Собрание сочинений, том 17 - Маркс Карл Генрих. Страница 121

— Клейну, врачу, члену городского совета в Кёльне, Бюргерсу, редактору «Wiesbadener Zei-tung» [372], Лесснеру, портному, члену Генерального Совета в Лондоне. Все они были осуждены по этому процессу коммунистов [373].

Прошу Вас опубликовать в ближайшем номере Вашего органа настоящее опровержение. Остаюсь с совершенным почтением

Фридрих Энгельс

Напечатано в газете «Gazzettino Rosa» № 50, 20 февраля 1872 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с итальянского

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС

ЗАЯВЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА О ПОЛИЦЕЙСКОМ ПРОИЗВОЛЕ ШВЕЙЦАРСКИХ ВЛАСТЕЙ [374]

Швейцарские власти сочли уместным по простому требованию русского министерства иностранных дел, направленному, в нарушение федеральной конституции, непосредственно судье в Ивердён, произвести обыск на квартире гражданина Утина в Женеве под гнусным предлогом, будто он, возможно, замешана подделке русских кредитных билетов, — скандальном деле, в котором, как это ни странно, русский статский советник Каменский, уполномоченный вести преследование фальшивомонетчиков, в то же самое время фигурирует в качестве их главного заправилы. На бумаги Утина был наложен арест, и вся его русская, немецкая и английская переписка была передана на просмотр русскому переводчику, причем власти отказываются сообщить даже фамилию этого переводчика. Гражданин Утин до декабря 1871 г. был редактором органа Интернационала «L'Egalite», и, следовательно, его переписка была большей частью корреспонденцией Интернационала, причем на письмах имелись печати его различных комитетов. Если бы в дело не вмешался поверенный Интернационала по юридическим делам, гражданин Амберни, которому Генеральный Совет выражает свою глубокую благодарность, то и бумаги Утина и он сам были бы выданы русскому правительству, с которым у Швейцарии даже нет договора о выдаче преступников.

Русское правительство, сталкиваясь внутри страны с растущей с каждым днем оппозицией, использует показные заговоры людей типа Нечаева, не имеющих никакого отношения к Интернационалу, для того чтобы в своей стране предавать суду своих противников под тем предлогом, что они являются членами Интернационала. Теперь оно идет еще дальше. При поддержке Пруссии, своего верного вассала, оно начинает вмешиваться во внутренние дела западных стран, требуя, чтобы их судьи, в угоду ему, преследовали Интернационал. Оно начало свою кампанию в республике, и республиканские власти поспешили сделаться покорнейшими слугами России. Генеральный Совет считает достаточным публично заклеймить перед рабочими всех стран замыслы русского правительства и лакейство его западных пособников.

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом 20 февраля 1872 г. 

Напечатано в газетах «The Eastern Post» № 178, 24 февраля 1872 г., «The International Herald» № 1, 2 марта 1872 г. и в других органах печати

Печатается по тексту газеты «The Eastern Post»

Перевод с английского

ИЗ РУКОПИСНОГО НАСЛЕДСТВА

К. МАРКСА

К. МАРКС

НАБРОСКИ «ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ ВО ФРАНЦИИ» [375]

Написано К. Марксом в апреле — мае 1871 г.

Впервые полностью опубликовано на английском и русском языках в «Архиве Маркса и Энгельса», т. III (VIII), 1934

Печатается по тексту рукописи

Перевод с английского

ПЕРВЫЙ НАБРОСОК «ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ ВО ФРАНЦИИ»

Четыре месяца спустя после начала военных действий, когда правительство обороны бросило подачку парижской национальной гвардии, разрешив ей показать свою боеспособность в Бюзанвале [376], оно сочло, что настал подходящий момент подготовить Париж к капитуляции. На собрании парижских мэров по вопросу о капитуляции Трошю, в присутствии и при поддержке Жюля Фавра и некоторых других своих коллег, раскрыл наконец свой «план». Он сказал буквально следующее:

«Первый вопрос, который задали мне мои коллеги вечером 4 сентября, был таков: имеет ли Париж какие-нибудь шансы успешно выдержать осаду прусской армии? Я не колеблясь ответил отрицательно. Некоторые из присутствующих здесь моих коллег подтвердят, что я говорю правду и что я постоянно придерживался этого мнения. Я сказал им точно то же, что говорю теперь: при настоящем положении дел попытка Парижа выдержать осаду прусской армии была бы безумием. Несомненно геройским безумием, — прибавил я, — но все-таки не больше, как безумием... События подтвердили мои предсказания».

Итак, план Трошю с первого же дня провозглашения республики состоял в капитуляции Парижа и Франции. Фактически он был главнокомандующим пруссаков. В письме к Гам-бетте Жюль Фавр сам признавался, что враг, которого надо разбить, это не прусский солдат, а парижский (революционер) «демагог». Следовательно, высокопарные обещания, данные правительством обороны народу, были преднамеренной ложью. Свой «план» оно систематически проводило в жизнь, поручив оборону Парижа бонапартовским генералам, дезорганизуя национальную гвардию и организуя голод во время хозяйничания Жюля Ферри. Попытки парижских рабочих 5 октября, 31 октября и т. д. заменить этих предателей Коммуной были подавлены как заговор с пруссаками! [377]После капитуляции маска была сброшена (отброшена прочь). Capitulards [378] сделались правительством с соизволения Бисмарка. Будучи его пленниками, они заключили с ним общее перемирие, условия которого разоружили Францию и сделали невозможным всякое дальнейшее сопротивление. Вновь воскреснув в Бордо в виде правительства республики, эти же самые capitulards через посредство Тьера, своего бывшего посла, и Жюля Фавра, своего министра иностранных дел, стали горячо умолять Бисмарка от имени большинства так называемого Национального собрания, задолго до восстания Парижа, чтобы он разоружил и занял Париж и подавил «его canaille» [чернь, сброд. Ред.], — как сам Бисмарк, возвращаясь из Франции в Берлин, с издевкой поведал своим поклонникам во Франкфурте. Занятие Парижа пруссаками — таково было последнее слово «плана» правительства обороны. Циничная наглость, с которой эти люди, с тех пор как они водворились в Версале, раболепствовали перед Пруссией и взывали к ее вооруженному вмешательству, ошеломила даже продажную европейскую прессу. Героические подвиги парижской национальной гвардии, с тех пор как она сражается уже не под начальством capitulards, а против них, вынудили даже самых отъявленных скептиков поставить клеймо «предатель» на медных лбах Трошю, Жюля Фавра и К°. Документы, захваченные Коммуной, представили наконец юридические доказательства их государственной измены. Среди этих бумаг имеются письма бонапартовских sabreurs [рубак. Ред.], которым было поручено выполнение «плана» Трошю; в своих письмах эти подлые негодяи отпускают шутки и потешаются над своей собственной «обороной Парижа» (см., например, опубликованное в «Journal Officiel» Коммуны письмо командующего артиллерией Парижской армии, кавалера большого креста ордена Почетного легиона, Адольфа Симона Гио к артиллерийскому дивизионному генералу Сюзану).

Ясно поэтому, что люди, которые составляют теперь версальское правительство, могут избавиться от участи изобличенных изменников лишь путем гражданской войны, гибели республики и монархической реставрации под охраной прусских штыков.