Собрание сочинений. Том 9 - Маркс Карл Генрих. Страница 60

Нынешний г-н Коббет, продолжающий в изменившейся обстановке политику своего отца, поневоле скатился в разряд либеральных тори.

«Times», стараясь вознаградить себя за покорность перед русским царем удвоенной наглостью по отношению к английским рабочим, выступает по поводу предложения г-на Коб-бета с передовой, претендовавшей быть чем-то потрясающим, но на деле оказавшейся полнейшим вздором. Газета не может отрицать, что ограничение времени работы машин есть единственный способ заставить фабричных магнатов подчиниться существующим законам о продолжительности рабочего дня на фабриках. Но она не в состоянии уразуметь, как это человек в здравом уме, стремящийся достигнуть определенной цели, может предлагать единственное пригодное для этого средство. Существующий закон о 10¹/₂-часовом рабочем дне [176], подобно всем остальным фабричным законам, — только фиктивная уступка рабочим со стороны правящих классов. И рабочие, не довольствуясь чисто показной уступкой, смеют добиваться, чтобы этой уступке был придан реальный характер. «Times» никогда не слыхал ничего более смешного или экстравагантного. Если хозяину будет воспрещено парламентом заставлять своих рабочих работать 12, 16 и больше часов, то, — заявляет «Times», — «Англия перестанет быть страной свободных людей». Точно так же некий джентльмен из Южной Каролины, осужденный лондонским судьей за то, что он публично выпорол негра, привезенного им из-за Атлантического океана, в крайнем возмущении воскликнул: «Можно ли назвать свободной страну, где человеку запрещают выпороть своего собственного негра!» Если человек поступает рабочим на фабрику и заключает с хозяином договор, по которому он продает себя на шестнадцать или восемнадцать часов в сутки, лишаясь возможности спать столько же, сколько дозволено прочим смертным, находящимся в лучших условиях, то это объясняется, — утверждает «Times»,—

«тем естественным импульсом, который постоянно согласует предложение со спросом и побуждает людей выбирать занятие, наиболее для них приятное и подходящее».

Законодательство не должно, разумеется, вторгаться в область travail attrayant {привлекательного труда. Ред.}. Если вы ограничите работу машин определенной частью суток — скажем, от 6 часов утра до 6 часов вечера, то на таком же основании, — говорит «Times», — вы вообще можете запретить применение машин. Если вы тушите газ на улицах после восхода солнца, вы должны тушить его и ночью. «Times» не допускает законодательного вмешательства в частные дела, и, вероятно, поэтому он отстаивает сохранение налога на бумагу, на объявления и сохранение штемпельного сбора с газет, чтобы нанести ущерб частным делам своих конкурентов, добиваясь в то же время от парламента облегчения своих собственных дел путем отмены налога на газетные приложения. «Times» выказывает свое крайнее отвращение к вмешательству парламента в священные интересы фабричных лордов — интересы, ради которых ставятся на карту жизнь и моральное состояние целых поколений, и в то же время всякими неправедными путями добивается самого бесцеремонного вмешательства в дела извозчиков и владельцев наемных экипажей, хотя при этом на карту ровно ничего не было поставлено, кроме удобства некоторых упитанных дельцов из Сити и, возможно, джентльменов из Принтинг-хаус-сквер [177]. До сих пор буржуазные экономисты говорили нам, что главная польза машин заключается в том, что они заменяют и сокращают физический труд и уменьшают его тяжесть. Ныне «Times» признает, что при существующем классовом строе машины не сокращают, а удлиняют рабочий день, что они сначала лишают индивидуальный труд его качеств, а затем вынуждают рабочего возмещать потерю качества количеством. Так, рабочий день удлиняется все больше, к дневной работе прибавляется ночная, и этот процесс прерывается только промышленными кризисами, когда рабочему вообще отказывают в какой-либо работе, когда ворота фабрик захлопываются у него перед носом и он может либо наслаждаться полным отдыхом, либо повеситься, если ему так угодно.

Написано К. Марксом 8 июля 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3826, 22 июля 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

К. МАРКС

РУССКО-ТУРЕЦКИЕ ОСЛОЖНЕНИЯ. — УЛОВКИ И УВЕРТКИ БРИТАНСКОГО КАБИНЕТА. — ПОСЛЕДНЯЯ НОТА НЕССЕЛЬРОДЕ. — ОСТ-ИНДСКИЙ ВОПРОС

Лондон, вторник, 12 июля 1853 г.

Парламентский фарс, разыгравшийся в четверг на прошлой неделе, был продолжен и завершен на заседании палаты общин в пятницу 8-го сего месяца. Лорд Пальмерстон потребовал, чтобы г-н Лейард не только отложил на понедельник внесение своего предложения, но чтобы вообще об этом предложений никогда более не упоминалось. «Понедельник должна была постигнуть участь пятницы». Г-н Брайт воспользовался случаем для того, чтобы поздравить лорда Абердина по поводу его осторожной политики, а заодно уж и вообще заверить его в своем полном доверии.

«Если бы кабинет был не чем иным, как Обществом мира» [178], — замечает «Morning Advertiser», — «то и тогда он не мог бы сделать больше, чем сделал добрейший Абердин для того, чтобы ободрить Россию, обескуражить Францию, поставить в опасное положение Турцию и дискредитировать Англию. Речь г-на Брайта явилась чем-то вроде манчестерского манифеста в поддержку робких членов кабинета».

Старания министров сорвать предполагавшийся запрос Лейарда проистекали из вполне обоснованного опасения, что при этом нельзя будет дольше скрыть от публики внутренние разногласия в кабинете. Турция должна распасться ради того, чтобы предотвратить распад коалиции. Происки России встречают наиболее благосклонное отношение не только со стороны лорда Абердина, но и со стороны следующих министров: герцога Аргайла, лорда Кларендона, лорда Гранвилла, г-на Сидни Герберта, г-на Кардуэлла и «радикального» сэра Уильяма Молсуорта. Передают, будто лорд Абердин уже раз грозил подать в отставку. «Энергичной» партии Пальмерстона (civis romanus sum [179]), разумеется, только и нужен был этот предлог для того, чтобы отступить. Было решено послать константинопольскому и с. — петербургскому дворам тождественные ноты, в которых предложить, чтобы «привилегии, требуемые царем для православных, были предоставлены и всем другим христианам, проживающим во владениях Турции, посредством гарантийного договора, участниками которого должны быть великие державы». Но ведь точно такое же предложение было уже сделано князю Меншикову накануне его отъезда из Константинополя, и оно, как всем известно, ни к чему не привело. Поэтому поистине смешно ожидать какого-либо результата от его повторения, тем более, что именно Россия, а теперь это несомненно, настойчиво добивается как раз заключения договора с великими державами, иными словами, с Австрией и Пруссией, и это больше не встречает противодействия. Граф Буоль, австрийский премьер-министр, является шурином барона Мейендорфа, русского посланника, и действует в полном согласии с Россией. В тот самый день, когда обе партии коалиции, сонливая и «энергичная», приняли вышеупомянутое решение, в газете «Patrie» было напечатано следующее:

«Новый австрийский интернунции в Константинополе, г-н фон Брук, в качестве первых своих шагов потребовал у Порты уплаты пяти миллионов пиастров возмещения и согласия на передачу портов Клек и Суторина. Это требование было воспринято как поддержка России».

Это не единственная поддержка, оказанная Австрией русским интересам в Константинополе. Следует напомнить, что, когда в 1848 г. государям нужно было стрелять в свой народ, они создавали «недоразумения». Такой прием применяется сейчас по отношению к Турции.