Собрание сочинений. Том 13 - Маркс Карл Генрих. Страница 117
Но это еще не все. В силу условий договора Италия должна, по образцу Германского союза, сорганизоваться в итальянскую конфедерацию под почетным председательством папы. В настоящее время, по-видимому, встречаются некоторые трудности в осуществлении этой «наполеоновской идеи», и мы еще посмотрим, как справится Наполеон III с препятствиями, возникающими на пути его «конька». Ибо чем бы ни кончилось дело, не может быть сомнения, что такая конфедерация, возглавляемая папой, является его «коньком». Но ведь ниспровержение светской власти папы в Риме всегда считалось conditio sine qua non {необходимым условием. Ред.} итальянского освобождения. Еще Макиавелли в своей «Истории Флоренции» [248] видел в господстве папы источник упадка Италии. Теперь же Луи-Наполеон намерен вместо освобождения Романьи подчинить всю Италию номинальной власти папы. И действительно, если конфедерация все же когда-либо будет создана, то папская тиара сделается эмблемой австрийского господства. К чему стремилась Австрия своими частными договорами с Неаполем, Римом, Тосканой, Пармой и Моденой? К тому, чтобы создать конфедерацию итальянских государей под руководством Австрии. Виллафранкский договор с его итальянской конфедерацией, в которой папа, Австрия и восстановленные герцоги — если они вообще смогут быть восстановлены — образуют одну сторону, а Пьемонт — другую, превосходит самые смелые ожидания Австрии. С 1815 г. она стремится образовать конфедерацию итальянских государей, направленную против Пьемонта. Теперь она может подчинить себе этот самый Пьемонт. Она может уничтожить жизненную силу этого маленького государства в конфедерации, номинальным главой которой будет папа, отлучивший Сардинию [249], а подлинным руководителем — непримиримый враг Сардинии. Таким образом, произошло не освобождение Италии, а подавление Пьемонта. Пьемонт, который противостоят Австрии, предназначен играть роль Пруссии, но он не имеет тех средств, которые дали возможность этому последнему государству парализовать своего соперника в Союзном сейме. Со своей стороны, Франция может поздравить себя с тем, что в отношении Италии она занимает позицию, которая принадлежит России по отношению к Германскому союзу, однако, русское влияние в Германии основывается на равновесии сил между Габсбургами и Гогенцоллернами. Единственный способ, которым Пьемонт может восстановить свой престиж, ясно указан ему его покровителем. В своей прокламации к солдатам Луи-Наполеон говорит:
«Присоединение Ломбардии к Пьемонту создает для нас» (т. е. для фамилии Бонапартов) «могущественного союзника, который будет обязан нам своей независимостью».
Таким образом, Наполеон заявляет, что вместо независимого Пьемонта возникла наполеоновская сатрапия. У Виктора-Эммануила нет никаких средств, чтобы выпутаться из такого унизительного положения. Он может только апеллировать к Италии, доверие которой он обманул, или к Австрии, награбленным добром которой его наделили. Весьма возможно, однако, что в дело может вмешаться итальянская революция, чтобы изменить картину всего полуострова и еще раз вывести на сцену Мадзини и республиканцев.
Написано К. Марксом 19 июля 1859 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5704, 4 августа 1859 г. в качестве передовой
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
Ф. ЭНГЕЛЬС
ИТАЛЬЯНСКАЯ ВОЙНА ОБЗОР ПРОШЛОГО
I
«Тайный генерал» поспешно направил свою гвардию в Париж, чтобы во главе ее совершить триумфальный въезд, а затем заставить продефилировать перед собой победоносные войска на площади Карусели. Тем временем мы еще раз дадим обзор главных военных событий, чтобы выяснить действительную заслугу обезьяны, подражающей Наполеону.
19 апреля граф Буоль совершил ребяческую неосторожность, сообщив английскому послу, что 23 апреля он предоставит пьемонтцам трехдневный срок, по истечении которого начнет военные действия и отдаст приказ о вторжении. Хотя Буоль знал, что Малмсбери не Пальмерстон, но он забыл, что приближалось время всеобщих выборов и что ограниченные тори из страха быть ославленными кличкой «австрияков» в действительности стали бонапартистами поневоле. 20 апреля английское правительство спешно довело это сообщение до сведения господина Бонапарта, после чего немедленно началось сосредоточение французских войск и был отдан приказ о формировании четвертых батальонов за счет отпускников. 23 апреля — накануне общих английских выборов — австрийцы действительно предъявляют Сардинии ультиматум. Дерби и Малмсбери спешат объявить этот поступок «преступлением», против которого они самым энергичным образом протестуют. Бонапарт приказывает своим войскам перейти пьемонтскую границу, прежде чем истек срок ультиматума; 26 апреля французы вступают в Савойю и Геную. Австрийцы же, задержанные протестами и угрозами торийского правительства, теряют еще два дня и вступают в Пьемонт не 27, а лишь 29 апреля.
Таким образом, «тайный генерал» имел за целых девять дней до вступления австрийцев сведения об их намерениях и, благодаря предательству английского министерства, сумел опередить австрийцев на три дня. Однако не только в английском министерстве, но также и среди командования австрийской армии «тайный генерал» имел своих союзников. Каждый ожидал, и с полным основанием, что главное командование итальянской армией будет поручено Хессу, вместо этого оно осталось за Дьюлаи, совершенным тупицей, бестолковым и безвольным человеком, в 1848 и 1849 гг. ни разу не встречавшимся с врагом. Хесс — человек незнатного происхождения и не пользуется расположением реакционной и дружественной иезуитам дворянской клики, которая образует камарилью Франца-Иосифа. Триумвират Грюнне — Тун — Бах натравливал на старого стратега слабого Франца-Иосифа, который совместно с Грюнне разработал очень странный план операций, сурово раскритикованный Хессом. Таким образом, высокородный тупица Дьюлаи остался главнокомандующим, и его план операций — вторжение в Пьемонт — был принят. Хесс же советовал строго придерживаться обороны и избегать всякого сражения вплоть до Минчо. Австрийская армия, задержанная к тому же еще сильными дождями, появилась на По и Сезии только 3 или 4 мая, и, конечно, теперь было слишком поздно, чтобы отважиться внезапно напасть на Турин или на одну из пьемонтских крепостей. Французы были сосредоточены в большом количестве в районе верхнего течения По, это давало бездарному Дьюлаи желанный предлог для бездеятельности. Чтобы расписаться в своей полнейшей беспомощности, он приказал предпринять разведку боем под Монтебелло. Завязавшееся таким образом сражение было с честью проведено тринадцатью австрийскими батальонами против шестнадцати французских, пока не появились на поле битвы 2-я и 3-я дивизии корпуса Бараге д'Илье, после чего австрийцы, достигнув своей цели, отступили. Но так как после этой разведки со стороны австрийцев ничего не последовало, то это показывает, что вся экспедиция могла бы с таким же успехом и вовсе не предприниматься.
Между тем «тайный генерал» должен был ожидать военных материалов и своей кавалерии и, вероятно, проводил время за изучением своего любимого Бюлова. Получив исчерпывающие сведения о расположении и силах австрийцев, французы легко могли разработать план наступления. Вообще существует три способа нападения: либо прямо с фронта, чтобы прорвать центр, либо посредством обхода правого или левого флангов. «Тайный генерал» решил обойти врага с правого фланга. Австрийцы расположились на растянутой линии от Бьеллы до Павии, после того как они своими реквизициями беспрепятственно опустошили всю область между Сезией и Дорой-Балтеей. 21 мая пьемонтцы атакуют линию Сезии и ведут в течение нескольких дней мелкие бои между Ка-сале и Верчелли, в то время как Гарибальди, пробравшись со своими альпийскими стрелками у самого берега Лаго-Маджоре, поднял восстание в Верезотто и проник в район Камаско и Брианцы. Дьюлаи оставляет по-прежнему свои силы разбросанными и даже посылает один из шести своих армейских корпусов (9-й) на южный берег По. К 29 мая приготовления, наконец, продвинулись настолько, что можно было начать наступление. Бои у Палестро и Винцальо, в которых принимала участие большая часть пьемонтской армии против части 7-го армейского корпуса (Цобеля), открыли союзникам путь на Новару, которую Дыолаи приказал оставить без сопротивления. Туда тотчас же были направлены пьемонтцы, 2-й, 3-й и 4-й французские армейские корпуса и гвардия; за ними последовал 1-й корпус. Обход австрийского правого фланга был завершен, прямой путь на Милан открыт.