Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С - Коллектив авторов. Страница 199

317

ПРАГМАТИЗМ логической техники референциальной теории значения и «естественного реализма», а затем, разочаровавшись в результатах собственных изысканий, он предлагает категорию «истина» заменить старыми прагматическими понятиями «пригодность», «приспособленность» (fitness). В отличие от философов-аналитиков, выбирающих из прагматического наследия отдельные созвучные им идеи, P. Рорти предлагает по-новому посмотреть на все творчество Джеймса и Дьюи с точки зрения их вклада в постмодернизм. Ницшеанские мотивы у Джеймса, идеи историцизма и перманентной реконструкции у Дьюи, их общее неприятие кан- товско-декартовской гносеологической традиции и явный антифундаментализм подготовили почву для постмодернизма (Rorty R. Consequences of Pragmatism. Minneapolis, 1982). Рорти предложил постмодернистский вариант неопрагматизма, в котором провозглашается отказ от философии как теоретической деятельности и придание ей статуса «литературной критики». Идеологию объективизма и истины, доминировавшую в западной культуре, он предлагает заменить этноцентристской идеологией солидарности с мнениями и прагматическими верованиями сообщества. Лет.: Эбер М. Прагматизм. СПб., 1911; Франк С.Л. Прагматизм как гносеологическое учение. — В сб.: Новые идеи в философии. СПб, 1913, сб. 7, с. 115—157; Мельвиль Ю. К. Чарльз Пирс и прагматизм. М., 1968; Макеева Л. Б. Философия X. Патнэма. М., 1996; Юлина Н. С. Постмодернистский прагматизм Ричарда Рорти. Долгопрудный, 1998; Moore Е. С. American Pragmatism: Peirce, James and Dewey. N. Y, 1961. Я. С. Юлина В этике, согласно Джеймсу, нужно различать три направления исследований, или три вопроса: (а) психологический (в котором рассматривается происхождение моральных понятий), (б) метафизический (в котором рассматривается значение моральных понятий), (в) казуистический (в котором выясняется критерий блага и зла в их конкретных проявлениях и вытекающих отсюда обязанностей). В вопросе о происхождении моральных понятий Джеймс в полемике с утилитаризмом, социальным утопизмом и эволюционизмом утверждал наличие в человеческой природе врожденной склонности к идеальному (в отличие от приятного и полезного) ради него самого. В вопросе о природе моральных понятий он исходил из того, что их содержание и сам факт их существования обусловлены наличием «чувствующего существа»—человека, способного отличать благо от зла, исходя из своих предпочтений и независимо от внешних обязанностей; иными словами, моральный мир — это порождение субъективного сознания человека. Соответственно нет и никаких обязательств самих по себе, но только как соответствующих требованиям, формулируемым чувствующим и желающим существом. Т. о., моральные понятия («хороший», «дурной», «обязательство») не обозначают «абсолютных сущностей» и не отражают умозрительных самоутверждающихся законов, но являются объектами чувства и желания. «Этический мир» развивается на основе существования живых сознаний, «составляющих суждения о добре и зле и предъявляющих друг другу требования»; «этическая республика» существует независимо от того, есть или нет на свете Бог. По поводу наиболее сложного вопроса—о критерии блага Джеймс признает, что невозможно построить такую этическую систему, которая вмещала бы все мыслимые на земле блага: между идеалом и действительностью всегда существует разлад, устраняемый лишь ценой жертвы части идеала. Поэтому во избежание скептицизма и догматизма моральный философ должен принять в качестве руководящего принципа этики следующее: «постоянное удовлетворение возможно большего числа требований»; в силу чего наилучшим признается поступок, ведущий к наилучшему целому при наименьшем количестве жертв. В рамках казуистического анализа этика, по Джеймсу, может быть подобной естественной науке, т. е. позитивному, эмпирическому и постоянно меняющемуся знанию; но в этом смысле философия морали невозможна. Характерной особенностью прагматистского подхода, как он был развит в этике Дьюи, является рассмотрение моральных проблем в терминах конкретных и специфических ситуаций. Соответственно под должным и правильным понимается поведение, ведущее в данной конкретной ситуации к наибольшему благу как для других людей, так и для самого действующего лица, под добром — то, что отвечает требованиям, задаваемым ситуацией, а моральная задача человека усматривается в обеспечении наибольшей полноты блага в ситуации конфликтующих требований. Каждая моральная дилемма, по Дьюи, уникальна, и конкретное соотношение реализованных и попранных идеалов, возникающее из каждого отдельного решения, всегда представляет собой мир, для которого еще не было прецедента и для поведения в котором еще не создано правило; моральное правило формулируется в каждой конкретной ситуации заново. В морали речь идет не об определении «подлинной ценности» в противовес «ложной ценности», но об определении такой линии поведения, при которой были бы по возможности учтены все включенные в ситуацию ценности; более того, ценность является таковой не в силу своей подлинности, в отличие от ложности, а в силу того, что она существует (Д. Мид). Такого рода ситуационизм, или контек- стуализм, подвергался критике за то, что не оставлял места для накопления морального опыта; на что Дьюи отвечал, что обобщенные представления о целях и ценностях существуют в таких же формах, что и любые общие идеи, и используются в качестве интеллектуальных инструментов в суждениях относительно конкретных случаев по мере их возникновения; как инструменты они создаются и испытываются в их применимости к этим случаям. В «Этике», написанной Дьюи совместно с Дж. Тафтсом (1908), и в течение десятилетий остававшейся одной из наиболее популярных в США книг по моральной философии, вводится различие между «рефлективной» (reflective) и «обычной» (customary) моралью. Под первой понимаются те идеи и правила, которые возникают в процессе решения моральных проблем в конкретных ситуациях; под второй — те общие моральные цели и принципы, которые формируются на основе повторяющихся ситуаций и которые могут рассматриваться в качестве «операционального a priori», каждый раз проверяемого и подтверждаемого в новых возникающих ситуациях принятия моральных решений. Этические идеи Дыои получили приложение в политической теории, в частности в учении о «демократии как моральной концепции», и в теории воспитания, в частности морального воспитания. В I960—70-е гг. прагматизм утратил свои позиции в философии; однако с конца 1980-х гг. он получил «второе дыхание» как американская параллель постницшеанских новаций в европейской философии (Д. Деннет, X. Патнэм, Р. Рорти). Лит.: Dewey J.f Tufts J. H. Ethics. Carbondale, 1985; Morris Ch. The Pragmatic Movement in American Philosophy. N. Y., 1970. P. Г. Апресян

318

ПРАЙС

ПРАДЖНЯ (санскр. prajna, пали раппа — мудрость, знание, понимание, различение) — в буддизме одно из понятий, обозначающих высшую мудрость, самое глубокое и всеохватывающее понимание реальности, свойственное лишь интуитивному знанию. В раннем буддизме праджня отождествляется с интуитивным познанием четырех благородных истин и закона взаимозависимого возникновения (пратитья-самут- пада). Составляет важнейший компонент буддийской практики, придающий высший смысл как моральному поведению (шила), так и медитации (самадхи). В вайбхашике и саутран- тике праджня связывается со способностью различать дхармы — элементы существования. Особое внимание праджне уделяется в махаяне, где она выступает как высшее совершенство (парамшпа), присущее буддам и бодхисаттвам и сводящееся к знанию реальности сансары (перерождения) и нирваны (освобождения от перерождений) как пустоты (шунъята). Вместе с каруной (состраданием) праджня составляет «опору» махаянского пути. В ваджраяне праджня трактуется как женское начало — она и богиня, и одновременно низкородная потаскуха. Соединяясь со своим мужским партнером упаи (искусными средствами), праджня приводит адепта к реализации недвойственности. См. также Праджняпарамиты сутры. В. Г. Лысенко

ПРАДЖНЯПАРАМИТЫ СУТРЫ (санскр. prajnaparamita- sutra — сутры о совершенстве мудрости) — цикл самых ранних текстов буддизма махаяны (классическое число — 18), содержащих, согласно традиции, слова самого Будды, услышанные его учениками; послужили основой для развития более поздней философской и религиозной литературы этого направления буддизма. Создавались в 1—3 вв. на санскрите. Древнейший текст цикла — «Аштасахасрикапраджняпара- мита-сутра» («Сутра о совершенстве мудрости в восемь тысяч стихов») — датируется 1 в. н. э. Создание двух других известных текстов — «Ваджраччхедака-праджняпарамита-сутры» («Сутра Алмазного громовика Совершенной Мудрости», или «Алмазная сутра») и «Хридая-сутры» («Сутра Сердца») — относится к периоду с 150 по 200 г. Оба они представляют собой извлечения из более обширного текста — «Махапраджняпа- рамита-сутры» («Великая сутра о совершенстве мудрости», состоящая из двухсот тысяч стихов). Остальные сутры также являются разными числовыми вариациями этого текста, о чем свидетельствуют их названия — «Панчавимшатика» («Двадцать пять тысяч стихов»), «Дашасахасрика» («Десять тысяч стихов»), «Сапташатика» («Семьсот стихов») и т. п. Близкой к праджняпарамитским сутрам считается «Вималакирти- нирдеша-сутра» («Сутра Вималакирти»). Праджняпарамитские сутры провозглашают праджню (мудрость) высшим совершенством (парамитой) и самым действенным средством достижения освобождения — нирваны. Природа праджни есть осознание взаимозависимости и внутренней пустоты (шунъята) всех вещей, а также мыслей о них. Нирвана отождествляется с вневербальным и внерациональным проникновением в пустоту всего процесса перерождения (сансары). Однако подчеркивается, что такая трактовка нирваны, как и др. ключевых понятий буддизма, не должна становиться догматической доктриной. Праджняпарамитские сутры стремились придать высшим буддийским ценностям как более популярное, так и более мистическое звучание. Идеи сутр развивали Нагарджуна и др. махаянские мыслители. «Алмазная сутра» и «Сутра сердца» особенно популярны в Центральной Азии, Тибете, Китае, Корее и Японии. В. Г. Лысенко