Психиатрическая власть - Фуко Мишель. Страница 22

И наконец, в-четвертых, в школах Братства общежития, хотя я и не совсем уверен, что по образцу аскетизма, вводится очень любопытная паралимитарная организация. Вполне возможно, что эта схема имеет монастырское происхождение, во всяком случае в монастырях, особенно в раннехристианскую эпоху, имело место деление на группы по труду, молитве и интеллектуально-духовному уровню одновременно. Такими группами по десять человек — «декуриями»10 — руководил попечитель, принимавший на себя и ответственность за их членов. Вдохновленная несомненно римской армией эта система могла быть перенесена в монастырскую жизнь уже в первые христианские столетия, и именно ее мы обнаруживаем в школах Братства общежития тоже делившихся по армейской схеме декурий. Впрочем образцом для них могли послужить и милицейские под-разделения горожан распространенные во Фландрии Так или иначе, эта необычная военно-монастырская схема оказывается

гогических форм.

Таков, как мне кажется, один из первых этапов тотальной колонизации общества посредством дисциплинарных депозитивов.

Вторая точка приложения дисциплинарных диспозитивов связана с колонизацией иного рода, теперь уже не молодежи, а собственно колониальных народов. И в данном случае тоже произошла очень любопытная история. Полезно было бы поподробнее изучить практику приложения и вместе с тем совершенствования дисциплинарных схем в рамках покорения аборигенов. Эта дисциплинаризация, судя по всему, проходила сравнительно тихо, маргинально и, как ни странно, в противовес порабощению.

В самом деле, именно иезуиты, противники рабства по теологическим, религиозным, но и по экономическим соображениям, противопоставляли в Южной Америке откровенно прямому, грубому и потребительскому использованию человеческих жизней, каким была дорогостоящая и к тому же плохо организованная практика рабства, другой тип распределения, контроля и эксплуатации [...*]—дисциплинарную систему. Знаменитые «коммунистические» республики в Парагвае были в действительности дисциплинарными микрокосмами имевшими иерархическую систему ключи к которой находились в руках иезуитов. Населению гваранийских общин предписывалась очень жесткая система поведения: устанавливался распорядок дня с указанием времени отдыха приема пищи и отхода ко

снV с ТСМ

чтобы в опрСДСЛСННЫЙ ЧЗ.С люди любовью

ребенка." Имел место полный

V4f*T RnflVyfенll

И постоянное наблюдение: в поселениях этих гваранийских республик у каждой семьи был свой дом, а вдоль домов шел своеобразный тротуар, позволявший заглядывать в окна, которые, разумеется, не имели ставень, и ночью следить за тем, чем занимаются жители. Помимо прочего и прежде всего это была своеобразная индивидуализация, по крайней мере на уровне

В магнитной записи лекции: людей.

семейной микроклетки, поскольку каждый, пусть и из тех, кто порывал с традиционной гваранийской общиной, получал свое жилье, и жилье это оказывалось под наблюдением.

Кроме того, вводилась постоянная уголовная система, причем весьма терпимая в сравнении с европейскими уголовными законодательствами этого времени — в ней не было смертной казни, пыток, телесных наказаний, — но, повторюсь, неукоснительно постоянная, распространявшаяся на всю жизнь индивида от начала до конца и ежеминутно, в любом его жесте, в любой его позе способная найти нечто, указывающее на вредную привычку, дурную наклонность и т. д. и, таким образом, подлежащее наказанию, которое, конечно, облегчалось в меру своего постоянства и направленности всякий раз лишь на возможности или зачатки деяния.

Наконец, наряду со студенчеством и колониальными народами колонизации подверглись также бродяги, скитальцы, бездомные, преступники, проститутки и т. д. — и на этой внутренней колонизации, вкупе с шедшим в классическую эпоху ограждением, я останавливаться не буду, поскольку она прекрасно изучена. Во всех трех случаях задействованы дисциплинарные диспозитивы причем очевидно, что они непосредственно вытекают из религиозных институтов. Ведь это религиозные институты —«Братство христианской доктрины»12 и пришедшие ему

на смену педагогические ордена во главе с иезуитами — перенесли путем своеобразной прививки свою собственную дисци-

ГТ лину

на

V4ftIIIVIOCfl молодежь.

И опять-таки религиозные ордена, те же иезуиты, экспортировали, внеся в нее изменения, свою дисциплину в колониальные страны. Что же касается системы ограждения, процедур колонизации бродяг, бездомных и т. д., то она тоже осуществлялась в формах, очень близких к религиозным, ибо в большинстве случаев именно религиозные ордена брали под свою опеку соответствующие учреждения, а подчас и стояли у их основания Таким образом светская версия религиозных дисциплин постепенно распространяется на всё менее маргинальные, всё более и более центральные участки социальной системы.

Наконец, затем, в конце XVII и в XVIII веке возникают и приживаются дисциплинарные диспозитивы, уже не имеющие религиозной опоры, но являющиеся, так сказать, ее трансформа-

цией в свободном полете, без постоянной поддержки со стороны религии. Так формируются дисциплинарные системы. Прежде всего, разумеется, это армия: во второй половине XVIII века вводится казарменное размещение войск, борьба с дезертирами сопровождается появлением личных дел и техник индивидуального надзора, которые мешают людям уйти из армии так же легко, как они туда поступили, и тогда же, во второй половине XVIII века, возникает практика физических упражнений, полная занятость и т. д.13

Вслед за армией адресатом дисциплинарных диспозитивов становится рабочий класс. В XVIII веке возникают большие мастерские, в шахтерских городах и крупных металлургических центрах, куда приходится перемещать сельское население, чтобы впервые приучить его к совершенно новой для него технике, — на всех металлургических фабриках бассейна Луары, во всех угольных разрезах Центрального массива и Северной Франции, в первых рабочих городах, как, например, Крезо, — заявляют о себе дисциплинарные формы, предписываемые рабочим. В это же время важнейшим орудием трудовой дисциплины становится обязательная для всех рабочих трудовая книжка. Рабочий не может, не имеет права переезжать без этой книжки в которой указывается кто был его предшествующим нанимателем и в какой ситуации по каким причинам он ушел с прошлого места работы. Когда же он решит устроиться на новое место или переехать в другой горол ему придется предоставить своему новому начальнику, чиновникам муниципала

тетя местным в_гтяетям tv укетрvjiorvio книжку—в некотором

смысле, клеймо всех этих обременяющих его дисциплинарных

Итак, в самом схематичном виде заключим, что сложившиеся в Средние века изолированные, местные, второстепенные дисциплинарные системы в описываемую эпоху постепенно пронизывают все общество своеобразным процессом, который можно назвать внешней и внутренней колонизацией, подразумевающей все без исключения элементы дисциплинарных систем, перечисленные мной ранее. А именно: пространственное прикрепление, оптимальное удержание времени, применение и эксплуатацию телесной силы путем регламентации жестов поз и внимания введение постоянного надзора и прямой карательной

власти и, наконец, организацию уставной власти, которая сама по себе, в своем действии, анонимна, неиндивидуальна, но неизменно влечет за собой учет подчиненных индивидуальностей. Иными словами, идет освоение единичного индивида властью, которая очерчивает его и конституирует как индивида, то есть как подчиненное тело. Вот в чем суть очень поверхностно обрисованной мною истории дисциплинарных диспозитивов. Но какому запросу отвечает эта история? Что стоит за этой экспансией, столь явно прослеживающейся на уровне событий и институтов?

Мне кажется, что за этим общим распространением дисциплинарных диспозитивов стоит то, что можно назвать накоплением людей. Яимею в виду, что параллельно накоплению капитала и в качестве его непременного сопровождения должно было пройти своеобразное накопление людей или, если угодно, распределение рабочей силы, которая наличествовала в виде множества соматических единиц. В чем же заключались это накопление людей и рациональное распределение соматических единиц вкупе с присущей им силой?