Собрание сочинений. Том 13 - Маркс Карл Генрих. Страница 91

«Некая партия утверждает, что Пруссия должна сохранять полнейшую самостоятельность, не давая увлечь себя ни событиями, ни нетерпеливыми настояниями тех, кто хотел бы направить политику Германии на ложный путь и побудить к поспешным мероприятиям. Правительство, говорят представители этой партии, должно противостоять этим тенденциям с непоколебимой твердостью; и поскольку одно из крупных германских государств втянуто в итальянскую войну, другие германские государства должны сплотиться вокруг Пруссии как естественного центра германской политики.

Мы не можем подчиниться этим увещаниям без тщательного анализа их подлинного значения. Прежде всего утверждение о полнейшей самостоятельности Пруссии является преувеличением. Наоборот, Пруссия совершенно правильно осматривалась, расспрашивала, выражала пожелания, предостерегала, давала советы, ибо, окруженная четырьмя мощными государствами, она не может фактически претендовать на полную самостоятельность, а должна считаться с действиями своих соседей, не принося, однако, в жертву свое истинное призвание; Пруссия вошла в число великих держав не благодаря своим размерам, а благодаря своему разуму, своей решимости и энергии. При отсутствии этих качеств, она, как показывает история, превратится во второстепенное государство, которым будут пренебрегать другие державы, и над которым они, возможно, будут господствовать.

Целых четыре месяца дипломатия всеми силами боролась против такого противника, как Наполеон III, но совершенно ничего не добилась и полностью обанкротилась. Разве не естественно, разве не похвально то, что немцы, наученные горьким опытом, отлично понимая, чего требуют честь, долг и интересы самосохранения, начинают терять терпение и не желают больше принимать призрачные облака за твердые скалы?

Как можно неизменно придерживаться старой точки зрения, когда изменились все основные условия, и для нас наступили решающие события! А так как позиция посредничества ни к чему не привела, то позволительно усомниться, была ли она с самого начала правильной? Не являлось ли величайшей ошибкой в вопросе об отношениях между Францией и Австрией занять такую же позицию, как если бы речь шла об отношениях между Францией и Турцией? Эта мнимая беспристрастность Пруссии, без какого-либо предпочтения Германии, не завоевала симпатий французов, но зато в остальной Германии уменьшила расположение и доверие к Пруссии.

Повторяем: без Германии Пруссия не может, в конечном счете, быть великой державой. Предложение и совет, состоящие в том, чтобы оставить Австрию на произвол судьбы и все надежды возложить на одну Пруссию, равносильны гибели Германии. Предлагают следующее: Германию, чувствующую себя, наконец, неделимым целым, нужно, следуя примеру Медеи, разрезать на куски и бросить в котел ведьм; при этом ей внушают, что дипломатические повара позаботятся о том, чтобы вновь собрать ее из этих кусков и возродить! Мы же не знаем ничего более безрассудного, более непатриотического, более гибельного, чем эта открыто провозглашаемая и контрабандой протаскиваемая доктрина об австрийской Германии и прусской Германии: именно эта достойная осуждения доктрина о какой-то демаркационной линии, рассекающей и расчленяющей наше отечество была широко распространена в 1805 г. и привела к 1806 году.

Интересы всей Германии являются в то же время интересами Пруссии, а Австрия на протяжении веков, невзирая на все недостатки, ошибки и неудачи, была всегда оплотом Германии против славян, турок и французов. Через несколько недель должен наступить решительный поворот в итальянской войне. Будет ли через несколько недель Германия готова в случае, если Наполеон, соблазняя Францию перспективой естественной границы по левому берегу Рейна, спросит согласия Пруссии на эту границу в силу Базельского мирного договора?

В осторожности до сих пор не было недостатка, — скорее не хватало предусмотрительности; события опередили всех выжидающих, заставили их забыть старую испытанную пословицу: «Время потеряно — все потеряно!»»

Чтобы не пропустить отходящую почту, я откладываю до следующего случая некоторые замечания о торговой панике и народных движениях в этом веселом и простодушном городе.

Написано К. Марксом 10 мая 1859 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5647, 27 мая 1859 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Ф. ЭНГЕЛЬС

ВОЙНА

Наполеон III отплыл 11 мая из Марселя в Геную, где он должен был принять командование над французской армией и где уже были сделаны приготовления, чтобы встретить его с исключительной помпой. Окажутся ли его военные подвиги равными неоспоримым триумфам его дипломатии, это — проблема, для решения которой мы, вероятно, будем скоро иметь достоверный материал; до сих пор единственным, представленным им свидетельством его стратегических способностей является его план военных операций в Крыму, основные положения которого устарели и принадлежали к военной школе Бюлова, о котором великий Наполеон сказал, что его наука — наука поражения, а не победы [203].

Бесспорно, что французский император вступает в Италию, имея на своей стороне огромный моральный успех. После того как он заставил австрийцев, благодаря большей хитрости и ловкости, взять на себя тяжкую ответственность объявления войны, ему посчастливилось стать свидетелем того, как в течение двух недель фактического бездействия они потеряли единственное преимущество, на которое могли рассчитывать, совершая этот важный шаг. Вместо того, чтобы сокрушить пьемонтскую армию, пользуясь численным превосходством и быстротой движения, прежде, чем могли прибыть французские подкрепления, австрийцы упустили этот удобный случай, и теперь перед ними стоит союзная армия, вполне равная их собственной и с каждым днем приобретающая превосходство над ними. Вместо наступательных операций и победоносного продвижения вперед австрийцы, весьма вероятно, будут вскоре вынуждены оставить даже Милан и отступить на линию Минчо, где они ограничатся чисто оборонительными действиями под прикрытием своих больших крепостей. Итак, Луи-Наполеон начинает карьеру полководца, имея на своей стороне преимущества в силу огромных и почти необъяснимых промахов, совершенных его противником. Его счастливая звезда все еще восходит.

Первые две педели войны представляют собой, с австрийской стороны, любопытную, хотя и однообразную историю, очень похожую на ту, которая рассказывается в знаменитом куплете о французском короле. 29 апреля австрийский авангард переправился через Тичино, не встретив особого сопротивления, а на следующий день за ним последовали главные силы. Судя по первым передвижениям, произведенным в направлении на Арону (на озере Лаго-Маджоре), Новару и Виджевано, казалось, что наступление было направлено на Верчелли и туринскую дорогу. Занятие Верчелли 1-го или утром 2 мая и телеграммы из Швейцарии, сообщающие, что силы вторгшейся армии сосредоточены на Сезии, как будто подтверждали эту точку зрения. Однако это наступление было, по-видимому, ложным и предпринято с целью обложить контрибуцией все районы, расположенные между Тичино и Сезией, и нарушить телеграфную связь между Пьемонтом и Швейцарией. Действительная цель наступления была указана сводкой генерала Дьюлаи, из которой явствует, что Коццо и Камбио являлись главными пунктами сосредоточения, и что вечером 2 мая его главная квартира находилась в Ломелло. Так как первый из названных пунктов расположен близ слияния Сезии и По (немного к востоку от него), второй пункт — на По, несколько к востоку от слияния Бормиды с этой рекой, а третий пункт находится несколько дальше в тылу, но на равном расстоянии от двух первых, то взглянув на карту, мы увидим, что австрийцы наступают против фронта пьемонтской позиции, расположенной за По и растянувшейся от Касале до Алессандрии с центром у Валенпы. Как явствует из дальнейших сообщений, полученных через Турин, 3 мая они навели мосты через По у Камбио и отправили разведывательные отряды по направлению к Тор-тоне, на южном берегу этой реки; они также производили разведку почти по всему фронту пьемонтской позиции, в особенности близ Валенпы, завязывая бои с неприятелем в нескольких пунктах, с целью заставить его обнаружить свои силы. Прошел также слух, что один австрийский корпус вышел из Пиаченцы и направился вдоль южного берега По к Алессандрии, однако это сообщение не подтвердилось. Тем не менее, ввиду наведения мостов через По у Камбио, это движение не представляло ничего невероятного.