Исследование интуиции - Кришнамурти Джидду. Страница 28

Р. Да. Поддерживает, продлевает его.

К. Оно удерживает его. Слово удерживает чувство в результате узнавания его, через воспоминание и все прочее. Так вот, я спрашиваю, может ли возникнуть страх, если нет слова? Слово является процессом узнавания. Ф., вглядитесь в это. Вы испытываете страх. Как вы можете знать, что вы его испытываете?

ФВ. Называя его.

К. Так как же вы это знаете?

ФВ. Я испытывал страх прежде, поэтому это чувство мне знакомо. Когда оно снова появляется, я узнаю его.

К. Если вы его узнаете, то процесс происходит на словесном уровне. А каково состояние, если вы его не узнаете?

ФВ. Страха нет. В теле имеется энергия.

К. Нет, сэр. Не применяйте слово «энергия», ибо нам нужно вникнуть в нечто другое. Имеется страх. Я его узнал, так как я его назвал. Применив наименование, я внес его в каталог, и мозг вспоминает и узнает его, удерживает его. Если не происходит узнавания, словесного движения – имеется ли тогда страх?

П. Есть нарушение, помеха.

К. Я пользуюсь словом «страх». Придерживайтесь этого.

П. разрешите сказать, что страх не такая простая вещь, чтобы вы могли сказать, что применения имени не происходит; страх не…

К. Я пока еще этого не говорю. Конечно, имеется много сложного, включенного во все это.

П. Это потрясающая вещь.

С. Психологически что-то происходит до того, как дано наименование.

П. имеются чрезвычайно глубокие страхи.

ФВ. Если мы примем только то положение, что слово создает страх, это будет означать, что в страхе нет никакого содержания.

К. Я не говорю этого. Имеется процесс узнавания.

Если этот процесс узнавания не существует, если это вообще возможно, чем тогда является страх? Я не говорю, что он не существует. Я задаю вопрос. Если нет процесса узнавания, если нет деятельности памяти, что такое то, что мы называем страхом?

П. Уберите слово «страх» и посмотрите, что останется. Какое слово я ни применю, оно подойдет так же точно, как слово «страх» К. Я подхожу к этому совсем по другому. Вы оскорбляете меня потому, что у меня имеется представление. Происходит немедленная регистрация. Я спрашиваю: может эта регистрация сразу закончиться в момент, когда вы оскорбили меня, так, чтобы никакой записи не произошло?

С. Я не понимаю. Это совсем иной процесс.

К. Это совершенно тоже самое. Страх возникает потому, что я боюсь прошлого. Прошлое зарегистрировано, и событие прошлого пробуждает чувство страха. Этот страх был зарегистрирован. Возможно ли наблюдать новое чувство, каким бы оно ни было, не приводя в действие прошлое? Поняли вы теперь?

РАД. Ощущение узнавания возникает прежде, чем вы называете появившееся чувство страхом.

К. Нет, послушайте. Давайте продвигаться спокойно. Вы оскорбили меня. Я оскорбил вас. Что происходит? Вы это регистрируете, верно?

РАД. Я регистрирую это, когда это происходит в первый раз. Это само по себе создает в дальнейшем импульс.

П. Поэтому остановите этот импульс. Может ли он быть остановлен? Послушайте, РАД, давайте подойдем к этому проще. Вас обидели. Не так ли. С самого раннего детства вам причиняют боль, обижают по разным причинам, и это было зарегистрировано очень глубоко в уме, в мозгу. Инстинктивная реакция – желание избежать боли. Поэтому вы возводите стену, замыкаетесь. Так вот, если вы не будете возводить стену, сможете ли вы тогда знать, что вам причинили боль, сможете ли вы осознать это и при следующем случае причинения боли не регистрировать этот процесс?

ФВ. Что вы имеете в виду под регистрированием?

К. Наш мозг – магнитофон. Он все время регистрирует то, что нравится и не нравится, наслаждение и боль. Его движения непрерывно. Я говорю вам что-то неприятное, и мозг немедленно это воспринимает, регистрирует. Так вот, я говорю: «Можете ли вы не допускать узнавания, хотя регистрация имеется? И не регистрировать следующую обиду, когда она произойдет? «Я хочу самого простого подхода к этому вопросу. Вы понимаете, о чем я говорю? Прежде всего, вглядитесь в вопрос. Ясен ли он?

ФВ. Это означает – с самого начала не создавать представления.

К. Нет, нет. Не вводите пока в это представление.

Этим вы только усложняете вопрос. Можете ли вы узнать слово, но не регистрировать его? Сначала вглядитесь в это. Мозг все время регистрирует. Вы называете меня глупцом, и это регистрируется по разным причинам. Это факт. Теперь следующий вопрос: может это регистрирование остановиться? Без этого ни ум, ни мозг не могут обрести ощущение свободы.

П. Мозг является чем-то живым. Он должен регистрировать. Регистрирование – это одно, а отсечение импульса – это движение отхода от регистрирования.

К. Об этом я и говорю.

С. Не говорите ли вы о двух вещах: одна – это остановка импульса: вторая – продолжение регистрирования?

К. Прежде всего, вникните в то, что я говорю. Затем вы можете задавать вопросы. Тогда вы можете добиться ясности.

П. Когда вы говорите, что не надо регистрировать, означает ли это, что клетки мозга должны прекратить работу?

К. послушайте, П., это очень важно: если нет возможности остановить регистрирование, то мозг становится механическим.

А. Я в этом сомневаюсь; вы слишком упрощаете вопрос. Фактически при том состоянии, в котором мы воспринимаем что-либо, мы не знаем, будет ли это приятно или неприятно, и в этот цикл входит страх. Он возникает из прошлого и не имеет непосредственного отношения к тому, что я воспринимаю. Но имеется то, что воспринимает.

К. Пока мозг непрерывно регистрирует, он движется от знания к знанию. Так вот, я бросаю слову вызов.

Я вижу, что знание ограничено, фрагментировано и т. д., и я спрашиваю себя, может ли регистрирование остановиться.

ГМ. Может ли мозг ответить на этот вопрос?

К. Я думаю, что может, в том смысле, что мозг может осознать свой собственный процесс регистрирования.

П. имеются некоторые страхи, с которыми вы можете справиться таким образом. Но страх был воплем человека на протяжении тысячелетий. И вы являетесь этим воплем.

К. Я знаю. Точка. Этим тысячелетним воплем является страх. Мозг регистрировал в течение тысячелетий. Поэтому регистрирование стало его частью.

Мозг стал механическим. Я говорю: «Может ли этот механический процесс остановиться? «Вот и все.

Если он не может быть остановлен, мозг превратится в механизм, каким он и является. Все это – часть традиции, часть повторения, часть непрерывного регистрирования, происходящих на протяжении тысячелетий. Я задаю простой вопрос, в котором большая глубина, а именно: может ли он остановиться? Если это невозможно, человек никогда не будет свободен.

ПАР. Могу я задать вам вопрос? Почему мы вообще регистрируем?

К. Ради безопасности, самосохранения, самозащиты, уверенности. Узнавание придает мозгу ощущение безопасности.

П. Не включен ли в это сам мозг? Его эволюция происходит через регистрирование.

К. Его эволюция происходит через знание, являющееся регистрированием.

П. Что это ничто, говорящее внутри себя: «Остановись»?

К. Кто-то бросает мне вызов.

П. Что это за фактор, заставляющий вас сказать: «Остановись»?

К. Кто-то приходит и говорит: «Послушайте, на протяжении тысячелетий эволюция человека происходила через знание, и теперь вы бесспорно отличаетесь от обезьян». И он говорит: «Вглядитесь, пока вы регистрируете, вы живете фрагментарной жизнью, ибо знание фрагментарно, и что бы вы ни делали при этом фрагментированном состоянии – все будет нецелостным. Поэтому имеются боль, страдание».

Вот так, закончив это объяснение, мы спрашиваем, может ли это регистрирование, может ли это движение из прошлого прекратиться. Послушайте, я задаю простой вопрос: может ли импульс тысячелетий перестать действовать?

П. Я спрашиваю вас, имеется ли что-то в самом качестве слушания?

К. Да, имеется. В этом все дело.

П. И это вслушивание может прекратить, остановить регистрирование.

К. Да, это так. Это точка, к которой я веду. Вы вошли в мою жизнь случайно. Вы вошли в мою жизнь и указали мне, что эволюция моего мозга произошла через знание, через регистрирование, через переживания, и что это знание, эти переживания являются по самой своей основе ограниченными. И любое действие, исходящее из этого ограниченного состояния, будет фрагментарным, и поэтому возникнут конфликт и боль. Выясните, может ли придти к концу этот импульс, имеющий потрясающие размеры и глубину.