Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M - Коллектив авторов. Страница 101

160

ИСКУССТВО и ценностный аспекты, а место и роль искусства в общественной жизни адекватно схватывается и выявляется посредством эстетико-социологического анализа. Кант, проанализировав «суждения вкуса», убедительно показал самостоятельность (хотя и относительную) гносеологического аспекта. Вопрос о социальной сущности искусства возникает лишь в рамках обсуждения его коммуникативных возможностей и функции. Ведь искусство в собственном смысле слова само формирует публику, понимающую его и способную наслаждаться красотой. Исторически искусство возникает тогда, когда человек выходит за пределы удовлетворения своих непосредственных физических потребностей, практически-утилитарных интересов и целей и получает возможность творить универсально, свободно, производя вещи и предметы, доставляющие ему наслаждение самим процессом деятельности. Возникновение и становление искусства связано с удовлетворением потребности, сначала предощущаемой, а затем и осознанной, в производстве и воспроизводстве собственно человеческого характера своей жизнедеятельности, а самого себя как существа всеобщего и универсального. Искусство выявляет, обнажает и представляет иллюзорно, в «видимости» то, что скрытно — как побуждение, цель и образ действия — заключено в предметно-обшественном содержании человеческой деятельности, что является объективным источником активности индивида. При этом потенциальную возможность универсального развития общественного индивида искусство утверждает явочным порядком — как реальную возможность и актуальную силу, не упуская из виду, что реализуется она в условиях господства «царства необходимости». Искусство, по самой своей природе опережающее нормы и представления своего времени, в определенном смысле способно задавать цель. В мире художественного воображения человек как бы парит над необходимостями, не укладываясь в рамки обязательного соответствия «сущему». В этом смысле искусство создает «возможное «динамическое» бытие» (Аристотель), мир «целесообразности вне всякой цели» (Кант). Внешние обстоятельства не обладают абсолютной властью над внутренними нормами человеческого отношения к действительности, которые искусство вырабатывает «идеально». Поэтому художественное произведение является проекцией духовного устремления, поиска чувств, фантазии желаний, ибо рождается из потребности человека преобразовывать свое чувственное отношение к действительности, поставляющей этой потребности весь необходимый материал. Искусство не отворачивается брезгливо от полноты проявлений жизни (и в этом смысле для него нет ничего «запретного»), но в то же время не требует, как заметил Л. Фейербах, признания своих произведений за действительность. Сила искусства проявляется в известной его свободе от фактологической стороны жизни. Именно эту его особенность имели в виду Гегель, представлявший историю искусства как воплощенное в образах «самодвижение» эстетического идеала, и Белинский, усмотревший в «тоске по идеалу» свойственную именно искусству иллюзорную форму выражения насущных потребностей общественного человека. Идеал как должное и возможная реальность получает в искусстве свое предметно-истинное воплощение и оправдание. Отражая и выражая действительность с позиций высших потребностей развивающегося человека, искусство показывает, как настоящее входит в будущее, что в настоящем принадлежит будущему. В принципе искусство создается личностью и обращается к личности. Ни одна область творческой деятельности человека не может соперничать с ним в полноте отражения всего многообразия человеческих ощущений. Это относится и к художнику, автору произведения, в котором он «самовыражается», часто поверяя читателю, зрителю самые сокровенные тайны своего сердца, разума, души (ср. слова Флобера о героине его романа: «Эмма — это я»). Беспрецедентны возможности искусства в раскрытии мотивов человеческого поведения, поступка, переживания. Снимая уже известные, фиксированные значения фактов, явлений, событий, художник обнажает и воспроизводит их внутренний смысл в индивидуально-неповт оримом облике и форме, чем существенно и очевидно отличается от ученого-теоретика (подробнее см.: Леонтьев Л. //. Проблемы развития психики. М., 1965, с. 286—290). Будучи актом творческим и пристрастным, искусство рассчитывает на адекватную ответную реакцию. В процессе восприятия произведения искусства, как правило, акта глубоко индивидуального, неповторимо личного, проявляется полнота универсальной, всеобщей природы читателя, зрителя, слушателя. Всевозможные отклонения, обусловленные разницей в уровне развития вкуса, воображения, общей и эмоциональной культуры реципиентов, не отменяют данной нормы подлинно художественного восприятия. «Воображаемое бытие», «возможная реальность» искусства не менее (часто — более) действительны, чем послуживший исходным пунктом созерцания и представления объективно существующий мир; и по форме — это образ целого в «облике» художественного представления, где обобщение строится посредством перехода от одной конкретности к другой, причем так, что образотворчество с необходимостью выступает как смыслотворчество (см. Образ художественный, Типическое). Итак, посредством искусства — особого вида духовно-практического освоения действительности — происходит формирование и развитие способности общественного человека творчески воспринимать и преобразовывать окружающий мир и самого себя по законам красоты. В отличие от других сфер и форм общественного сознания и деятельности (наука, мораль, религия, политика) искусство удовлетворяет важнейшую человеческую потребность — восприятие, познание реальной действительности в развитых формах человеческой чувственности, т. е. с помощью специфически человеческой способности чувственного («эстетического», наглядно-выразительного) восприятия явления, предметов и событий объективного мира как «живого конкретного целого», воплощаемого в произведениях искусства посредством творческого, «продуктивного», воображения. Поскольку искусство включает в себя как бы в снятом виде все формы социальной деятельности, сфера его воздействия на жизнь и человека поистине безгранична. Это, с одной стороны, лишает всякого смысла претензию искусства на какую-то исключительность, кроме той, что диктуется его видовой сущностью. С другой, — оказывая преобразующее воздействие на многие общественные сферы и институты, искусство сохраняет присущие ему особенности и относительную самостоятельность. Исторически искусство развивается как некая система конкретных видов. Это — литература, музыка, архитектура, живопись, скульптура, декоративно-прикладное искусство и т. д. Их многообразие и различия фиксируются и классифицируются по критериям, выработанным эстетической теорией и искусствознанием: по способу отражения действительности

161

ИСЛАМ (гносеологический критерий) — изобразительные, выразительные; по способу бытия художественного образа (онтологический критерий) — пространственные, временные, прост ранственно-временные; по способу восприятия (психоло- гическийкритерий)—слуховые,зрительныеизрительно-слу- ховые. Однако это различение относительно. Произведение о преимуществу «изобразительное» является одновременно и «выразительным» (напр., живописный портрет или пейзаж, актерское искусство и т. д.), а «выразительное» включает в себя и «изобразительный» элемент (как, напр., «Картинки с выставки» М. Мусоргского, танец или архитектурный образ). Классификация, строящаяся по принципу доминирующего признака, не учитывает того, что каждый вид искусства использует и представляет (в разной пропорции) все формы и средства художественного «языка» — изобразительность, выразительность, символизацию, временные и пространственные характеристики. Особое место в этой системе видов искусства занимает литература, как наиболее «синтетичная» форма художественной образности. Виды искусства — система динамично развивающаяся: в ту или иную эпоху какой-то из видов превалирует, становится господствующим (эпос и трагедия — в Древней Греции, архитектура и иконопись — в Средние века, кинематограф и телевидение — в 20 в.). С развитием науки и техники, совершенствованием коммуникационных средств возникают новые виды искусства; так, в нач. 20 в. появляется кино, а в конце его — художественная фотография, использующая принцип «коллажа» (техники, разработанной еще Браком и Пикассо) и претендующая на статус нового визуального искусства. Вопрос «что такое искусство?» приобретает актуальность и остроту с появлением постмодернизма, который ставит под сомнение многие «старые», классические представления, в т. ч. об эстетическом, о художественном, а стало быть, и об искусстве. Для постмодернистов они сохраняют свое значение лишь в качестве «транскультурных, трансвременных ценностей». Подвергаются ревизии античные представления о «мимесисе», который сводится к «обманному иллюзионизму», породившему традиционный реализм. Отстаивается идея приоритета т. н. осязаемых, а не иллюзионистских объектов, представляющих собой новое, оригинальное средство взаимодействия между художественной экспрессией и опытом повседневной жизни. Соответствующую этому принципу «постмодернистскую» художественную практику рассматривают (точнее — выдают) за новый и непредсказуемый по своему значению шаг в сближении искусства и жизни, якобы сливающихся в «единовременное переживание». Такой подход к искусству вполне созвучен и адекватен модернистскому отказу от целостной картины мира, в действительности дискретного и незавершенного. Однако столь решительный разрыв с прошлым, классическим наследием вряд ли окажется могущественнее духовно-практической силы самого искусства, продолжающего поражать воображение и давать наслаждение все новым поколениям людей. Лит.: Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1957; Гегель. Эстетика, т. 1 —4. М., 1968—73; Кант И. Критика способности суждения. — Соч. в 6 т., т. 5. М., 1966; Рибо Т. Опыт исследования творческого воображения. СПб., 1901; Христиансен Б. Философия искусства. СПб, 1911; Вундт В. Фантазия как основа искусства. СПб.—М., 1914; Овсянико-Куликовский Д. Язык и искусство. СПб., 1895; Ильенков Э. В. О «специфике» искусства. — В кн.: Вопросы эстетики, вып. 4. М., 1960; Памятники мировой эстетической мысли, т. I—V. М., 1962—70; Лосев А. Ф. История античной эстетики, т. 1—6. М., 1963—80; Михайлова А. О. Художественная условность. М., 1966; К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве, т. 1—2. М, 1967—69; Асмус В. Ф. Вопросы теории и истории эстетики. М, 1968; Выготский Л. С. Психология искусства. М., 1968; Василев С. Теория отражения и художественное творчество. М, 1970; Ранние формы искусства. М., 1972; Толстых В. И. Искусство и мораль. О социальной сущности и функции искусства. М., 1973; Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; АуэрбахЭ. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1975; ПотебняА.А. Эстетика и Поэтика. М., 1976; Кантор К. М. Тысячеглазый Аргус. М., 1990; Успенский Б. А. Семиотика искусства. М., 1995; Феноменология искусства. М., 1996; МиримановВ. Б. Искусство и миф: Центральный образ картины мира. М., 1997; НаковА. Б. Беспредметный мир: Абстрактное и конкретное искусство. М., 1997; Бергер Л. Г. Эпистемология искусства. М, 1997; Мехлина С. Т. Семиотический аспект анализа морфологии искусства. — В кн.: Философия культуры. Т. 6. Тезисы докладов и выступлений Первого Российского философского конгресса. СПб., 1997; Гнедич П. П. Всемирная история искусства. М., 1998; Антропос и поэсис. М., 1998. В. И. Толстых