Сочинения - Карсавин Лев Платонович. Страница 71

а христианство — народно.

простыми и бедными. Напротив, первые христиане, как вы сами знаете, были рыбаками, мелкими и бедными ремесленниками, рабами, а в Бога и в Иисуса Христа верили. Если уж говорить о пролетарском происхождении, надо признать пролетарскою как раз веру в Бога, буржуазными же — материализм, атеизм и социализм. Первые социалисты вышли не из народа. Это — в Греции философ Платон, в Бога, впрочем, веривший…

Кроме того «ученые» социалисты учились

Комсомолец. Какой же он после этого марксист?

Отец. Тогда Маркса рще не было, а социалистом Платон все–таки был. Дальше — в За

буржуазной науке и вышли не из народа.

падной Европе социалистами были монах Кампанелла, ученый и богатый человек, даже министр Томас Морус, аристократ Сен–Симон, священник Мабли, действительный эксплуататор народа Бабеф. Да и Карл Маркс и Лассаль — люди ученые и не бедные, самые настоящие буржуа. Ленин из дворян, а другие ваши «вожди» сначала учились «буржуазной» науке, хотя, правда, и плохо. Разве всем верховодит «крестьянин» Калинин? —Сами знаете.

Комсомолец. Это ничего, что Ильич был дворянином. Он зато возлюбил пролетариат.

Ссылаться в оправдание социалистических и атеистических утверждений на любовь социалистов к народу тоже нельзя,

Отец. Пускай даже так. Пускай и Ленин, и Луначарский, и Зиновьев очень любят народ. Не можете же вы отрицать, что и социалисты, и несоциалисты, и неверующие, и верующие, учились одной науке, которую вы называете буржуазною, что социалисты сначала были либо дворянами, либо буржуями, либо поповичами, либо чиновниками. Много ли среди них крестьян, да рабочих? — По пальцам перечесть можно. Почему же одних вы считаете правыми, а других виноватыми, одних ученых — буржуазными, а других — настоящими? Разве вы сами превзошли всю ученость?

Комсомолец. Я скажу вам, почему, товарищ. — Потому что наши стоят за нужды пролетариата, за рабочих и крестьян и за народ.

так как по делам их этой любви не видно и мнения народа они не спрашивали,

Отец. Сами знаете, как стоят и к а кой рай получается. Вот и вас вместе со мною в одну тюрьму засадили, несмотря на ваше пролетарское сознание. О том, что делается, лучше и не говорить.

Комсомолец. Делается–то делается, а кто виноват? — Акулы всемирного капитала. Кто мешает победе пролетариата? Кто отрывает рабочего от станка? — То–то. Оттого–то, знаете, и пролетарский террор. Не мешали бы нам, — давно бы рай наступил.

Отец. Сомневаюсь. Сами вы себе мешаете. А хочет ли ваших реформ и вашего безбожия народ, о том вы его не спрашиваете.

Комсомолец. Потому что он несознательный.

Отец. Ну, а все коммунисты сознательны? Все атеисты сознательны? Сами–το вы читали серьезные книги о Боге и безверии? Ничего, кроме комсомольских листовок, не читали. И просто другим на слово поверили. А почему? — По пролетарскому сознанию? Да разве оно безгрешно и ошибаться не может? И пролетарское ли, народное ли сознание у вас? Ведь

хотя, по–видимому, верующих и не социалистов в народе больше.

вы всех не опрашивали. По глазомеру же не социалистов и верующих в народе больше.

Комсомолец. Вы, товарищ, меня сбиваете.

О т е ц. И не думаю сбивать. Я лишь указываю вам, что вы тоже верующий, только не в Бога.

Равным образом неправильно огульное обвинение верующих и духовенства в ненависти к народу.

Комсомолец. А вы, товарищ, несознательный. Знаем мы этих верующих! Каждый поп не о Боге, а о пузе своем думает. Небось, как прижали их хорошенько, так и завопили: «веруйте в Бога, а нам несите денежки!» А кто при царизме угнетал народ? А что интеллигенция–то в Бога заверила, так это, знаете, немногого стоит. Притиснули, так и в церковь побежали. «Помоги, мол, нам, Боженька, снова придушить рабоче–крестьянскую власть». Только нет! — Теперь конец вам пришел, крышка! Царству пролетариата не будет конца.

О т е ц. И тут–то вы только переиначиваете слова христианской молитвы, которые, наверно, так переиначенными прочли на Литейном.

Комсомолец. На проспекте Володарского, товарищ. Вы, хоть и в тюрьме, а декретов рабоче–крестьянской власти не нарушайте. Написано «Володарского», так и говори «Володарского». И Боженьку своего с маленькой буквы пиши.

Отец. Чего вы взъелись–το? Сами же в тюрьме сидите.

Комсомолец. Я, знаете, по партийному делу.

Отец. По партийному или не по партийному, а сидите. Не я с вами, а вы со мной разговор начали. Так уж и меня послушайте.

Комсомолец. Спать пора, товарищ! Чего там слушать!

Факты говорят о противоположном.

Отец. Вот возьмите–ка мою папироску. — Вы ошибаетесь, думая, будто цари и попы о народе не думали. Наверно, думали, раз народу жилось лучше, чем сейчас. Забота измеряется делами, а не словами, да прокламациями. И не справедливо, что все попы и все верующие — враги народа. Многие верили и верят искренно, а не по личному интересу.

Комсомолец. Конечно, есть несознательные.

Отец. Опять вы за свое. Не хотите вы видеть хороших людей! Мало ли епископов, монахов, священников кровью своею заплатило за веру, а не за контрреволюцию. Ведь оттого что вы меня назовете контрреволюционером, я им еще не сделаюсь. А вы всякого готовы считать контрреволюционером. А как умирали многие священники! Иные благословляли убийц и молились за них. Один священник, уже старик, когда расстреливали через десятого, сам стал на место молодого. Какая уж тут контрреволюция! Вы этих случаев не знаете, потому что знать не хотите. Я же видел священников и в городе и в деревне, которые в 19–ом году голодали вместе со своей паствою и делились с нею последним куском, да еще находили в себе силы утешать и ободрять других. И во время революции и до революции много было среди духовенства людей хороших и даже праведных. Есть много и теперь.

Комсомолец. Я же сказал, товарищ, что есть несознательные.

С другой стороны, нравственный уровень верующего еще ничего не дает для опровержения его веры.

Отец. Как у вас язык поворачивается так их называть! Но как бы вы их ни называли, вы не станете отрицать, что они не по личной выгоде, а искренно верят в Бога. Скажите. — Коммунисты хотят добра народу? — А есть ли среди них плохие люди или все они ангелы?

Комсомолец. Везде есть шкурники.

Отец. Отчего же нельзя быть плохим людям и среди верующих? А легче ли сейчас живется народу, чем до революции? Бунтов нет? Расстрелов нет?

Комсомолец. Это временно, знаете. Борьба со всемирным капиталом.

О т е ц. С капитализмом, хотите вы сказать. Без капитала–то и коммунизм не обойдется.

Комсомолец. Ну, нет! Без капитала мы обойдемся.

Отец. Попробуйте. — Временно или нет, а при коммунизме живется плохо. Худых же людей среди коммунистов немало. Может быть, конечно, что всегда худых людей будет больше, чем хороших. Может быть, всякая власть всегда будет руководствоваться интересами тех, у кого она в руках, по крайней мере — до некоторой степени. Но из того, что среди коммунистов есть «шкурники», по вашему не следует, что коммунизм — ложь. Почему же из того, что многие верующие были плохими людьми и часть духовенства чрезмерно заботилась о себе, должно следовать, что нет

А поскольку вера необходимо выражается в делах, вывод получается не в пользу коммунистической веры, но в пользу христианства.

Бога? Даже если бы все верующие (чего на самом деле нет) были людьми худыми и думали только о себе, на основании этого нельзя бы еще было сказать, что вера их ошибочна.

Комсомолец. Какая же это вера, которую держат за пазухой!

Отец. Верно — плохая и слабая, мертвая, так как вера без дел мертва, о чем и в Евангелии написано. Но то же самое можно сказать и о коммунизме, да еще в большей степени. Хороших дел он еще не наделал, и сомнительно, что наделает, все же, что сделали коммунисты, хуже, чем дела старого режима. А потом — видно — не совсем плоха православная вера, если были и есть в ней праведники и мученики. Если вы хотите опровергнуть веру в Бога тем, что она буржуазна, — вы должны отвергнуть и коммунизм, потому что он–то несомненно буржуазного происхождения. Если вы опровергаете веру в Бога тем, что верующие поступали и поступают плохо, не по–христиански, то же самое в еще большей мере должно быть применено к коммунизму. Если же вы ссылаетесь на то, что коммунизм — вера пролетарская или народная, так это неверно. На самом деле христианство появилось не в среде буржуазии. Первые христиане не были ни помещиками, ни капиталистами, а вышли из народа и жили в народе.