Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С - Коллектив авторов. Страница 44

69

НЕОСХОЛАСТИКА степени Перри разрабатывали концепцию нейтрального монизма, полагая, что анализ бытия в конечном счете должен обнаружить некоторые простейшие нейтральные элементы. Этими элементами они считали логические и математические сущности, которые не принадлежат всецело ни духу, ни материи, но могут одинаково свободно входить как в физические, так и в психические комплексы, не изменяя своей природы. Вселенная представляет собой иерархию подобных комплексов, в которой каждый высший тип выводим из низших и которая тем самым уподобляется некой единой дедуктивной системе. Монтегю и Сполдинг возражали против определения всех объектов как в конечном счете нейтральных. Согласно Монтегю, нельзя считать одинаковым онтологический статус объектов, существующих реально, и объектов, существующих идеально, ибо первые принадлежат к области «действительного», а вторые — к области «возможного». В результате остров действительного бытия оказывается окруженным бескрайним морем возможных объектов, среди которых наиболее важными для Монтегю являются универсалии, присутствующие в конкретных вещах как их общие свойства. Сполдинг предложил поделить все сущности, выявляемые в ходе анализа, на существующие в пространстве и времени (физические объекты), существующие во времени и вне пространства (психические явления) и существующие идеально вне пространства и времени (логико-математические объекты). Вместе с тем все неореалисты придерживались плюралистической онтологии в том смысле, что приписывали объектам действительное обладание многообразием тех свойств, которые обнаруживает сознание. Это многообразие обусловлено множеством тех внешних когнитивных отношений, в которые может вступать объект. Так, стол, который с разных позиций мы видим то круглым, то овальным, в действительности, считали неореалисты, обладает и той, и другой пространственной формой. В трактовке познающего сознания неореалисты придерживались той точки зрения, что оно является свойством человеческого организма, связано с поведенческими реакциями и его роль ограничивается отбором и упорядочением объектов в опыте. Однако если Холт и Перри подчеркивали пассивность сознания, его неспособность «творить» объекты, то Монтегю не склонен был видеть в сознании побочный продукт сложных нервных структур и допускал субъективный опыт, вмешивающийся в процесс познания. В целом же неореалисты считали опыт объективным, ибо в сознание непосредственно входят предметы реального внешнего мира. Эту точку зрения было сложно примирить с фактами ошибок, заблуждений, иллюзий и т. д., возникновение которых стремились объяснить. Наиболее важное значение неореалисты придавали разрешению т. н. эгоцентрического затруднения: оно состоит в том, что субъект никогда не имеет дела с объектами, которые не были бы в каком-то смысле познанными и не предполагали соотнесенность с сознанием. Именно это затруднение, согласно Перри, неправомерно используют идеалисты, когда пытаются обосновать зависимость объекта от субъекта. Вместе с тем самим неореалистам также не удалось предложить удовлетворительного выхода из этого затруднения и показать, что оно не противоречит независимости бытия от сознания. Столь же неудачными были и попытки неореалистов объяснить, как возможны заблуждения и иллюзии, если опыт объективен. Все это вызвало серьезные возражения против доктрины неореализма со стороны критических реалистов, что в значительной мере ускорило распад этого философского течения. Приверженцы неореализма в дальнейшем отошли от его основных принципов. Холт стал психологом; Перри главное внимание уделял теории ценностей, а познание трактовал в терминах «ожидания»; Монтегю постепенно эволюционировал в сторону репрезентативного реализма. В 1940-х гг. в целях консолидации неореал изма в С ША был а создана Ассоциация реалистической философии, которая просуществовала недолго, но в нее вошли ряд неореалистов второго поколения (Д. К. Уильяме, Ч. Бэйлис). Дальнейшую разработку доктрина неореализма получила в трудах британского философа С. Александера, попытавшегося обосновать все разновидности объектов познания в рамках единой пространственно-временной онтологии. Различные конфигурации нераздельного пространства-времени образуют иерархию уровней реальности (материя, жизнь, сознание, божество), которые Алексан- дер объясняет в терминах теории эмерджентной эволюции. Лит.: The Program and First Platform of Six Realists.— «Journal of Philosophy, Psychology and Scientific Methods», 1910, v. VII; The New Realism. Cooperative Studies in Philosophy: E. B. Holt, W. T Marvin, W. P. Montague, R. B. Perry, W. B. Pitkin, E. G. Spaulding. N. Y, 1912; Perry R. B. Present Philosophical Tendencies. N. Y, 1912; Holt E. B. The Concept of Consciousness. L., 1914; Montague W. P. The Ways of Knowing. N. Y, 1925; Alexanders. Space, Time and Deity. L., 1920; МурДж. Опровержение идеализма.— В кн.: Историко-философский ежегодник. М., 1987; Хим Т. И. Современные теории познания. М., 1965. Л. Б. Макеева

НЕОСХОЛАСТИКА — понятие, объединяющее различные направления и школы католической философии, принципы философствования, характерные для средневековой схоластики. Появление неосхоластики как феномена духовной жизни 19 в. обычно связывается с романтической реакцией на рационалистически ориентированную философию Нового времени, Просвещение. В качестве пионеров неосхоластики выступили философы, попытавшиеся вернуть его былое влияние томизму, учению Фомы Аквинского: В. Буцетти, С. Сорди, Л. Тапарелли (Италия), И. Клойтген, Б. Хайнрих, К. Гутберлет (Германия), X. Бальмес (Испания) и др. Неосхоластика возрождает к жизни также учения Апсель- ма Кентерберийского, Альберта Великого, Бонавентуры, Дунса Скота, Ф. Суареса и др. Рост популярности учения Аквината способствовал его признанию в качестве официальной философской доктрины католицизма в энциклике Льва XIII «Ае- terni Patris». B 20 в. неосхоластика представлена прежде всего различными версиями неотомизма, а также продолжателями учения Суареса в Испании и Германии, линии платоновско-а вгустинианского теоретизирования (И. Гессен — в Германии, М. Шакка — в Италии) и ряда др. школ. Особое значение имеет трансформация облика неосхоластики в сочинениях К. Ранера, Э. Корета, Б. Лонергана, И.-Б. Лотца, Г. Мейера, М. Мюллера и др. представителей трансцендентального неотомизма. Классические варианты схоластики были связаны с обоснованием истин веры при помощи средств рационально-философского теоретизирования. Эта ориентация полностью сохраняется и в неосхоластике 20 в. Однако меняется стиль работы с текстами Священного Писания и предания, наследием античных и средневековых авторов. Происходит своеобразный антропологический поворот, диктующий необходимость синтеза наследия классиков религиозно-философской мысли эпохи патристики и средневековья с методологическим инструментарием различных версий трансцендентальной философии — учения И. Канта, феноменологии, экзистенциаль-

70

НЕОТОМИЗМ ной герменевтики. Антропологический поворот неосхоластики обусловил популярность томистско-августинианского синтеза, наиболее ярким примером которого является философия К. Ранера, ассимилирующего на основе этого синтеза идеи Канта и Хайдеггера. В отличие от схоластики средневековья неосхоластика демонстрирует и особое внимание к феномену культуры, многообразию ее языков, каждый из которых рисует определенный сегмент сущего и указует на тотальность бытия, трансцендентное начало как источник мироздания. Принятие герменевтической платформы видится Э. Корету способом доказательства релятивности любых культурных контекстов, присутствующих в качестве неизменного фона горизонта абсолютного. Трансформация неосхоластики позволяет ее представителям более гибко реагировать на вызов современности, делает ее более открытой и способной предложить обновленные версии религиозно-философской интерпретации человека и его места в мире. Б. Л. Губман

НЕОТОМИЗМ — наиболее авторитетное течение современной католической философии, базирующееся на учении Фомы Аквинского. После опубликования в 1879 энциклики папы Льва XIII «Aeterni patris» получил статус официальной философской доктрины Ватикана. К числу крупных центров, ориентированных на разработку и пропаганду неотомизма, относятся Академия св. Фомы в Ватикане, Католический институт в Париже, Пуллахский институт (близ Мюнхена), университет Нотр-Дам (США) и др. Ведущие представители неотомизма — Э. Жильсон, Ж. Маритен, Ж.-Э. Никола (Франция), Э. Корет, И. Месснер (Австрия), И.-Б. Лотц, М. Мюллер, И. Пипер, К. Ранер, Й. де Фриз (Германия), Д. Мерсье, А. Дондейнг Ж. Ладрьер, Л. де Реймейкер, Ф. Ван Стеекберген (Бельгия), К, Войтыла, М. Кромпец (Польша), Б. Мондин, Ф. Ольджати, У. Падовани, К. Фабро (Италия). Уже в 1-й пол. 20 в. наряду с тенденциями по сохранению в неприкосновенности основоположений философии Аквина- та наблюдались попытки ее модернизации путем обращения к наследию Канта, новейших школ западной мысли. После II Ватиканского собора (1962—65), санкционировавшего курс на «обновление» — «аджорнаменто», отчетливо обозначилась антропоцентрическая переориентация неотомизма, означавшая ассимиляцию им инструментария и категориальных средств феноменологии, экзистенциальной герменевтики, философской антропологии, персонализма и иных направлений. Вступаявдиалогссовременныммиромдеоретикинеотомизма популяризируют свои воззрения в многочисленных книгах и периодических изданиях, выходящих в Европе и США. В разработке онтологических проблем теоретики неотомизма опираются на установки, традиционные для аристотелевско- томистской традиции. Божественное бытие невыразимо при помоши категорий и запечатлевается лишь специфическими надкатегориальными определениями — трансцендента- лиями, к числу которых относятся основные его «лики» — единство, истина, благо и красота. Сопричастный Богу сотворенный мир природы и культуры также изначально наделяется ценностным измерением. В Боге имеет место тождество его сущности и существования. В сфере сотворенного бытия сущности предшествует существование, даруемое свыше, что дает основание ряду представителей неотомизма говорить о своеобразном «экзистенциализме» Фомы Аквинского. Последний полагал, что в разуме Творца присутствуют сущностные образцы — формы вещей. Наследуя этот тезис, неотомисты говорят о том, что Бог, созидающий мир из ничего, изливает в него собственную экзистенциальную полноту и одновременно строит его сообразно с определенными сущностными образцами. Экзистенциальная интерпретация связи божественногобытия и сотворенного мира, предпринятая еще Жильсоном и Маритеном, стала общепринятой в неотомизме. Многообразие сотворенного бытия интерпретируется при помощи идеи гилеморфизма: каждое конкретное образование рассматривается как состоящее из формы и материи. Материя предстает в философии неотомизма пассивным началом, возможностью, требующей для своей актуализации наличия формы. Иерархическая упорядоченность — важнейшая черта сотворенного бытия, его ступени: первоматерия, неорганическая природа, мир растений и животных, человек, царство «чистых духов» — ангелов. Неотомизм провозглашает существование аналогии Бога и его творения, позволяющее, исходя из творения, до некоторой степени судить и о самом Творце (принцип аналогам бытия — см. Аналогия сущего). Наряду с традиционными доказательствами бытия Бога стали популярными и доказательства, опирающиеся на экзистенциальный опыт личности и идею изначальной теономичности человека. Теория познания неотомизма различает истину онтологическую и логическую. Если первая — продукт соответствия вещи интеллектуальному замыслу Бога, то вторая связана с познавательной деятельностью человека, его субъективностью. Каждый материальный объект может рассматриваться под различными углами зрения, т. е. представать как формальный объект, интересующий познающего субъекта. Подобное разграничение позволяет утверждать возможность взаимодопол- нител ьностиобыденного, научного, религиозно-философского и богословского видения одних и тех же материальных объектов. Познание рассматривается как процесс дематериализации содержания, полученного субъектом при постижении реальности. При этом в действие вступают различные душевные способности индивида. «Познавательные формы» чувственного порядка варьируются по степени обобщенности и являют собой итог функционирования совокупности внешних и внутренних чувств. Активный интеллект осуществляет обработку чувственных образов и приводит к образованию «познавательных форм» высшего порядка — понятий. Неотомисты активно обсуждают роль механизма опосредования в процессе познания. Если сторонники умеренно-непосредственного реализма (Жильсон, Маритен и др.) отрицали возможность усвоения учения Канта и иных версий трансцендентальной философии, ищущих доопытные, априорные основания познания, экзистенциальные константы человеческого бытия, то приверженцы умеренно-опосредованного реализма (Корет, Ранер, де Фриз и др.) активно ассимилировали методологический инструментарий и категориальный аппарат кантианства, феноменологии, экзистенциальной герменевтики. Целостность человеческого знания предстает в гносеологии неотомизма как обладающая иерархическим строением и отнюдь не противоречащая Откровению. На первой ступени познания неотомисты обычно располагают естествознание и философию природы, при этом заимствуя нередко тезисы логического позитивизма, постпозитивизма, французского неорационализма и герменевтики. Наука трактуется гак дающая лишь объяснение эмпирических феноменов, в то время гак философия природы притязает на мировоззренческий синтез ее данных, опираясь на метафизику. Вторая ступень принадлежит математике, а третья отводится метафизике, анализирующей проблемы бытия. Тео-