Энциклопедия йоги - Ферштайн Георг. Страница 8

Диалог между Востоком и Запалом — одно из наиболее значимых событий нашего века. Если бы, как уверенно заявлял Юнг, Запад создал свою собственную йогу в последующие столетия, она бы покоилась на фундаменте не одного только христианства, которое выражает его взгляд на мир, но скорее на новых глобальных основах, заложенных в итоге такого диалога между двумя половинами земного человечества. В любом случае важно понять, что этот диалог носит непременно личныйхарактер, затрагивая сердце и ум каждого человека. Это значит, что мы — вы и я — должны начать и поддерживать его. Такое предприятие оборачивается огромным напряжением сил и огромной ответственностью, но также и беспрецедентной возможностью помочь «замыслу Атмана», побуждающему нас двигаться к собственному пробуждению в величественной Реальности.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ОСНОВЫ

ГЛАВА 1. СТРОИТЕЛЬНЫЕ КАМНИ

I. СУЩНОСТЬ ЙОГИ

Йога представляет собой поразительно многогранное явление, и посему трудно поддающееся определению, поскольку для каждого утверждения здесь найдутся исключения. И тем не менее, что оказывается общим для всех ветвей и школ йоги, так это их занятость состоянием бытия, иначе сознания, представляющимся воистину необычным. Одно древнее сочинение по йоге, Йога-бхашья Вьясы (1.1), передает само существо подобного устремления следующим выражением: «Йога есть экстаз» [25].

В данном санскритском тексте словом, переведенным как «экстаз», является самадхи. Определение Вьясы породило среди его комментаторов и современных ученых нескончаемые споры, ибо как может самадхи, на чем тот настаивает, быть неизменным свойством сознания (читта), когда само сознание постоянно изменяется. Мы способны понять это определение лишь в том случае, если свяжем его с представлением о том, что трансцендентное Я, пуру ша, вечно пребывает в состоянии экстаза, и что подобное состояние всегда остается одним и тем же, независимо от смены настроения и свойств человеческого ума [26]. В таком случае употребление Вьясой понятия самадхи в данном контексте очевид ным образом согласуется с тем экстатическим состоянием, которое является отличительным признаком йогической стези.

Понятие самадхиимеет первостепенное значение в йоге и будет беспрестанно встречаться в данной книге. Поэтому кажется уместным истолковать его подробно с самого начала. Санскрит — язык, на котором написано большинство трудов по йоге, — особенно подходит для обсуждения философских и психологических предметов. Он позволяет точно выразить все оттенки мысли, что на ином языке часто требует привлечения нескольких слов. Например, слово самадхисостоит из предлогов сам(схожего с греческим син и а [27], с последующим глагольным корнем дха(«размещать, устанавливать») в его измененной форме дхи.Буквальное значение термина поэтому следующее: «размещение, установление вместе».

Что здесь составляется, или соединяется, так это сознающий субъект и его мыслимый объект или объекты. Самадхиоказывается одновременно и техникой, средствомобъединения сознания, и итоговым состояниемэкстатического единения с объектом созерцания. Христианские мистики говорят о таком состоянии, как о «мистическом единении» ( unio mystica).Как заметил всемирно известный историк религии Мирче Элиаде, самадхив действительности скорее является «инстазом», нежели «экстазом» [28]. Греческого происхождения слово «экстаз» означает пребывание (стазис)вне (экс)обычного я, тогда как самадхиговорит о нахождении ( стазис)внутри (эн)Я, трансцендентной Сущности личности. Но оба эти толкования верны, поскольку мы можем пребывать в Я как Я (атманили пуруши ),лишь когда преодолеваем, трансцендируем эго(ис)тичное «я» ( аханкара).В таком случае йога представляет собой технику экстаза, иначе самопреодоления. Как подобное экстатическое состояние истолковывается и что за средства используются для его обретения, все это разнится, как мы с вами увидим, от школы к школе.

Санскритский термин йогачаще всего истолковывается как «союз» индивидуального «я» (джива-атман)с высшим Я (парама-атман) [29]. Такое четкое определение принято в веданте, главенствующем направлении индийской философии, которое также в огромной степени оказало влияние на большинство йогических школ. Собственно веданта уходит корнями к древним эзотерическим писаниям, известным как Упанишады,которые сначала учили «внутреннему ритуалу» медитации на единой основе всего сущего и растворения в нем [30]. Однако контуры недуалистичной метафизики проглядывают в архаичных гимнах Вед (см. схему в пятой главе, представляющую священную литературу индуизма).

Согласно веданте индивидуальное «я» оказывается отчужденным своей трансцендентной основы, высшего Я ( парама-атман), иначе Абсолюта (брахман).Понимание этого отчуждения меняется в зависимости от школы. Некоторые школы рассматривают ограниченное «я» вместе с эмпирической вселенной всего лишь как иллюзию или наложение [31]на Реальность; Другие считают его совершенно реальным, но мучаемым (духкха)своим разрывом с конечной Реальностью. Вследствие такого различного понимания истинного бытийного статуса индивидуального «я» имеется также множество толкований самой природы его воссоединения с трансцендентной Реальностью. Некоторые школы мысли даже отрицают, что подобное воссоединение возможно, поскольку мы никогда не отделены от Основы, и наше открытие данного обстоятельства больше предстает как своего рода припоминание нашего извечного статуса — неизбывно благого трансцендентного Я.

Хоть понятие союза имеет определенный смысл в рамках традиции веданты, оно не показательно для всех видов йоги. Это верно в отношении наиболее ранних (до-классических) школ йоги и также уместно для позднейших (после-классических) школ йоги, которые присоединяются к тому или иному типу философии недуалистичной веданты. Однако метафора союза, (со)единения не во всем согласуется с системой классической йоги, как это было определено Патанджали во втором веке до н. э. В Йога-сутреПатанджали, основополагающем тексте классической йоги, нет никакого упоминания о союзе с запредельной Реальностью как конечной цели йогических усилий. В случае дуалистичной метафизики самого Патанджали, который четко разграничивает трансцендентное Я и природу (пракрити),подобное не имело бы никакого смысла.

Один из афоризмов Патанджали (2.44) просто ссылается на вхождение в «соприкосновение» (сампрайога )с одним из «желанных божеств» (ишта-дэвата)вследствие усиленного самообучения. Это желанное божество есть не сам Абсолют, а лишь некое божество индийского пантеона, подобно Шиве, Вишну, Кришне, или богиням Дурге и Кали [32]. Йоги н,иными словами, может иметь перед глазами видение своего принятого представлениятрансцендентной Реальности, точно так же, как благочестивый христианин может иметь воображаемую встречу со своим любимым святым заступником. Ничего более этот афоризм не содержит.