Собрание сочинений. Том 13 - Маркс Карл Генрих. Страница 104

Демонстративные действия на Сезии корпуса Канробера (из которого здесь, фактически, могла находиться только дивизия Трошю) и пьемонтцев Фанти, и не менее демонстративное перенесение Луи-Наполеоном своей главной квартиры в Верчелли, по-видимому, говорят в пользу второго предположения, но здесь можно лишь высказывать догадки.

Тем временем австрийцы, судя по всему, все еще находятся на Агоньи, хотя лондонская «Daily News» [225] и сообщает об их отходе на другой берег Тичино. Их войска все более сосредоточиваются на тесном пространстве вокруг Гарласко. Кое-где противники прощупывают друг друга, — один у Монтебелло, другой у Палестро, однако стараются не разбрасывать своих сил. Австрийцы имеют в своем распоряжении по крайней мере шесть армейских корпусов, т. е. от 160 до 200 батальонов (в зависимости от того, сколько выделено для гарнизона). Таким образом, силы противников, по-видимому, почти равные. Пройдет несколько дней, и тучи должны будут разразиться таящейся в них грозой.

Написано Ф. Энгельсом 2 июня 1859 г.

Напечатано в «New-York Daily Tribune» № 5665, 17 июня 1859 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Ф. ЭНГЕЛЬС

ВОЕННЫЕ СОБЫТИЯ

Отрывочный и противоречивый характер телеграмм, полученных с театра военных действий, позволяет сделать лишь несколько беглых замечаний об отступлении австрийцев за Тичино и их поражении при Мадженте. По-видимому, напуганные занятием Новары генералом Ньелем, австрийцы в течение 3 и 4 июня отступили за Тичино. 4 июня, в 4 часа утра, французы и пьемонтцы, перейдя Тичино у Турбиго и Боффалоры на правом фланге австрийцев, превосходящими силами напали на стоявшего непосредственно перед ними противника и после чрезвычайно кровопролитного и упорного сопротивления выбили его из занимаемой им позиции. Подробности об этом бое, опубликованные репортером союзной армии, Луи Бонапартом, свидетельствуют о силе воображения этого «тайного генерала», который все еще не может побороть своего отвращения к «armes de precision» {«нарезному оружию». Ред.} и потому следует за армией в обозе, на почтительном расстоянии от поля боя, будучи, однако, «в полном телесном здравии».

Назойливость, с которой всему миру навязывают этот бюллетень о здоровье императора, имеет свои веские основания. Во время обсуждения во французской палате пэров булонской авантюры Луи Бонапарта свидетели под присягой удостоверили, что в момент опасности наш герой освободил свое сердце от давившего его бремени таким способом, который является всем чем угодно, но только не признаком «полного телесного здравия».

Австрийцы сконцентрировались и заняли позицию на Агоньи подобно тигру, готовому сделать прыжок. Вина за их поражение падает на Дьюлаи, оставившего эту позицию. После того как они овладели Ломеллиной и заняли позицию приблизительно в 30 милях перед Миланом, само собой разумелось, что они не могли прикрыть все возможные подступы к этой столице. Перед союзниками были открыты три дороги: одна — через австрийский центр — на Валенцу, Гарласко и Берегуардо; другая — через австрийский левый фланг — на Вогеру, Страделлу и далее через По, между Павией и Пиаченцей; наконец третья — через австрийский правый фланг — на Верчелли, Новару и Боффалору. Если австрийцы хотели защищать Милан непосредственно, то своей армией они могли преградить только одну из этих дорог. Выставить по одному корпусу на каждой из них значило бы раздробить свои силы и пойти на верное поражение. Однако одно из правил ведения современной войны состоит в том, что дорогу можно столь же хорошо, если даже не лучше, защищать фланговой позицией, как и фронтальной. Армию численностью от 150000 до 200000 человек, сосредоточенную на небольшом пространстве и готовую действовать в любом направлении, неприятель может безнаказанно для себя оставить без внимания лишь в том случае, если он обладает подавляющим численным превосходством. Когда в 1813 г. Наполеон шел к Эльбе, союзники имели основания навязать ему сражение, хотя численно они были гораздо слабее. Поэтому они заняли позицию у Лютцена, в нескольких милях к югу от дороги, ведущей от Эрфурта к Лейпцигу. Армия Наполеона частью уже прошла, когда союзники дали французам знать, что они находятся поблизости. Это остановило движение всей французской армии, ее продвинувшиеся вперед колонны были отозваны, и произошло сражение, в результате которого французы, несмотря на свое численное превосходство приблизительно в 60000 человек, едва удержали за собой поло боя [226]. На следующий день обе армии двигались по параллельным дорогам в направлении к Эльбе, причем отступление союзников произошло совершенно беспрепятственно. Не будь неравенство сил обеих армий столь значительно, фланговая позиция союзников могла бы остановить движение Наполеона по меньшей мере так же успешно, как и непосредственно фронтальная позиция на дороге в Лейпциг.

Сходную позицию занимал Дьюлаи. С армией численностью приблизительно в 150000 человек он стоял между Мортарой и Павией, загораживая прямую дорогу от Валенцы на Милан. Он мог быть обойден с обоих флангов, однако его позиция давала ему средства противодействовать такому обходу. Основные силы союзной армии 30, 31 мая и 1 июня были сосредоточены у Верчелли. Они состояли из четырех пьемонтских дивизий (56 батальонов), корпуса Ньеля (26 батальонов), корпуса Канробера (39 батальонов), гвардии (26 батальонов) и корпуса Мак-Магона (26 батальонов), всего из 173 батальонов пехоты, не считая кавалерии и артиллерии. Со своей стороны, Дьюлаи имел шесть корпусов, ослабленных в результате выделения отрядов в Вогеру, против Гарибальди, для занятия различных пунктов и т. д., но все же насчитывавших 150 батальонов. Его армия была расположена так, что справа она могла быть обойдена только фланговым маршем в пределах досягаемости для боевых действий. Известно, что армии всегда необходимо иметь некоторое время, чтобы из походного порядка перестроиться в боевой, даже при фронтальной атаке, хотя походный порядок в данном случае как нельзя лучше приспособлен для ведения боя. Несравненно опаснее бывает расстройство рядов, если колонны, построенные в походный порядок, подвергаются фланговой атаке. Поэтому является непременным правилом избегать флангового марша в пределах досягаемости неприятеля. Союзная армия нарушила это правило. Она шла к Новаре и реке Тичино, как бы не обращая внимания на находившихся у нее на фланге австрийцев. Тут-то и надо было действовать Дьюлаи. Он должен был, оставив один корпус в нижнем течении Агоньи для наблюдения за Валенцей, сосредоточить свою армию ночью, 3 июня, у Виджевано и Мортары и затем, 4 июня, со всеми наличными силами ударить во фланг движущимся вперед союзникам. Результаты такой атаки, предпринятой приблизительно со 120 батальонами на сильно растянутую и во многих местах разорванную походную колонну союзников, не вызывают почти никаких сомнений. Если бы часть союзников уже успела перейти Тичино, тем лучше было бы для Дьюлаи: его нападение заставило бы их возвратиться, но едва ли дало бы им время решающим образом повлиять на исход сражения. Даже в худшем случае, т. е. при неудаче атаки, австрийцы так же безопасно могли бы отступить к Павии и Пиаченце, как они сделали это, например, после битвы при Мадженте. Вся диспозиция Дьюлаи показывает, что таков именно и был первоначальный план австрийцев. После тщательного обсуждения в военном совете было решено оставить французам открытой прямую дорогу на Милан и прикрывать Милан только маршем во фланг неприятеля. Но когда наступил решительный момент и Дьюлаи увидал, что массы французов на его правом фланге устремились к Милану, то этот чистокровный мадьяр потерял голову, заколебался и, в конце концов, отступил за Тичино. Тем самым оы подготовил свое поражение. В то время как французы шли прямым путем на Мадженту (между Новарой и Миланом), сам он сделал большой крюк — сначала спустился вдоль Тичино, перешел реку у Берегуардо и Павии, затем прошел снова вверх вдоль Тичино на Боффалору и Мадженту, чтобы преградить прямую дорогу на Милан. Следствием явилось то, что его войска прибывали малочисленными отрядами и не могли быть сосредоточены в количестве, необходимом, чтобы сломить ядро союзной армии.