Maledictum Scavri Valentini - Скавр Валентин. Страница 6

XVI

Да, человеческая армия не чета божественной…

И то, что чувствует воин Сатаны и враг человечества в канун сражения, обрекает выстроенные вдоль воспламененных границ войска противника на поражение.

Моральное превосходство демонической сущности, темная воля, сжатая в пружину, и цель, из самых глубин Ада взорвавшая панцирь земных приоритетов, сметут с лица земли лимес вражеских укреплений и податливые форты выродившегося человечества.

Благословенна цель, к которой ведут Злодеяния.

Благодатна почва, в которую мы сеем ветер…

Мы, держащие чаши скорбей и весы утрат в своих руках, бесстрастно отмеряем последствия всех войн вселенских, и битва за господство над землей не станет исключением.

Отягощенные собственным злом, склоняются долу чаши человеческих побед, и втаптываются в землю в борьбе со Злом демоническим. Лишенные венцов и обнаженные, такие же бессильные, как и в час своего создания, рассеиваются перед нашим взором мифы о несокрушимости человеческой армии. Видение ее сути, наше неприятие любой фальши, туманных миражей могущества и уничиженности, воспламеняют доведенную почти до совершенства экспрессию нашего вторжения, струящуюся по скользким от крови дорогам индустриального ада человеческой фантазии. Иззубренные парадоксы надломленных людских судеб вполне в духе изнуренной ожиданием конца эпохи: то, что должно объединять — разделяет, то, что разбрасывает по разным полюсам изведанного мира — соединяет вместе.

Они все те же, что и тысячелетия назад, пусть и облачены в воинские доспехи финальной битвы. Они несут смятение и гибель стражам истощенных идеалов, исходят изнутри вовне и поддерживают горение, что учинили мы в захламленных тайниках людских сердец.

Мы видим, как отсутствие духовных тылов и инициативных устремлений бунтующей воли определяют позиции человеческой армии и болотистость мест ее дислокации, не оставляя возможности для воинов людских кровей дезертировать в иной, для кого-то из них обетованный мир.

Их, кого марионеточность бытия и наследие бога поместили здесь: между нами и небом, между молотом и наковальней, и кому достало мужества взглянуть в глаза олицетворенных порождений их суеверных страхов, ожидает война, где не будет победителей из числа сынов человеческих, и из их стонов не будет соткано милосердие.

Смертным нет выгоды в предстоящей войне. Их слепота полирует узорами судьбы на пальцах барельефы наших титанических свершений, оставляя им самим только выщербленные камни преткновений и замкнутые лабиринты цикличного разложения. Смертные предпочли бы продолжения грызни между собой за свои собственные ценности, близкие им, желанные и неизменные, если бы только горизонты их надежд на благополучие не оказались опалены полыхающей грозой нашей агрессии.

Не достоинство их натуры делает их избранниками, и не загубленный потенциал дает право обнажать меч.

Не клич трубы Архангела, но зов борьбы амбиций и ложных устремлений сминает их разрозненные орды в их роковом сопротивлении.

Не имея оправдания своего существования, человеческие воины сорной травой стелятся по земле, полнятся густотой, опутывают наши ноги, но не могут воспрепятствовать нам сделать следующий шаг и нанести решающий удар.

Чем более встает их против нас, тем лучше и быстрее наш успех; мы вторим за Аларихом: «Густой травой не испугать косящего», — не сможет выстоять то воинство, где под личиной побеждающей плоти каждого солдата микрокосм рабского вырождения, а в нем — духи противоречия и заблуждения сплелись в схватке, выясняя, кто из них выйдет победителем и будет бороздить безраздельно топи мертвого мира. Таковы боги их войн. Таковы мессии, ведущие их в битву.

Своими изогнутыми инсигниями, взмахами своих серпов мы приветствуем в последний раз и больные людские души, и бренные тела многочисленного воинства человеческого.

Мы предрекаем — война с ним не принесет нам измождения и не увенчает нас новой славой.

Горение не сможет избежать золы.

Ад — гарантирует победу.

XVII

Каждое мгновение нашего времени стоит многих человеческих душ.

По мановению Сатаны мы двинули свои бессмертные легионы стезей Шавайот, что простирается через фронт Тьмы до верхних складок Эмпирея. До тени конечного Милиона Земли суета человеческих армий будет роскошествовать за наш счет, расходуя на себя наше время, истребляя себя этим временем.

Их методы борьбы, их методы сопротивления нам стары, как грешная плоть Адама, и также бесполезны, как лучи увядающей его славы.

Сырые пассажи их противодействия, убогие импровизации следуют репризе выписанной во времена Хаммурапи, Ветхого Завета и XII таблиц.

И то, от чего им не отречься:

Это арфы страха…

Острия пропаганды…

Позор «правосудия»…

Тюрьмы и казни…

Все, что испытанно ими на себе, все то, что применяемо ими к париям человеческого общества, они готовы обрушить на наши головы, видя в нас очередное моровое поветрие, как конфликт их социальной системы. Но, когда по струящейся крови они будут искать облюбованные нами логова, они найдут зияющие провалы земной духовности, гроты, где все пропитано Злом и Холодом.

…и падут ниц, пронзенные этим Холодом.

Все то же искаженное видение войны по своим правилам и на своей территории продолжает скрывать трепет их душ, вынуждая разить наши остывшие тени.

Руки их Каинов загрубели на ниве братоубийственной бойни и вновь закрывая глаза на наше могущество они обращают к нам свое отточенное в уличных схватках оружие.

Укрепив пушки на лафетах своих законов они заряжают их картечью из коварства и лжи, чтобы стрелять в наши спины.

И подсылают к нам овец ряженных в волчьи шкуры, прошедших подготовку в элитных частях их разведвойск.

«Святая святых» — там, откуда наблюдают стервятники их прав.

Считая своих агнцев, считая свои жертвы на наших алтарях они желают стиснуть в клещи нашу плоть.

Но там, где мы в своих правах законы бога и людей — не властны, и никогда мир не увидит никого из нас в цепях.

Только в пурпуре,

либо в багрянце.

Таков Исход каждого Зверя, взявшего на себя ответственность за все проявления Зла, восставшего в плотях всего живущего на земле.

Здесь смертоносные игрушки, как средоточие сумрачности человеческих чар не смогут раздробить нашей брони из сплава Веры, Воли и Преданности Аду.

И станет роковым сплетение слов глашатаев их истины, под скрежет механизмов их извращенной лживой пропаганды.

Ни грязь мародерства, ни похоть надругательств — ничто не запачкает наших следов, и не запятнает чести истинных сынов Тьмы, несущих творимое Зло, словно Венец и бессмертных в этом одухотворенном Зле.

XVIII

Vae! Vae! Vae!

Где извиваются кольцами посланцы Эльнахашиима — змеи нашей ненависти, там вперед себя мы выпускаем черных воронов — птиц мировой скорби, крыльями черпающих муть людских трагедий, неискушенную погружением в сей смрад очередного спасителя человечества.

Немилосердны глаза чудовищных духов истины, духов, никогда не ведавших о покое, и бесстрастны тени оракулов Ада, что запрягают коней нашего гнева в колесницы ярости, кипящих неистовством Зверя.

Все очередно проходящие через нас смерти, как тени, сбрасываемые Хазазелем, как скопище умерщвлений, находят свои цели в бескрайних просторах мятущихся небес.

Где воинствующая Минерва ведет в бой своих приверженцев, там уже поздно отвращать свой лик в смятении, если от мудрости Зверя веет вышедшей из берегов кровью Агнца.

Произнеси слова угрозы!

Vae! Горе армии человеческой,

Бесславие ее хоругвям.

Где они вносят свои знамена из хранилищ в храмы и призывают в поддержку Святую Церковь, где они молятся на щедрости войны, там растворяются в обрядах символы воинских Virtus и Fides.