Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С - Коллектив авторов. Страница 304

ИСТОРИОГРАФИЯ. Историография отечественной мысли обширна и разнообразна, она включает широкий диапазон суждений — от неумеренного восхваления имеющихся или выдуманных достоинств до полного отрицания таковых. Первое специальное исследование принадлежит архим. Гавриилу Воскресенскому ( 1840), который начинал отсчет с древнерусского периода и в качестве характерной особенности отмечал влияние платоновской традиции. Собиравший «Материалы для истории философии в России» Я. Н. Колубовский сдержанно отзывался о ее уровне. Более оптимистичен был Е. А. Бобров. «Судьбы русской философии» попытался прояснить М. Филиппов, который считал, что о ней можно говорить лишь с появления западников и славянофилов. Многие писали о совпадении русской философии и литературы. С. Н. Булгаков определял русскую философию как «жизнепонимание»; Бердяев видел в ней большие задатки; о. Г. Флоровский считал «философией цельного знания», впервые возникшего на отечественной почве; И. Ильин выводил ее рождение «из страдания»; Б. П. Вышеславцев симптоматично назвал свою работу «Вечное в русской философии»; Эрн полагал ее «существенно-оригинальной»; Франк отвергал «националистическое самомнение»; Лосев считал, что русская философия представляет «сверхлогическую, сверхсистематическую картину философских течений». Э. Л. Радлов и Г. Г. Шпет составили очерки русской философии; первый — с умеренной оценкой ее достоинств, выделив Вл. Соловьева, второй — с саркастической, отметив, что развитие идей в ней «не-чисто, до-научно, примитивно, не-софийно». За рубежом Б. В. Яковенко писал о «неоригинальности русской философии», С. Левицкий создал популярные очерки на основе капитальных трудов В. В. Зеньковского и Н. О. Лосского. Советская историография, тенденциозно и выборочно трактовавшая русскую философию с позиций материалистической диалектики, представлена несколькими многотомными сериями и отдельными изданиями, имеющими ограниченное значение; постсоветская только развивается. В западной литературе русская философия оценивается в основном европоцент- ристски, в восточной — применительно к своим моделям философствования. Лит.: Гавриил (Воскресенский), архим. Русская философия. Казань, 1840; Филиппов М. Судьбы русской философии. СПб., 1904; Иванов-Разумник Р В. История русской общественной мысли, т. 1—2. СПб., 1907; Радлов Э. Очерк истории русской философии. Пг, 1920; Яковенко Б. В. Очерки русской философии. Берлин, 1922; Левицкий С. А. Очерки по истории русской философской и общественной мысли. Франкфурт-на-Майне, 1968; История философии в СССР, т. 1-5. М., 1968—88; Галактионов А. А., НикандровЛ. Ф. Русская философия 9- 20 вв. Л., 1989; Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии — Соч. М., 1989; Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991 ; Лосский Н. О. История русской философии. М., 1991; Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991; Русская философская поэзия. Четыре столетия, сост. А. И. Новиков. СПб., 1992; Ванчугов В. В. Очерк истории философии «самобытно-русской». М., 1994; Хоружий С. С. После перерыва. Пути русской философии. М., 1994; ЗамалеевА. Ф. Лекции по истории русской философии. СПб., 1995; Сухов А. Д. Русская философия: особенности, традиции, исторические судьбы. М., 1995; Русская философия. Словарь, под ред. М. А. Маслина. М., 1995; Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М., 1995; Сто русских философов. Биографический словарь, сост. А. Д. Сухов. М., 1995; Философы России 19—20 столетий. Биографии, идеи, труды. М., 1995; Сербиненко В. В. История русской философии 11—19 вв. М., 19%; История философии: Запад — Россия —

476

РУССО Восток, под ред. Н. В. Мотрошиловой, кн. 1—4. М., 1996—98; Новикова Л. П., Сиземская И. И. Русская философия истории. М., 1997; Громов M. H. Структура и типология русской средневековой философии. М, 1997; Masaryk Th. Zut Russischen Geschichts- und Religionsphilosophie, Bd 1—2. Jena, 1913; Fedotov G. P. A Treasury of Russian Spirituality. N.Y., 1948; Russian Philosophy, ed. J. Edie, J. Scanlan, M. Zeldin,G. Kline, v. l-3,Knoxville, 1976; Beriinl. Russian Thinkers. N.Y, 1978; WalickiA. A History of Russian Thought from the Enlightenment to Marxism. Stanford, 1979; Goerdt W. Russische Philosophie: Zugange und Durchblicke. Freiburg—Munch., 1984; Copleston F. С Philisophy in Russia: from Herzen to Lenin and Berdyaev. Notre Dame (Ind), 1986; Zupaia R. La philosophie russe et sovietique. P., 1988; Piovesana G. Storia del pensiero filosofico russo (988-1988). Mil., 1992; Spidlik Th. L'idee russe. Une autre vision de l'homme. Troyes, 1994; A History of Russian Philosophy, ed. V Kwakin, v. J-2. Buffalo, J 994. M. H. Громов

РУССО (Rousseau) Жан-Жак (28 июня 1712, Женева — 2 июля 1778, Эрменонвиль) — французский просветитель, философ и писатель, композитор. Родился в семье часовщика. Образование, полученное Руссо, почти всегда было самообразованием — в детстве он познакомился с сочинениями Плутарха, Цицерона, Овидия, Тацита, в юношеские годы, сблизившись во время своих странствий с оказавшей большое влияние на него г-жой Варан, он в течение более чем 10 лет изучал при ее содействии историю, философию, математику, ботанику и музыку (впоследствии за свою оперу «Сельский колдун» он получил королевскую пенсию, которой, впрочем, не воспользовался). До конца дней он зарабатывал на жизнь перепиской нот. В 1744-—56 Руссо живет в Париже, сближается с Дидро w Кон- дильяком, пишет ряд статей для «Энциклопедии». Успех приходит к нему после публикации его трактата «Рассуждение о том, способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов» (Discours sur les Sciences et les Arts, 1750, рус. пер. 1768), в котором был дан отрицательный ответ на этот вопрос, предложенный Дижонской Академией наук. В то время как другие просветители связывали социальный, в т. ч. нравственный, прогресс с прогрессом науки, Руссо попытался доказать, что спутниками нравственности являются скорее именно наивная простота и даже невежество, нежели образованность и ученость: «...добродетель исчезла по мере того, как их (наук и искусств. — Т. Д.) сияние поднималось все выше и выше над нашим горизонтом и то же явление наблюдалось повсеместно» (Трактаты. М., 1969, с. 14). «Естественному состоянию» Руссо противопоставляет «общественное», природе — цивилизацию и утверждает, что чем ближе человек к природе (где нет промышленности, наук и искусств), тем он чище и добродетельнее. Этой критике цивилизации Руссо остался верен на всю жизнь. В трактате «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (Discours sur l'origine et les fondements de l'inegalite parmi les hommes, 1755, рус. пер. 1770) причиной социального неравенства признается частная собственность, возникающая на определенной ступени развития общества: в естественном состоянии «не было ни домов, ни хижин, ни какого бы то ни было рода собственности» (там же, с. 97, 98). Возникновение собственности связано с личным трудом и первоначальным захватом земли, ископаемых, озер и т. д.: «Первый, кто огородил участок земли, придумал заявить «Это мое!» и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества» (там же, с. 72). Возрастание неравенства связано также с совершенствованием орудий труда, благодаря которому стало возможным не убивать военнопленных, а превращатьихврабов. Подчеркивая преимущества«естествен- ного состояния», Руссо возражает тем, кто, как Гоббс, полагает, что человек от природы зол и что в первобытном состоянии существует «война всех против всех»: «дикари не злы как раз потому, что не знают, что значит быть добрыми, ибо не развитие познания и не узда закона, а безмятежность страстей и неведение порока мешают им совершать зло» (там же, с. 64). Однако, считая «естественное состояние» идеалом человеческого общества, Руссо хорошо понимал, что вернуться к нему нельзя. В статье для Энциклопедии «О политической экономии», написанной в том же 1755 (рус. пер. 1777), Руссо утверждает, что «право собственности — это самое священное из прав граждан и даже более важное в некоторых отношениях, чем свобода» (там же, с. 128). Гражданское общество должно основываться на собственности, «может быть, потому, что собственность — это истинное основание и истинная порука в обязательствах между людьми» (там же, с. 128): только владение собственностью превращает индивида в ответственного члена общества, только на частной собственности вырастают гражданское общество и правовое государство. Трактат «Об общественном договоре, или Принципы политического права» (Du contrat social ou principes du droit politique, 1762, рус. пер. 1903, 1906), обосновывающий необходимость заключения договора между людьми в связи с переходом от естественного состояния к общественному, принес Руссо наибольшую, хотя и посмертную славу (сразу после его смерти отдельные формулировки были включены в Декларацию прав человека и гражданина 1789). В отличие от других концепций общественного договора 17—18 вв. Руссо видит цель договора в построении гражданского общества. Это не договор правителя с подданными или высшего лица с низшими, а договор равных лиц друг с другом, или же общества как целого с каждым из его членов, когда «все они принимают на себя обязательства на одних и тех же условиях и все должны пользоваться одинаковыми правами» (там же, с. 173). Главные понятия трактата — «суверен» и «общая воля». «Сувереном», т. е. тем, кто несет на себе бремя законодательной власти, объявляется народ; власть суверена неделима и неотчуждаема. Депутаты в любом государственном представительстве признаются лишь уполномоченными народа, обладающими только совещательным голосом. Понятие «общей воли» приобретает исключительное значение: «Часто существует немалое различие между волею всех и общей волею. Эта вторая блюдет только общие интересы; первая — интересы частные и представляет собой лишь сумму изъявлений воли частных лиц. Но отбросьте из этих изъявлений воли взаимно уничтожающиеся крайности; в результате сложения оставшихся после расхождений получится общая воля» (там же, с. 170). Акты принятия законов есть «акты общей воли», и для принятия их народом требуется собрание всех граждан вместе; хотя Руссо в данном случае ссылается на Рим и Афины, часто собиравших своих граждан на форум, конституцию он все же пишет для маленького островка Корсика. Ставя вопрос о том, может ли народ быть созидателем законов, Руссо отвечает на него отрицательно: «Все в равной мере нуждаются в поводыре», и народу нужен законодатель, понимающий человеческие слабости, но не подверженный ни одной из них (это представление о законодателе — вариант типично просветительской концепции мудрого философа-воспитателя). Всякое правление, основанное на общественном договоре,