Собрание сочинений. Том 9 - Маркс Карл Генрих. Страница 79
Даже «Examiner» [245], первая среди перворазрядных еженедельных лондонских газет, сообщила о прибытии русских гостей под лаконичным заголовком: «Снова русские». В одной из передовиц этой газеты мы находим следующие слова:
«Ныне не существует решительно никаких причин, препятствующих новому появлению на сцене Общества мира в наиболее авторитетном виде под покровительством его королевского высочества принца Альберта».
Более ясного намека не может себе позволить такая газета, как «Examiner». Статья, из которой я привел последнюю цитату, заканчивается следующим сопоставлением английской монархии с заатлантической республикой:
«Если американцы будут стремиться занять то место, которое мы некогда занимали в Европе, то это нас не касается. Пусть они пожинают в настоящее время почет, а в конечном счете и выгоду от того, что укрепляют международное право и вызывают к себе уважение как защитники слабых против сильных. Англию заботит лишь то, чтобы консоли шли по нарицательной стоимости и чтобы ее берега были ограждены от непосредственного нападения чужеземной армии».
В связи с голосованием по вопросу об ассигновании в текущем году, кончающемся 31 марта 1854 г., 5820 ф. ст. на покрытие расходов по строительным работам, ремонту, меблировке и т. д. в резиденции британского посла в Париже г-н Уайз задал вопрос: куда ушли ежегодные ассигнования в 1100 ф. ст., выделявшиеся в течение последних тридцати лет для поддержания в надлежащем порядке резиденции британского посла в Париже? Сэр Уильям Молсуорт вынужден был признать, что общественными деньгами злоупотребляли и что согласно сообщению архитектора Албано, посланного правительством в Париж, резиденция британского посла находится в крайне запущенном состоянии. Веранда, окружающая дом, обвалилась; стены разрушаются; здание не красилось в течение нескольких лет; лестницы ненадежны; сточные колодцы выделяют самые отвратительные испарения; комнаты полны паразитов, которые ползают по столам; мебель и занавески повсюду усыпаны их личинками, а ковры испачканы нечистотами собак и кошек.
Внесенный лордом Пальмерстоном билль о мерах борьбы с копотью прошел через второе чтение. Если это предложение будет проведено, то столица Англии приобретет новый вид, и в городе больше не останется ни одного грязного дома, кроме палаты лордов и палаты общин.
Написано К. Марксом 12 августа 1853 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3854, 24 августа 1853 г.
Подпись: Карл Маркс
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
На русском языке полностью публикуется впервые
К. МАРКС
УРКАРТ. — БЕМ. — ТУРЕЦКИЙ ВОПРОС В ПАЛАТЕ ЛОРДОВ
Лондон, вторник, 16 августа 1853 г.
Давид Уркарт опубликовал по восточному вопросу четыре статьи [246] с целью рассеять четыре заблуждения: первое относительно тождественности восточной и русской церквей, второе о наличии дипломатического конфликта между Англией и Россией, третье о вероятности войны между Англией и Россией и четвертое о существовании якобы союза между Англией и Францией. Так как я намерен в будущем более подробно остановиться на этих статьях [247], то я ограничусь в данный момент тем, что сообщу вам следующее письмо Бема к Решид-паше, — письмо, впервые опубликованное г-ном Уркартом.
«Ваше превосходительство! Так как я еще не получал приказа, предписывающего мне прибыть в Константинополь, я считаю своим долгом сообщить Вашему превосходительству некоторые соображения, которые мне представляются неотложными. Я начну с заявления, что турецкие войска, которые мне удалось видеть, — кавалерия, пехота и полевая артиллерия, — превосходны. Выправка, выучка и воинский дух не могут быть лучше. Конница превосходит всякую другую европейскую кавалерию. Неоценимое значение имеет желание всех офицеров и всех солдат сражаться с русскими. С такими войсками я не преминул бы напасть на вдвое большие по численности русские силы и наверняка остался бы победителем. Поскольку же Оттоманская империя в состоянии выставить против России больше войск, чем эта держава может им противопоставить, то ясно, что султан может с удовлетворением увидеть возвращенными под свой скипетр все провинции, вероломно отобранные у его предков московскими царями… Бем».
Австрийский министр иностранных дел {Буоль-Шауэнштейн. Ред.} послал всем европейским дворам ноту по поводу поведения американского фрегата «Сан-Луи» в деле с Костой, в этой ноте он порицает американскую политику в целом. Австрия настаивает на своем праве насильно захватывать иностранцев на территории нейтральной державы, отрицая за Соединенными Штатами право принимать меры военного характера для их защиты.
В палате лордов в пятницу граф Малмсбери в своем запросе интересовался отнюдь не тайнами совещания в Вене и содержанием тех предложений, которые были сделаны этим совещанием царю, как и вообще теперешним состоянием переговоров; его любознательность носила скорее историко-антикварный характер. Он не пожелал ничего другого, как «простого перевода» обоих обращений императора, в мае и июне, к своим дипломатическим агентам, опубликованных в «С.-Петербургских ведомостях» [248]; его интересовал также ответ, «который должно было дать правительство ее величества на содержащиеся в этих документах утверждения». Граф Малмсбери — не древний римлянин. Его чувствам ничто так не претит, как римский обычай открыто выслушивать иностранных послов перед patres conscript!. При этом он сам констатирует, что
«оба русских циркуляра были обнародованы русским императором на его родном языке открыто перед всей Европой и появились также в прессе на английском и французском языках».
Какую же пользу можно извлечь, переведя их с языка журналистов на язык клерков министерства иностранных дел?
«Французское правительство ответило на циркуляры тотчас же и весьма умело… Английский ответ последовал, как нам сообщают, вскоре за французским».
Граф Малмсбери, очевидно, жаждет знать, какой вид принимает заурядная проза г-на Друэн де Люиса, когда она переводится на благородную прозу графа Кларендона.
Он счел себя вынужденным напомнить «своему благородному другу, сидящему напротив», что Джон Буль после тридцати лет мира, торговой практики и промышленных занятий стал «несколько нервозно» относиться к войне и что эта нервозность с марта прошлого года «возросла вследствие того, что правительство в течение долгого времени продолжает окружать свои действия и переговоры глубокой тайной». Поэтому в интересах мира граф Малмсбери вносит свой запрос, но также в интересах мира правительство хранит молчание.
Никто не был так огорчен первыми признаками агрессии России против Европейской Турции, как сам благородный граф.
Он никогда и не подозревал о замыслах России в отношении Турции. Он не хотел верить своим собственным глазам. Для него прежде всего существовала «честь русского императора». Но разве расширение империи могло когда-либо причинить ущерб императорской чести? Далее, для него существовала «консервативная политика царя, которую последний так настойчиво проводил во время революции 1848 года». Действительно, самодержец не имел ничего общего с этими безнравственными революциями. В особенности же в 1852 г., когда благородный граф возглавлял министерство иностранных дел,
«ни один государь не давал столь неоднократно заверений относительно соблюдения договоров, связывающих Европу, и сохранения территориальных соглашений, существовавших в течение столь многих лет на благо Европы, и ни один государь не обнаруживал более искреннего стремления к этому».