Философия киников - Нахов Исай Михайлович. Страница 7

Из других неспециальных источников I в. до н. э. для историка кинизма имеют значение отдельные замечания Цицерона (см.: Тускуланские беседы, Об обязанностях, О природе богов и др.), Горация, Страбона. Заслуживает внимания полемическое сочинение «О стоиках» эпикурейского философа и поэта Филодема. В сохранившейся заключительной части упомянутого трактата содержится критика политий Диогена и основателя стоицизма Зенона, который многому научился у киников.

Замечания и сведения о киниках рассыпаны по произведениям многих авторов I–II вв. н. э. — Филона Александрийского, Сенеки, Петрония, Ювенала, Плутарха, Эпиктета, Диона Хрисостома, Фронтона, Авла Геллия, Лукиана, Марка Аврелия, Максима Тирского и др. Речи Диона Хрисостома (40—115), особенно так называемые диогеновские речи (VI, VIII, IX, X), представляют особый интерес, поскольку их автор, несмотря на свои стоические симпатии, в период изгнания испытывал сильную тягу к кинизму. Свежий материал о Диогене и других киниках находим в диатрибах бывшего раба стоика Эпиктета (55—135), также испытавшего сильное киническое влияние. «Беседы» Эпиктета идеализировали древних киников и резко критиковали современных ему лжекиников (II, 3.13; III, 2, 22.24; IV, 1 и др.). В литературе II в. н. э. о киниках выдающееся место принадлежит Лукиану Самосатскому, широко использовавшему в своих сочинениях творческие принципы и идеи кинических философов и писателей. Позднейшей литературе мы обязаны наиболее крупными сочинениями по истории кинизма.

Центральное место во всей древней литературе о киниках занимает знаменитый доксографический труд Диогена Лаэрция (первая пол. III в. н. э.), в котором шестая книга посвящена биографиям кинических философов и их взглядам. В IV книге содержатся сведения о Бионе. Диоген Лаэртский составлял жизнеописания выдающихся философов, опираясь на сочинения своих предшественников, главным образом — Фаворина, Деметрия из Магнесии, Диокла, Гермиппа и Аполлодора, которые обильно цитируются. Наряду с важными сведениями Диоген приводит много анекдотов и поучительных хрий без всякого критического отбора, особенно касающихся фигуры Диогена из Синопы. Скомпонован материал довольно беспорядочно, в нем много противоречий и повторений. Так, автор объективистски приводит несколько версий одного и того же события (например, пять вариантов обстоятельств смерти Диогена), не отдавая предпочтения ни одной. Несмотря на недостатки, «Жизнеописания философов» все же остаются главным источником по киническому движению. Из десяти книг, описывающих жизнь и учения самых крупных философов древности (Платона, Аристотеля, Эпикура и др.), Диоген Лаэрций посвящает киникам целую книгу. Не говорит ли сам по себе этот факт о той значительной роли, которую играла киническая школа в истории античной философской и общественной мысли.

Заслуживают внимания и остальные источники, относящиеся к этому и более позднему времени, — сочинения Климента Александрийского, Секста Эмпирика, Клавдия Элиана, Афинея, Евсевия из Кесарии, Авзония, императора Юлиана, Стобея, Лексикон «Суда» и ряд папирусов с киническими материалами, относящихся к различным эпохам, говорящих о популярности кинических героев. Творчество кинических поэтов эпохи эллинизма представлено в известных собраниях античной поэзии (Диль, Эдмондс, Пауэлл, Вальц и др.). Ряд сентенций греческих киников процитирован в сборнике, известном под названием «Ватиканский Гномологий», опубликованном Л. Штернбахом.

Поздние источники, как правило, перепевают уже известные анекдотические мотивы. Особняком стоит среди названных писателей император Юлиан, прозванный Отступником (332–363), который в своих речах (VI, VII) критикует ставший опасным современный ему кинизм а противопоставляет ему древнее учение киников. Эти речи обнаруживают хорошее знакомство их автора с подлинными сочинениями киников. Шестая речь дополняет известия о Кратете, скупо сообщенные в других источниках. Софист и грамматик Афиной из Навкратиса в «Пире мудрецов» среди множества фактов из самых различных областей древней жизни кое-что сообщает о киниках (III, 113; IV, 158; VI, 254с; VIII, 341е; XIII, 565е, 588 и др.). Иоанн Стобей, делая выписки из прочитанных книг, включил в свои «изборники» и «цветники» некоторые данные о кинической логике и этике. Стобею мы обязаны знакомством и с сочинениями Телета, видного киника III в. н. э. Византийский лексикон «Суда» в небольших статьях, озаглавленных именами киников, дает важные, хотя и скупые, сведения об этих философах. Ценность заметок «Суды» в том, что они следуют общепринятой в поздней античности традиции. Конечно, перечисленными выше именами античных авторов не исчерпываются источники информации о кинизме: замечания, реплики, меткие слова, факты разбросаны по сочинениям самого разнообразного содержания, свидетельствуя о популярности кинических философов и теорий, которые они широко пропагандировали.

ИСТОРИЧЕСКИЕ, СОЦИАЛЬНЫЕ И ИДЕЙНЫЕ КОРНИ КИНИЗМА

Киническая философия во всех ее модификациях, формах и ипостасях просуществовала добрую тысячу лет. Зародившись в напряженной атмосфере Эллады конца V в. до н. э., она докатила свои последние волны до конца античности, отмеченного лихорадочными попытками масс отстоять свою независимость и достоинство перед эксцессами агонизирующей системы, перед смятениями глобальных социальных сдвигов, прокладывающих путь средневековью.

Кинизм возник и сложился на грани двух эпох. Классический эллинский полис капитулировал, чтобы уступить место более высокой форме античного общества, временно разрешившей противоречия рабовладельческого строя. Эллинизм не устранил коренных антагонизмов этой формации, но загнал их вглубь, подготавливая тем самым еще более сокрушительный взрыв. Идеологическое движение угнетенных, в своеобразной форме кинического протеста вобравшее даже чаяния и мысли рабов, неизбежно и закономерно выросло на почве разложения полисной системы. Для временной стабилизации рабовладельческого способа производства были необходимы новые войны, новые завоевания, которые разрушили бы границы между отдельными греческими мини-государствами. Разрешение противоречий рабства дается «в большинстве случаев путем насильственного порабощения гибнущего общества другим, более сильным (Греция была покорена Македонией, а позже Римом)», писал Энгельс [41]*. Однако македонское завоевание могло лишь отчасти от влечь массы от активного протеста, переключив их внимание на сопротивление захватчикам, но не в его силах было подавить постоянное брожение умов, неодолимое стремление «маленького человека» выстоять и заявить о своих попранных правах. Не в его возможностях было предупредить отдельные вспышки, пусть безнадежных, но открытых и грозных восстаний рабов и демоса против угнетателей, своих и чужеземных. Киническая философия, глубокими корнями связанная с этими народными движениями, — явление самобытное и исторически необходимое, обусловленное распадом системы классического рабства и крахом его апологетической идеологии.

Уже в недрах цветущей эллинской государственности созревали силы, призванные в конечном счете ниспровергнуть старый полисный строй. Объясняется это накоплением и ростом противоречий, присущих рабовладельческой формации. «Говорят об идеях, революционизирующих все общество; этим выражают лишь тот факт, что внутри старого общества образовались элементы нового, что рука об руку с разложением старых условий жизни идет и разложение старых идей» [42]*. Эти внутренние разрушительные силы нашли свое наиболее, яркое теоретическое проявление в философии киников.

Однако в полную меру такая философия могла развернуться лишь в конце V и начале IV вв. до н. э., когда затяжная Пелопоннесская война, доведя все противоречия до крайности, форсировала разложение полисного уклада. Кардинальные противоречия таились даже в «золотом веке» Перикла, они заключались в самом характере афинской демократии, которую Ленин определял как особую форму диктатуры рабовладельцев [43]*. Внутренние противоречия афинской демократии, затушеванные в период ее недолговечного процветания (так называемой «пентеконтоэтии»), прорвались в эпоху ее распада. Накаленную атмосферу конца века отлично характеризует одна черта, отмеченная Платоном, когда он говорит о существовании двух непримиримо враждебных городов в пределах одного полиса: «города бедняков» и «города богатых» (Гос., IV, 422е-423а. Ср. там же, III, 417.VIII, 551, 555). Расширение базы рабовладельческой демократии стало возможным только за счет интенсификации наличного рабского труда, так как в связи с войной приток новых рабов в Афины прекратился. В эпоху классики наряду с рабским трудом существовал труд свободных земледельцев и независимых ремесленников, сравнительно легко обеспечивавших свой невысокий прожиточный минимум и потому державшихся за свою мелкую частную собственность. Мелкое крестьянское хозяйство и независимое ремесленное производство представляли «экономическую основу классического общества в наиболее цветущую пору его существования» (Маркс). После Пелопоннесской войны наступили всеобщее обнищание и нужда трудящихся масс, обезземеливание крестьян и разорение ремесленников, частично пополнивших ряды античных люмпен-пролетариев (охлос).