Собрание сочинений, том 16 - Маркс Карл Генрих. Страница 104

После того, как Маркс опять был выслан, на этот раз бельгийским правительством, которое действовало под влиянием паники, вызванной февральской революцией, он по приглашению французского временного правительства вернулся в Париж. Бурный поток революции оттеснил на задний план все научные занятия; теперь надо было принять активное участие в движении. После того как Маркс в течение первых бурных дней вел борьбу с бессмысленной затеей агитаторов, которые хотели организовать во Франции добровольческие отряды немецких рабочих с целью превращения Германии п республику, он отправился вместе со своими друзьями в Кельн и основал там «Neue Rheinische Zeitung», которая просуществовала до июня 1849 г. и которую до сих пор еще хорошо помнят на Рейне [300]. Свобода печати 1848 г., пожалуй, нигде не была использована с таким успехом, как тогда этой газетой, издававшейся в самом центре одной из прусских крепостей.

После тщетных попыток правительства прикончить газету путем судебного преследования — Маркса дважды привлекали к суду присяжных за нарушение законов о печати и за призыв к отказу от уплаты налогов, и оба раза он был оправдан — газета во время майских восстаний 1849 г. была уничтожена, таким путем, что Маркс был выслан из страны под предлогом утраты своего прусского подданства и остальные редакторы были высланы под такого же рода предлогами. Маркс должен был поэтому опять возвратиться в Париж, откуда он снова был выслан и еще летом 1849 г. переехал в Лондон, где он живет и по сей день.

В Лондоне собрался тогда весь fine fleur [цвет. Ред.] континентальной эмиграции всех наций. Создавались всевозможные революционные комитеты, объединения, временные правительства in partibus infidelium [вне реальной действительности, за границей (буквально: «в стране неверных» — добавление к титулу католических епископов, назначавшихся на чисто номинальные должности епископов нехристианских стран). Ред.], происходили всякого рода препирательства и склоки; господа, принимавшие в них участие, наверное, вспоминают теперь этот период как самый злополучный в своей жизни. Маркс держался в стороне от всех этих интриг. Некоторое время он продолжал издавать свою «Neue Rheinische Zeitung» в виде ежемесячного обозрения (Гамбург, 1850 г.) [301], а после этого уединился в Британском музее и стал изучать политико-экономическую литературу в его огромной и большей частью еще неизвестной библиотеке. В то же время он регулярно посылал корреспонденции в «New-York Tribune» [302]; он был, собственно говоря, вплоть до начала Гражданской войны в Америке редактором по вопросам европейской политики в этой лучшей англо-американской газете.

Государственный переворот 2 декабря побудил его написать брошюру «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», Нью-Йорк, 1852 год; как раз в настоящее время она выходит новым изданием (в Гамбурге у Мейснера) и немало будет содействовать уяснению того шаткого положения, в которое именно теперь попал этот самый Бонапарт. Герой государственного переворота именно здесь изображен в своем натуральном, неприкрашенном виде, без того ореола славы, каким окружил его минутный успех. Филистер, считающий своего Наполеона III величайшим человеком нашего века и не могущий поэтому понять, как же этот изумительный гений неожиданно делает теперь промах за промахом и совершает одну политическую ошибку за другой, — этот самый филистер может обратиться за разъяснениями к упомянутой работе Маркса.

Хотя Маркс за все время своего пребывания в Лондоне вовсе не стремился привлечь к себе внимание, тем не менее Карл Фогт вынудил его, после итальянской кампании 1859 г., вступить в полемику, нашедшую свое завершение в книге Маркса «Господин Фогт» (Лондон, 1860 г.) [303]. В это же самое время появился первый плод его политико-экономических исследований — «К критике политической экономии», первый выпуск, Берлин, 1859 год. Этот выпуск содержит в себе только теорию денег, которая изложена с совершенно новой точки зрения; продолжение заставило себя ждать потому, что автор тем временем открыл так много новых материалов, что счел необходимым их дополнительное изучение.

Наконец, в 1867 г. в Гамбурге был издан «Капитал. Критика политической экономии», том первый. Книга эта — результат научной работы целой жизни. Это — политическая экономия рабочего класса в ее научном выражении. Здесь дело идет [В рукописи после слова «идет» добавлено: «не о политической пропаганде». Ред.] не об агитационных фразах, а о строго научных выводах. Как бы ни относиться к социализму, все же всякий должен будет признать, что здесь социализм впервые изложен научно и что именно Германии было суждено внести такой вклад и в данной области. Ныне всякий, кто еще хочет бороться с социализмом, должен будет справиться с Марксом; и если ему это удастся, то у него, разумеется, уже не будет необходимости упоминать о dii minorum gentium [буквально: «младших богах»; в переносном смысле: «второразрядных величинах». Ред.].

Но книга Маркса представляет интерес еще и с другой стороны. Это — первое сочинение, в котором полно и ясно изображаются фактические отношения, существующие между капиталом и трудом в той классической форме, которую они приобрели в Англии. Парламентские обследования дали для этого обильный, охватывающий почти сорокалетний период и очень мало известный даже в Англии материал о положении рабочих почти во всех отраслях промышленности, о женском и детском труде, о ночной работе и т. д. [304]; все это здесь впервые стало доступным для читателя. Далее следует история фабричного законодательства в Англии, которое от скромного начинания в виде первого закона 1802 г. дошло теперь до ограничения рабочего времени почти во всех отраслях как фабричной, так и домашней промышленности 60 часами в неделю для женщин и подростков моложе 18 лет и 39 часами в неделю для детей моложе 13 лет. С этой стороны книга Маркса представляет величайший интерес для всякого, кто связан с промышленностью.

В течение долгих лет Маркс несомненно был тем немецким писателем, который подвергался наиболее изощренной клевете; зато никто не станет отрицать, что он мужественно боролся и что все его удары метко попадали в цель. Но полемика, в которой он столько «положил труда», была все же для него в сущности только вынужденной самообороной. По-настоящему же, в конце концов, он всегда интересовался своей наукой, которую в течение двадцати пяти лет он изучал и обдумывал с добросовестностью, не имеющей себе равной, с такой добросовестностью, которая не позволяла ему опубликовать свои выводы в систематизированном виде, прежде чем он сам не был удовлетворен их формой и содержанием, прежде чем он не убедился, что не осталось ни одной не прочитанной им книги, ни одного не взвешенного им возражения, что каждый вопрос им исчерпан до конца. В нашу эпоху, эпоху эпигонов, оригинальные мыслители крайне редки, и если какой-либо человек является не только оригинальным мыслителем, но и обладает непревзойденной в своей области эрудицией, то он вдвойне заслуживает признания.

Кроме своей науки, Маркс, как это и следовало ожидать, занят рабочим движением; он является одним из основателей Международного Товарищества Рабочих, которое в последнее время заставило так много говорить о себе и которое показало себя силой уже во многих пунктах Европы. Мы думаем, что не ошибемся, если скажем, что и в этой организации, которая во всяком случае знаменует собой эпоху в рабочем движении, немецкий элемент занимает — и именно благодаря Марксу — подобающее ему влиятельное место.

Написано Ф. Энгельсом около 28 июля 1869 г.

Напечатано в газете «Diе Zukunft» № 185, 2 августа. 1869 г.