Собрание сочинений, том 17 - Маркс Карл Генрих. Страница 50

2 сентября капитулировала последняя французская армия, действовавшая вне крепостей. А сегодня, 21 ноября, почти одиннадцать недель спустя, около полосины всех немецких войск во Франции все еще прочно приковано к Парижу, в то время как большую часть остальных войск поспешно отправляют из Меца для того, чтобы обезопасить войска, обложившие Париж, от вновь сформированной Луарской армии; какую бы ни представляла собой ценность эта армия, ее нельзя было бы даже создать, если бы не было укреплений Парижа. Эти укрепления обложены уже ровно два месяца, а приготовления к открытию правильной осады все еще не закончены; это означает, что осада крепости таких размеров, как Париж, даже если она обороняется только новобранцами и полным решимости населением, может начаться только к тому времени, когда осада обыкновенной крепости давно была бы успешно завершена. Это доказывает, что снабжать продовольствием город с двумя миллионами жителей, пожалуй, легче, чем крепость меньших размеров, не являющуюся в такой мере центром сбыта продуктов из прилегающих сельских местностей, хотя за снабжение Парижа продовольствием серьезно взялись только после 4 сентября, то есть всего за две недели до завершения обложения. Париж ведь после девятинедельной блокады все еще не доведен до состояния голода, который заставил бы его сдаться. Французские армии фактически оказывали сопротивление только один месяц, в то время как Париж оказывает сопротивление уже два месяца и все еще прочно сковывает главные силы вторгшегося противника. Это несомненно больше, чем было достигнуто какой-либо крепостью до сих пор, и полностью оправдывает расходы на укрепления. К тому же не следует забывать, что, как мы уже неоднократно указывали, оборона Парижа на этот раз ведется в совершенно ненормальных условиях, так как ее приходится осуществлять при отсутствии активной полевой армии. Каково же было бы это сопротивление, насколько оно задержало бы обложение, а возможно и вовсе воспрепятствовало бы ему, и насколько больше войск вторгшегося противника было бы сковано вокруг Парижа, если бы армия Мак-Магона направилась не к Седану, а к столице?

Но это еще не все. Оборона Парижа не только предоставила Франции двухмесячную передышку, что при менее катастрофических обстоятельствах имело бы неоценимое значение н даже теперь может оказаться неоценимым, но она также дала Франции те благоприятные возможности, которые могут быть созданы политическими переменами за время осады. Мы можем сколько угодно повторять, что Париж такая же крепость, как и всякая другая, но это не меняет того обстоятельства, что действительная осада такой крепости, как Париж, вызовет во всем мире гораздо большее возбуждение, чем осада ста крепостей меньшего размера. Каковы бы ни были законы войны, наше современное сознание не может примириться с тем, чтобы с Парижем поступили так, как со Страсбургом. Можно смело рассчитывать на то» что в этом случае нейтральные страны попытаются выступить в качестве посредников; политическая подозрительность по отношению к завоевателю почти неизбежно обнаружится еще до того, как крепость окончательно принудят сдаться, и весьма вероятно, что исход операции таких размеров и такой продолжительности, как осада Парижа, будет в действительности в равной мере решаться в кабинете какой-нибудь не участвующей в войне державы посредством союзов и контрсоюзов, как и в траншеях посредством демонтирных батарей [103] и брешь-батарей. Пример этого мы, может быть, вскоре увидим. Вполне возможно, что неожиданное обострение в Европе восточного вопроса [104] сможет сделать для Парижа то, что Луарская армия не в состоянии сделать, а именно спасти его от сдачи и освободить от блокады. Если, что более чем вероятно, Пруссия не смогла бы освободиться от подозрений в сообщничестве — в той или другой степени — с Россией, если бы Европа решила не допустить вероломного нарушения Россией ее обязательств, тогда было бы чрезвычайно важно, чтобы Франция не оказалась окончательно обессиленной и чтобы Париж не был занят пруссаками. Поэтому совершенно необходимо сейчас же заставить Пруссию недвусмысленно заявить о своих намерениях и, если она попытается уклониться, немедленно принять меры к тому, чтобы увеличить надежды на успех и усилить сопротивление Парижа. Тридцать тысяч английских солдат, выраженных в Шербуре или Бресте и присоединенных к Луарской армии, составили бы ту ее часть, которая придала бы этой армии несвойственную ей до сих пор стойкость. Английская пехота в силу своей необыкновенной устойчивости и даже в силу связанного с этим недостатка, то есть ее неповоротливости в тех маневрах, которые выполняются легкой пехотой, особенно подходит, таким образом, для того, чтобы придать стойкость войскам, вновь сформированным из новобранцев; эту роль она изумительно выполняла под командованием Веллингтона в Испании; такую же роль она играла во всех войнах в Индии по отношению к менее надежным туземным войскам. В данных условиях такой английский армейский корпус оказал бы значительно большее влияние, чем можно было бы ожидать, исходя только из его численности, как это и всегда происходило, когда английский корпус использовался таким образом. Несколько итальянских дивизий, выдвинутых вперед в качестве авангарда итальянской армии в направлении Лиона и долины Соны, вскоре отвлекли бы войска принца Фридриха-Карла; существует Австрия; существуют скандинавские королевства, которые могли бы угрожать Пруссии на других фронтах и отвлекать ее войска; получив такие известия, Париж сам безусловно предпочел бы капитуляции почти любую голодовку, — тем более хлеба там, по-видимому, вполне достаточно, — и, таким образом, укрепления города могли бы действительно спасти страну даже в ее теперешнем бедственном положении, дав ей возможность продержаться, пока не подоспеет помощь.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1801, 21 ноября 1870 г.

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XXVIII

Если когда-либо существовала возможность освободить Париж, то именно в течение последних восьми дней. Решительное наступление Луарской армии, усиленной всеми войсками, которые можно было бы подтянуть из восточной части Франции, против обсервационной армии герцога Мекленбургского, в сочетании с вылазкой en masse [массовой, общей. Ред.] всех дисциплинированных войск Трошю, при одновременном осуществлении как одного, так и другого наступления и притом прежде, чем принц Фридрих-Карл мог бы подойти со Второй армией, — таков был единственный план, обещавший успех. А если мы ознакомимся с контрмероприятиями немцев, то должны будем прийти к заключению, что этот план имел больше шансов на успех, чем можно было ожидать с первого взгляда.

На прошлой неделе под Парижем находилось семнадцать немецких пехотных дивизий, включая вюртембержцев, которые, вопреки ошибочному первоначальному сообщению, не оставили своих позиций между Сеной и Марной. Обсервационная армия под командованием герцога Мекленбургского состояла из двух северогерманских и двух баварских дивизий, не считая кавалерии. После боя у Кульмье, вместо того чтобы неотступно следовать за баварцами, д'Орель двинулся на север и на запад в направлении к Шартру, где мы пока потеряли его из виду. Немцы ответили на это движение переменой фронта на запад, баварцы фон дер Танна удерживали территорию от Этампа до Абли, в то время как 17-я и 22-я дивизии двинулись к Шартру и Дрё. Дрё в это время был снова занят французскими войсками; предполагали, что д'Орель с помощью войск генерала Кератри и других подкреплений делает попытку обойти обсервационную армию и внезапно появиться перед армией, блокирующей Париж. Графу Мольтке эта попытка показалась настолько серьезной, что он немедленно отправил на помощь герцогу Мекленбургскому ближайшие войска, части 5-го и 12-го корпусов, и отдал приказ 2-му баварскому и 6-му северогерманскому корпусам, а также 21-й и вюртембергской дивизиям быть готовыми выступить, если потребуется, на юг. Ранее посланные подкрепления дали возможность герцогу Мекленбургскому 17-го снова захватить Дрё и 18-го преследовать противника за Шатонёф. Какие именно французские войска потерпели здесь поражение — трудно сказать. Может быть, это были части Луарской армии, но, конечно, не сама Луарская армия. С тех пор нет никаких сообщений о дальнейших движениях французов; а между тем время идет, и принц Фридрих-Карл подходит все ближе и ближе и должен быть теперь на таком расстоянии от левого фланга герцога Мекленбургского, которое дает возможность оказать поддержку.