Первая и последняя свобода - Кришнамурти Джидду. Страница 21

 Если мы рассмотрим свою жизнь, свои взаимоотношения с другим, мы увидим, что это процесс изоляции. Нам на самом деле нет дела до другого; несмотря на все наши разговоры, нам в действительности нет до него никакого дела. Мы под держиваем отношения с кем-либо только до тех пор, пока эти отношения доставляют нам радость, пока они приносят нам утешение, пока они удовлетворяют нас. Но как только в наших отношениях пробегает трещина, заставляющая нас испыты вать внутренний дискомфорт, мы рвём эти отношения. Иными словами, взаимоотношения существуют только до тех пор, пока они удовлетворяют нас. Это может прозвучать жестоко, но если вы по-настоящему присмотритесь к своей жизни, вы увидите, что это факт; а избегать факта – значит жить в неведе нии, что никогда не может привести к правильным взаимоотношениям. Если мы посмотрим на свою жизнь и понаблюдаем за своими взаимоотношениями, мы увидим, что это процесс построения стены сопротивления против другого, стены, через которую мы смотрим на другого и наблюдаем за ним; но мы всегда огораживаем себя стеной и остаёмся за ней, будь то психологическая стена, кирпичная стена, экономическая или национальная стена. До тех пор пока мы живём в изоляции, за стеной, никаких взаимоотношений с другим быть не может; а мы живём, огородившись стеной, потому что это гораздо больше удовлетворяет нас, мы считаем, что так гораздо безо паснее. Мир настолько разорван, в нём столько горя, столькострадания, войн, разрушения, нищеты, что мы испытываем желание бежать от него и жить, укрывшись за безопаснымистенами своего собственного психологического мирка. Таким образом, взаимоотношения для большинства из нас – это процесс изоляции, и такие взаимоотношения, очевидно, строят общество, которое тоже изолировано. Именно это и происхо дит во всём мире: вы остаётесь в своей изоляции и протягиваете руку через стену, называя это «национализм», «братство»,  как вам будет угодно, но в действительности суверенные правительства, армии – всё это продолжает существовать. Цепляясь за эти искусственные ограничения, вы полагаете, будто можете создать единый мир, мирный мир – но это невозможно. До тех пор пока у вас есть границы – национальные, экономичес кие, религиозные или социальные, – миру в мире не бывать, это очевидный факт.

 Процесс изоляции – это процесс поисков власти; будь то поиски личной власти или власти какой-нибудь расовой или на циональной группы, в основе их должна лежать изоляция, ибо само желание власти, положения есть изоляционизм. В конце концов ведь именно этого и хочет каждый из нас, не так ли? Он хочет господствующего положения, в котором может властвовать, – дома ли, на службе ли, или в бюрократическом аппарате. Каждый ищет власти, а ища власти, он создаст и общество, основанное на власти – военной, промышленной, экономической и тому подобной власти, что опять-таки очевидно. Разве желание власти по самой своей природе не изолирует? Думаю, очень важно понять это, ведь человек, который желает, чтобы в мире царил мир, чтобы в мире не было войн, ужасающих разрушений, катастрофической нищеты в гигантских масшта бах, – такой человек должен понять этот фундаментальный вопрос, разве не так? Человеку, в сердце которого чувство любви и добра, не свойственно чувство власти, и, следовательно, такой человек не связан никакой национальностью, никаким флагом. Он не имеет флага.

 Нет такой вещи, как жизнь в изоляции – ни страна, ни лич ность не могут жить в изоляции; тем не менее потому что выищете власти таким множеством способов, вы порождаете изоляцию. Националист – бедствие, так как самим своим националистическим, патриотическим духом он создаёт стену изоляции. Он настолько идентифицируется со своей страной, что строит стену против всяческого другого. Что происходит, когда вы строите стену против чего-то? Это «что-то» постоян но стучится в вашу стену. Когда вы сопротивляетесь чему-то, само сопротивление указывает, что вы в конфликте с другим. Значит, национализм, являющийся процессом изоляции, явля ющийся результатом поисков власти, не может принести мира в мир. Националист, говорящий о братстве, лжёт; он живёт в состоянии противоречия.

 Можно ли жить в этом мире без желания власти, положе ния, авторитета? Очевидно, можно. Так и живёшь, когда не идентифицируешь себя с чем-то б?льшим. Идентификация себя с чем-то б?льшим – партией, страной, расой, религией, Богом – такая идентификация является стремлением к власти. Из-за того, что вы внутренне пусты, глупы, слабы, вам нравится идентифицировать себя с чем-то б?льшим. Желание идентифицировать себя с чем-то б?льшим – желание власти.

 Взаимоотношения – процесс открытия самого себя, и без познания самого себя, путей собственного ума и сердца простое наведение внешнего порядка, установление системы, построение хитрой формулы – всё это имеет очень малозначения. Что важно, так это понять самого себя во взаимоотношениях с другим. Тогда взаимоотношения становятся не процессом изоляции, но движением, в котором вам открываются ваши собственные движущие мотивы, ваши собственные мысли, ваши собственные стремления; и само это открытие – начало освобождения, начало преображения.

 Во всех наших опытах неизменно присутствует носитель опыта, наблюдатель, накапливающий себе всё больше и больше опыта или отрицающий таковое. Не ложный ли это процесс, не следование ли чему-то такому, что не приводит к творческому состоянию? Если это ложный процесс, можем ли мы полностью уничтожить и отбросить его? Это может произойти только, когда я не познаю на опыте, как познаёт на опыте мыслитель, но когда я осознаю ложность данного процесса и вижу: существует только состояние, в котором мыслитель есть мысль.

До тех нор пока я познаю на опыте, до тех пор пока я «становлюсь» кем-то или чем-то – действие должно быть дуалис тическим; должны быть мыслитель и мысль – два отдельно работающих процесса; их интеграции не происходит, всегда наличествует центр, оперирующий через волю к действию – быть или не быть кем-то или чем-то, коллективно, индивидуально, национально и так далее. Это универсальный процесс. До тех пор пока усилие разделяется между носителем опыта и опытом, усилие должно подвергаться порче. Интеграция усилия возможна только, когда мыслитель более не наблюдатель. В настоящее время мы знаем мыслителя и мысль, наблюдателя и наблюдаемое, носителя опыта и переживаемое на опыте – два различные состояния. Наше усилие – соединить мостом их обоих.

 Воля к действию всегда дуалистична. Возможно ли выйти за пределы этой воли, которая ведёт к отделению, и открытьсостояние, в котором дуалистического состояния не существу ет? Такое открытие можно сделать, только когда мы непосред ственно переживаем на опыте состояние, в котором мыслитель есть мысль. Сейчас мы полагаем, будто мысль отделена от мыслителя; но так ли это? Мы хотели бы думать, что так, потому что тогда мыслитель сможет объяснить все вопросы посредством своей мысли. Усилие мыслителя – стать чем-то большим или стать чем-то меньшим; поэтому в этой борьбе, в этом дей ствии воли, в этом «становлении» чем-то всегда присутствует фактор порчи; мы следуем здесь ложному процессу – не истинному процессу.

 Существует ли разделение между мыслителем и мыслью? До тех пор пока они отделены, разделены, наше усилие растрачивается впустую; мы следуем ложному процессу, который деструктивен и несёт в себе фактор порчи. Мы полагаем, буд то мыслитель отделён от своей мысли. Когда я обнаруживаю, что жаден, привязан к собственности, груб, я думаю – не следу ет мне быть таким. Мыслитель тогда пытается изменить свои мысли, и, следовательно, предпринимается попытка стать другим; в процессе этого усилия он следует ложной иллюзии, что перед ним два отдельных процесса, тогда как существует только один процесс. Думаю, в этом и заключается основной фактор порчи усилия.