существующих видов и что природа вообще развивается во времени; когда мир воспринимался как вечное повторение одних и тех же процессов, — в эту эпоху понимание изменения как такового касалось по сути дела лишь отдельного, индивидуального явления, которое, полагали, возникает, качественно растет, а затем убывает и гибнет.

Иначе говоря, закон циклического развития, к которому обращается Кантемир, является законом индивидов, особей, а не видов. Всякое явление природы и общества Кантемир считает изолированным, он не усматривает глубинного взаимодействия явлений и закономерности, лежащей в основе единого, необходимого и непрерывного процесса развития мира от низших ступеней к высшим.

Концепция Кантемира исторична, но незрела, незавершенна. Приверженность теории цикличности помешала ему увидеть диалектику исторического процесса в целом. Поэтому формы общественной жизни, ту или иную культуру и цивилизацию он понимал статически; действие исторического динамизма ограничивалось у него рамками каждого отдельно взятого государства. Отсюда, в частности, ошибочное мнение о существовании государства у романизированного населения Дакии.

Философия истории Кантемира занимает особое место в истории молдавской общественной мысли. Она относится к тому этапу культурного развития страны, когда сугубо провиденциалистские взгляды на исторический процесс уступали место научным. Вот почему воззрения молдавского мыслителя на историю общества столь противоречивы. Имеющиеся в них прогрессивные тенденции получили дальнейшее развитие в трудах Амфилохия Хотинского, М. К. Когэлничану и других молдавских мыслителей второй половины XVIII и XIX вв.

§ 2. О войне и мире

В своих произведениях, посвященных проблемам общественной жизни, Кантемир не мог обойти вниманием самые злободневные из них, а именно проблемы войны и мира. Он был свидетелем опустошительных войн между Турцией и Польшей, ареной которых была Молдавия, очевидцем разгрома турецкой армии австрийскими войсками при Зенте, участником Прутского похода Петра I. Непосредственное наблюдение бедствий, приносимых войной, побудило Кантемира к серьезному рассмотрению вопроса о войне и мире.