Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С - Коллектив авторов. Страница 300

470

«РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ МЫСЛЬ» Русская идея у Бердяева включает также идеи, противоречащие ей. антирусские, как ее модификации (напр., сентенции В. С. Печерина); с другой стороны, он отказывает идеям Н. Я. Данилевского в причастности ей. Единство русской идеи предстает всегда как разрывное, целостность в ней он рассматривает только как цель. Склонный к парадоксам и к «мозаичному» изложению мыслей, Бердяев настаивает на «глубоком конфликте» русской идеи с русской историей, на коренной «дуалистической структуре» самой русской истории и противоречивости, присущей «духовной структуре России и русского народа» (там же, с. 215,236), что, несмотря на стремление к «целостности», к «всеединству», может вести, по убеждению Бердяева, только к дальнейшему дроблению, к плюрализму. В. В. Лазарев «РУССКАЯ ИДЕЯ» — сочинение Вл. Соловьева. Весной 1888 Соловьев прибыл в Париж с целью издать на французском языке обширное сочинение «La Russie et l'Eglise universelle» («Россия и Вселенская Церковь»). Решив познакомить публику с основными идеями этого сочинения, он прочел в салоне княгини Сайн-Витгенштейн доклад, вышедший вскоре в виде брошюры под названием «L'idee russe». В брошюре Соловьев продолжает развивать идеи церковного объединения, кратко ссылаясь на сформулированные в работах конца 1870-х — начала 80-х гг. («Чтения о Богочелове- честве», «Великий спор и христианская политика», цикл публицистических статей «Национальный вопрос в России» и др.) богословские и общественно-политические принципы. Объединение Церквей представляется ему необходимым подготовительным этапом к превращению «великого человеческого единства во вселенское тело Богочеловечества». Этому объединению, по мнению Соловьева, препятствует национальный эгоизм русского народа, который должен быть преодолен «ради вселенской истины» (как это уже дважды случалось в истории: при Владимире Святом и Петре Великом). Кроме того, необходимо достижение независимости Православной церкви от государства, которое в свою очередь предоставит гарантии религиозной свободы и непредвзятого богословского диалога между церквами (в критике синодального управления Церковью он целиком следует за И. С. Аксаковым). Брошюра Соловьева, хотя и не была разрешена к продаже в России, вызвала множество откликов в отечественной прессе, преимущественно негативного или остро критического характера. Особое недовольство выражалось по поводу предложенного проекта Вселенской Церкви, предполагающего существование «общего, или интернационального, священства, централизованного и объединенного в лице... Верховного Первосвященника», которому должна быть передана часть полномочий светских правительств национальных государств. Третьей составляющей Вселенской Церкви должны были стать пророки — «свободно воздвигаемые Духом Божи- им для просвещения народов и их властителей и непрестанно указывающие им на совершенный идеал человеческого общества». В «согласном и гармоническом действии этих факторов» Соловьев полагал первое истинное условие человеческого прогресса, или движения человечества к Богочеловечеству. В собственном проекте Соловьев надеялся «восстановить на земле образ Божественной Троицы» и полагал, что именно в таком восстановлении и состоит подлинная «русская идея». На русский язык брошюра Соловьева была впервые переведена Г. Рачинским в 1909 и появилась в журнале «Вопросы философии и психологии», кн. 100 (V), а в 1911 вышла в том же переводе отдельным изданием в книгоиздательстве «Путь». Переиздания: Соч., т. 2. М, 1989 (серия «Из истории отечественной философской мысли»); Русская идея. М., 1992, с. 185—205; Соловьев Владимир. О христианском единстве. М., 1994, с. 161-79. Лнт.: Носов А. В защиту «Русской идеи» Владимира Соловьева, вступительная статья к публикации: Трубецкой С. Я. Неопубликованное письмо в редакцию «Московских ведомостей». — «Новая Европа», [1994], №4. А. А. Носов «РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ МЫСЛЬ» (The Russian Religious Mind) — написанное на английском языке сочинение Г. П. Федотова, задуманное как обширное исследование по истории русской духовной культуры с 10 по 20 в. Первый том «Киевское христианство: с десятого по тринадцатый век» (Kievan Cristianity: The Tenth to the Thirteenth Centuries) вышел в 1946 (переиздания в 1960, 1966), второй — «Средние века: с тринадцатого по пятнадцатый век» (The Middle Ages: The Thirteenth to the Fifteenth Centuries) — в 1966 под ред. протоиерея Иоанна Мейендорфа. Стимулирующее влияние на замысел книги оказало сочинение H. Bremond «Histoire litteraire du sentiment religieux en France» (v. 1—11, 1916—33) и работа A. П. Кадлубовского «Очерки по истории древнерусской литературы житий святых» (1902). К предваряющим исследованиям можно отнести книги Федотова «Святые Древней Руси» (1931) и «Стихи духовные. Русская религиозная вера по духовным стихам» (1935). Цель сочинения — описание «субъективной стороны религии», феноменов религиозного сознания, выявление особенностей русской духовности на фоне византийской ортодоксальной и латинской западной версии христианства. В киевском христианстве, ставшем, по Федотову, «золотым критерием», образцом для русского религиозного сознания, сложились важнейшие элементы национального духовного типа. К наиболее значимым чертам русской религиозности этого периода Федотов относит эстетизм (особое переживание красоты мира), космологизм (религиозное освящение природы), дуализм византийской моральной доктрины страха Божьего и чисто русской этики милосердия, сострадания, умиления (обусловленный образами Христа-Вседержителя, Небесного Царя, Судии и Христа смиренного, уничиженного, страдающего), кенотизм (готовность к страданию, умалению, кротости, послушанию как буквальное уподобление Христу, доступное не только монахам, но и мирянам), религиозный национализм (осмысление религиозного призвания новокрещеного народа среди других христианских наций, свободное от синдрома национального мессианизма, характерного для Московской Руси). Второй том книги, посвященный духовности русского Средневековья, не был завершен Федотовым и вышел после его смерти в редакторском варианте. Па замыслу этот том должен был стать расширенной версией книги «Святые Древней Руси» (некоторые главы в русском и английском вариантах совпадают). Русское Средневековье ( 14— 15 вв.) стало, по мнению Федотова, «золотым веком» святости. Созерцательный мистицизм, практика «умной» молитвы, знаменующие напря- женностьдуховнойжизни, смягчение гуманизации аскетического идеала, закрепившее в русской святости палестинскую монашескую традицию, достигают (как и расцвет древнерусского искусства) своего апогея. В Московской Руси времен

471

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ Ивана Грозного духовный подъем постепенно угасает, уступая место обрядовому благочестию православного царства. Специфическим проявлением русского кенотизма в этот период он считает юродство, отсутствовавшее в Киевской Руси, но известное византийской традиции. Однако русский юродивый не только «человек Божий», принимающий поношение от мира, но и в некоторых случаях фактически единственный обличитель греховной власти. «Русская религиозная мысль» по предмету и методу исследования беспрецедентна в русской и зарубежной историографии и сохраняет в полном объеме свою научную ценность в наше время. Лет.: Карпович М. М. Рецензия на кн.: Fedotov G. P. The Russian Religious Mind. Kievan Christianity. The Tenth to the Thirteenth Centuries. — «Новый журнал», 1947, № 16. M. Г. Галахтин

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ — в широком смысле совокупность философских идей, образов, концепций, присутствующих во всем контексте отечественной культуры, начиная с ее возникновения до сего дня. Существуют более узкие трактовки русской философии: как выраженной сугубо вербальными способами и связываемой преимущественно с литературной традицией; как функции религиозной мысли; как продукта профессиональной деятельности; как отражены развитой западной философии, потому несамссгоятельной и сложившейся не ранее 18 в.; как самобытного почвеннического явления, связанного с деятельностью славянофилов, Bjl Соловьева и их последователей; как части европейской философии, ставшей равноправным партнером западной мысли на рубеже 19—20 вв., и т. д. Определений русской философии может быть столь много, сколько существует дефиниций философии вообще. Каждое из них выделяет определенный аспект феномена, именуемого русской философией, поэтому целесообразно рассмотреть ее с позиций наиболее широкой трактовки, которая имплицитно включает и подразумевает все остальные.