Командующее Я - Шах Идрис. Страница 6
Тем не менее идея эта как-то застряла у него в голове и неким образом, как мы увидим далее, повлияла на мысли купца, судьбу его башмаков и посуду, да и на многое другое. Сначала, уходя из бани, совершенно автоматически сунул ноги в пару очень дорогих сандалий и в них пошел домой. Произошло это потому, что он вышел не в ту дверь и оказался в другой прихожей, где на месте его ужасных башмаков стояла обувь главного городского судьи.
Выйдя из бани и не найдя своих роскошных сандалий, судья стал искать пропажу, но единственное, что он нашел, — это страшные башмаки купца, в которых ему и пришлось дошлепать до своего дома. Конечно, как и все в городе, он сразу узнал, кому принадлежат эти чудовища.
Быстрее, чем об этом можно рассказать, судья вызвал купца в суд и оштрафовал его на огромную сумму за воровство.
Дрожа от негодования, купец прибежал домой, подошел к тому окну, что выходило на реку, и выбросил свои башмаки в воду. «Теперь, — подумал он, — я избавлюсь от этого орудия злого рока и смогу избежать его злосчастного влияния». Но сила башмаков на этом не исчерпалась…
Вскоре какой-то рыбак, вытащив из воды свою сеть, увидел застрявшие в ней туфли. Из-за множества гвоздей, которые были вбиты в них в процессе бесконечных починок, башмаки купца отличались немалым весом и конечно же сильно повредили рыбацкую сеть.
Сразу узнав, чья это обувь, — как ее узнал бы кто угодно в том городе, — возмущенный рыбак пришел к дому купца и швырнул башмаки в окно. Они приземлились прямо на драгоценную посуду, разбив ее вдребезги.
Увидев, что произошло, купец чуть не взорвался от ярости. Он пошел в сад и стал рыть яму, чтобы навсегда похоронить свои коварные башмаки.
Когда соседи увидели его за столь необычным занятием, они тут же доложили городскому голове, что купец, по-видимому, ищет в своем саду клад, а по закону той страны все клады принадлежали государству. Убежденный, что здесь пахнет немалой добычей, городской голова тут же одолжил денег под будущий барыш и купил сервиз тончайшего фарфора, на который давно положил глаз. Затем он вызвал к себе купца и велел ему сдать золото.
Купец объяснил, что всего лишь хотел избавиться от проклятых туфель. Тогда городской голова приказал перелопатить весь сад и, ничего не найдя, присудил купцу уплатить компенсацию за доставленное беспокойство, в каковую сумму входила стоимость фарфора, расход на произведенные в саду работы плюс небольшая плата за время, потерянное властями.
После этого купец унес башмаки далеко за город и выбросил в канал. Поток вынес их в ирригационную систему, где они перекрыли трубу, по которой вода поступала в королевский сад. Все цветы погибли. Когда садовники нашли и узнали башмаки, купец был вызван в суд и опять оштрафован на баснословную сумму.
В отчаянии несчастный разрезал туфли пополам и закопал каждый кусок на одной из четырех мусорных свалок города. Случилось так, что четверо псов, копаясь в отбросах, нашли по половинке башмака, принесли их к дому купца и стали лаять и выть, требуя награды. Эти собаки были так агрессивны и навязчивы, что люди не могли ни глаз сомкнуть, ни выйти на улицу. Когда псов утихомирили, купец пошел в суд.
«Досточтимый судья! — сказал он. — Я хочу официально порвать с этими башмаками, ибо сами они меня в покое не оставят. Поэтому прошу выпустить распоряжение, официальный документ, который будет подтверждением, что все сделанное ими или при их участии, впредь не будет иметь ко мне никакого отношения!»
Судья обдумал это дело. В конце концов он объявил: «Так как я не нашел в книгах ни одного прецедента, позволяющего предположить, что башмаки — это личности в каком бы то ни было смысле, чтобы им можно было что-то разрешить или запретить, я не могу удовлетворить вашу просьбу».
Однако довольно странно, что как только купец обзавелся новыми башмаками — а все это время он ходил босиком, — неприятности оставили его.
Здесь, конечно, и заключен ответ на вопрос: «Зачем мне менять мои убеждения, образ жизни или мысли прямо сейчас?»
На такие вопросы можно ответить только аллегорически, утверждая, что многие случайности — это результат нашего бездействия. Но внешние события, к сожалению, не столь очевидно связаны с нашим поведением, как башмаки со своим купцом. Ведь, если бы все было так очевидно, никто не стал бы задавать подобного вопроса, не так ли?
НАУКА И ФИЛОСОФИЯ
В.: Что думают суфии о противоречиях между наукой и философией и, по аналогии, между соответствующими группами людей, предлагающими различные проекты по переделке мира? Систем очень много, хотя мы, без сомнения, можем их оценить — ведь мы, так сказать, наниматели.
О.: А вы не слышали истории о двух банщиках-массажистах, их хозяине и клиенте? Древний автор Хамадани в своем произведении Maqama ofHalwan весьма тонко касается этой темы, показывая, насколько сильны и одновременно поверхностны и неуместны подобные системы при отсутствии знания.
БАНЯ
Один человек, возвращаясь из паломничества, пришел в какой-то город и стал искать баню получше, с хорошими банщиками, где можно было бы восстановить силы, помыться горячей водой и умаститься благовониями.
Наконец он оказался в заведении, которое славилось по всему городу. При входе нашего путешественника встретил служитель и, согласно обычаю, помассировал ему лоб глиной, после чего ушел. Тут же вошел другой массажист и стал растирать и мять клиента.
Вскоре вернулся первый и набросился на своего коллегу.
«Оставь эту голову — она моя!» — воскликнул он.
Второй возмутился. Они сцепились и покатились по полу.
«Это моя голова, — кричал первый, — ведь это я мазал ее глиной!»
«Вовсе нет, — возражал второй, — я тер тело, на котором сидит голова!»
Наконец, устав драться, они позвали хозяина заведения, чтобы тот их рассудил. Он, в свою очередь, спросил клиента, кому из банщиков, по его мнению, принадлежит голова.
«О господи! Да никому она не принадлежит — она моя!» — закричал путешественник.
Но хозяина бани это просто взбесило, и он заорал своим работникам:
«Будь проклят этот мерзавец с его никчемной головой, — не понимаю, что вы с ним возитесь! Пусть идет к черту…»
РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕКА
В.: Насколько долго на самом деле длится процесс развития человека?
О.: Столько, сколько потребуется для того, чтобы учитель, каждый человек в отдельности и группа в целом достигли нужной гармонии. В ваших терминах это может быть десять минут или десять лет — возможно, больше, возможно, меньше.
В.: Говорят, только один человек из ста тысяч может достичь цели.
О.: Говорят?
В.: Верно ли это?
О.: Для нас и тех, кто с нами, это неверно. Я не отвечаю за то, что говорили другие люди в другие времена, в других местах и ситуациях. Если вы хотите сваливать в кучу все, что кто-либо сказал вам или еще кому-то, и затем использовать полученное, вы, возможно, коллекционер или составитель антологий, но не Искатель в нашем понимании данного термина.
В.: Но я никогда раньше не слышал ничего подобного. Разве учения великих мыслителей прошлого уже не содержат в себе истину?
О.: Они все еще содержат ее, так было и будет всегда, но только по отношению к тем условиям и тем ученикам. Понимание и использование подобных учений зависит исключительно от правильного опыта и способности тех, кто пытается их применять. К сожалению, и условия, и искатели изменились. Соответственно, и курс обучения больше не пригоден.
КАЧЕСТВО ПОИСКА
В.: Не лучше ли потратить время, может быть даже годы, пытаясь найти хоть какую-то истину, чем вообще ничего не делать?
Ведь нельзя сказать, что ничего не получаешь, проводя время за книгами или общаясь с людьми, связанными с эзотерическим, или высшим, поиском?