Первая и последняя свобода - Кришнамурти Джидду. Страница 43

 Вера – отрицание истины, вера препятствует истине; ве рить в Бога – не найти Бога. Ни верующий, ни неверующий не найдут Бога; потому что реальность – неведомое и ваша вера или неверие в неведомое есть просто проекция вашего «я» и, следовательно, нереальна. Я знаю, что вы веруете, и я знаю, что это имеет очень мало значения в вашей жизни. Много есть людей, тех, кто верит; миллионы веруют в Бога и находят утешение. Прежде всего – почему вы веруете? Вы веруете потому, что это даёт вам удовлетворение, утешение, надежду, и вы говорите, что это придаёт жизни смысл. На самом же деле фактически ваша вера имеет очень мало значения, ведь вы веруете и эксплуатируете, вы веруете и убиваете, вы веруете в единого Бога и убиваете друг друга. Богатый человек тоже верует в Бога; он безжалостно эксплуатирует, накапливает деньги, а потом строит храм или становится филантропом.

 Человек, сбросивший атомную бомбу на Хиросиму, говорил, что Бог был с ним; те, кто летел из Англии разрушать Германию, говорили, что этот Бог был их вторым пилотом. Диктаторы, премьер-министры, генералы, президенты – всеговорят о Боге, у них беспредельная вера в Бога. Служат ли они, делая жизнь человека лучше? Люди, те, что говорят, чтоони верят в Бога, разрушили полмира, и мир пребывает в полной нищете и страданиях. Религиозная нетерпимость привела к разделению людей на верующих и неверующих, ведущему к религиозным войнам. Это показывает, насколько вы, ваши умы, невероятно политизированы.

 Является ли вера в Бога «мощным стимулом к лучшей жизни»? Почему вам хочется стимула к лучшей жизни? Несомненно, вашим стимулом должно быть ваше собственное желание жить чисто и просто, разве нет? Если вы высматриваете какой-то стимул, вы не заинтересованы в том, чтобы сделать жизнь возможной для всех, вы просто заинтересованы в своём стимуле, который отличен от моего – и мы будем ссориться из-за стимула. Если мы живём счастливо вместе не потому, что мы верим в Бога, но потому, что мы – человеческие существа, тог да мы организуем средства производства так, чтобы производить вещи для всех. Из-за нехватки разума мы принимаем идею Высшего Разума и называем его «Бог»; но этот «Бог», этот Высший Разум, не даст нам лучшую жизнь. Что ведёт к лучшей жизни – так это разум; и не может быть разума, если есть вера, если есть классовые разделения, если средства производства в руках немногих, если есть изолированные национальности и суверенные правительства. Всё это очевидным образом ука­зывает на недостаток разума, и именно это отсутствие разума есть то, что препятствует лучшей жизни – а не неверие в Бога. Вы все веруете по-разному, но ваши верования лишены всякой реальности. Реальность есть то, чем являетесь вы, то, что вы делаете, то, что вы думаете, и ваша вера в Бога есть просто бегство от вашей монотонной, тупой и жестокой жизни. Более того, вера неизменно разделяет людей: есть индуисты, буддисты, христиане, коммунисты, социалисты, капиталисты и так далее. Вера, идея – разделяют; они никогда не объединяют людей. Вы можете собрать немного людей вместе, в группу, но эта группа противостоит другой группе. Идеи и веры никогда не объединяют; напротив, они отделяют, разобщают и разрушают. Поэтому ваша вера в Бога реально усиливает нищету и бедствия в мире; хоть она и может принести вам временное уте шение, но в действительности она приносит вам ещё больше страданий и разрушений в виде войн, голода, классовых разделений и беспощадных действий разобщённых индивидов. Так что ваша вера вообще не имеет никакой ценности. Если вы действительно верите в Бога, если бы это было реальным переживанием для вас, тогда на вашем лице была бы улыбка; вы бы не уничтожали людей.

 Теперь, что такое реальность, что такое Бог? Бог – не слово, слово не вещь. Чтобы постичь то, что неизмеримо, что не от времени, ум должен быть свободен от времени – что означает, что ум должен быть свободен от всех мыслей, от всех идей о Боге. Что вы знаете о Боге или истине? Вы на самом деле ничего не знаете об этой реальности. Всё, что вы знаете, – это слова, переживания других или какие-то моменты ваших собственных, скорей всего, весьма смутных, переживаний. Совершенно очевидно, что это не Бог, это не реальность, это не за пределами поля времени. Чтобы познать то, что за пределами времени, процесс времени должен быть понят, время есть мысль, процесс становления, накопление знания. Это-то и есть вся основа ума, подоплёка ума; ум и сам есть основа – сознания и подсознания, коллективного и индивидуального. Поэтому ум должен быть свободен от знания, от известного, что означает, что ум должен быть полностью умолкнувшим, немым, тихим – не сделан тихим. Ум, достигающий безмолвия как результата, как последствия определённого действия, практики, дисциплины, – не тихий ум. Ум, которого заставляют, принуждают, контролируют, формируют, втискивают в рамку и удерживают в покое, – не тихий ум. Вы можете заставить ум какое-то время быть поверхностно спокойным, но такой ум – не тихий ум. Спокойность придёт, только когда вы поймёте весь процесс мысли, ведь понять процесс – это завершить его, и завершение процесса мысли есть начало тишины.

 Только когда ум полностью затих, не только на верхнем уровне, но основательно, насквозь, и на поверхностном и наболее глубоких уровнях сознания – только тогда неведомое мо жет обрести бытие. Неведомое – не что-то, что может быть переживаемо умом; единственно тишина может быть переживаема, ничего, кроме тишины. Если ум переживает что-либо помимо тишины, это просто проецирование его собственных желаний, и такой ум – не тих; пока ум не тих, пока мысль в любой форме, сознательной или бессознательной, пребывает в движении – ти шины быть не может. Тишина – свобода от прошлого, от известного, от знания, от и сознательной и подсознательной памяти; когда ум полностью тих, не действует, когда присутствует тишина, которая не является результатом усилия – только тогда то, что вне времени, вневременное, вечное обретает бытие. Такое состояние не является состоянием воспоминания – отсутствует та сущность, которая вспоминает, которая переживает.

 Так что Бог, или истина, или что хотите, обретает бытие каждый миг, от момента к моменту, и происходит это только в состоянии свободы и спонтанности – не когда ум дисциплинируется согласно какому-то образцу. Бог – не порождение ума, он не приходит путём проецирования вашего «я», он приходит только когда присутствует добродетель, которая есть свобода. Добродетель – во встрече факта того, что есть, и встреча факта есть состояние благости. Только когда ум благостен, спокоен, без какого бы то ни было своего собственного движения, без проекции мысли, сознательной или подсознательной, – только тогда вечное обретает бытие.

ВОПРОС: Память, говорите вы, это неполное переживание. В моей памяти сохранились яркие впечатления от ваших предыдущих бесед. В каком смысле это неполное переживание? Пожалуйста, объясните эту идею во всех её деталях.

КРИШНАМУРТИ: Что мы подразумеваем под памятью? Вы ходите в школу и наполнены фактами, техническими знаниями. Если вы инженер, вы используете память технических знаний, чтобы построить мост. Это память фактов. Существует также психологическая память. Вы сказали что-то мне, приятное или неприятное, и я запоминаю это; когда я в следующий раз встречаю вас, я встречаю вас с этой памятью, памятью о том, что вы сказали или не сказали. У памяти две грани, два аспекта – психологический и фактический. Они всегда взаимосвязаны, поэтому между ними нет чёткого разделения. Мы знаем, что память фактов существенно необходима, так как является средством к жизни, – но существенна ли психологическая память? Что это за фактор – тот, что сохраняет психологическую намять? Что заставляет человека психологически помнить обиду или пох валу? Почему человек сохраняет определённые воспоминания и отбрасывает другие? Вполне очевидно, что человек сохраня ет воспоминания, которые приятны, и избегает воспоминаний, которые неприятны. Если вы понаблюдаете, то увидите, что тягостные воспоминания отбрасываются намного быстрее, чемдоставляющие удовольствие. Ум есть память, на любом уровне, как бы вы ни называли его; ум – результат прошлого, он основан на прошлом, а это и есть память, обусловленное состояние. Те перь с этой памятью мы встречаем жизнь, мы встречаем новый вызов. Вызов всегда новый, а наш отклик, ответ всегда старый, ведь он – результат прошлого. Поэтому переживание без участия памяти есть одно состояние, а переживание с привлечением памяти – другое. То есть, существует вызов, который всегда нов. Я встречаю его откликом, обусловленностью старым. Поэтому – что происходит? Я поглощаю новое, я не понимаю его; и переживание нового обусловлено прошлым. Следовательно, имеет место частичное понимание нового, здесь не может быть полного понимания. Это только когда присутствует полное по нимание чего-либо, оно не оставляет рубца памяти.