Собрание сочинений. Том 9 - Маркс Карл Генрих. Страница 8

Трудно назвать турок господствующим классом в Турции, ибо взаимоотношения различных классов общества там отличаются такой же запутанностью, как и отношения между различными расами. В зависимости от местности и разных обстоятельств, турок бывает рабочим, крестьянином-арендатором, мелким земельным собственником, купцом, феодальным землевладельцем, стоящим на самой низкой и варварской ступени феодализма, чиновником или военным; но какое бы социальное положение он ни занимал, он принадлежит к привилегированной религии и национальности — он один имеет право носить оружие, и самый высокопоставленный христианин обязан при встрече уступать дорогу мусульманину, принадлежащему к низшему слою общества. В Боснии и Герцеговине дворянство славянского происхождения перешло в мусульманство, в то время как масса народа осталась «райей», то есть христианами. Таким образом, в этой провинции господствующая религия и господствующий класс совпадают, и вообще босняк-мусульманин стоит на одной ступени со своим единоверцем турецкого происхождения.

Главным оплотом турецкого населения в Европе, — не считая резервов, которые всегда можно привлечь из Азии, — является городская чернь Константинополя и нескольких других больших городов. Она преимущественно турецкого происхождения и, несмотря на то, что ее работодателями являются главным образом христиане-капиталисты, она все же ревниво защищает свое воображаемое превосходство и реальное право безнаказанно бесчинствовать, которое дает ей, в противовес христианам, принадлежность к привилегированной религии — исламу. Хорошо известно, что при любом важном coup d'etat {государственном перевороте. Ред.} эту чернь необходимо привлечь на свою сторону посредством подкупа и лести. Она-то и образует, не считая нескольких колонизованных округов, значительную и компактную массу турецкого населения в Европе. И, разумеется, рано или поздно станет, совершенно необходимым освободить одну из прекраснейших частей европейского континента от господства черни, по сравнению с которой чернь времен Римской империи представляла собой собрание мудрецов и героев.

Из других национальностей коснемся, прежде всего, в нескольких словах арнаутов; это — отважный горный народ, который составляет коренное население страны, расположенной на склонах побережья Адриатики; он говорит на своем особом языке, принадлежащем, по-видимому, к великой индоевропейской семье языков. Арнауты — частью христиане греко-православного вероисповедания, частью же мусульмане и как будто бы, судя по всему, что мы о них знаем, еще очень мало подготовлены к цивилизации. Их разбойничьи привычки должны будут заставить любое соседнее правительство держать их в строгом военном подчинении, пока промышленный прогресс в окружающих областях не обеспечит им занятия в качестве дровосеков и водовозов, как это произошло с гальегами [14] в Испании и вообще с другими горными жителями.

Валахи, или дако-румыны, составляющие основную массу населения области, расположенной между нижним Дунаем и Днестром, представляют собой чрезвычайно смешанный народ, принадлежащий к православной церкви и говорящий на языке, который происходит от латинского и во многом напоминает итальянский. Из них жители: Трансильвании и Буковины — подданные Австрийской империи, а жители Бессарабии — Российской империи; население же Молдавии и Валахии, единственных двух княжеств, где дако-румынская раса достигла политического существования, имеет своих собственных князей, номинально являющихся вассалами Порты, а фактически находящихся под верховенством России. О трансильванских валахах мы много слышали во время венгерской войны [15]. Эту доведенную до варварского состояния массу, над которой до сих пор тяготеет феодальный гнет венгерских земельных магнатов, превращенных к тому же, в соответствии с австрийской системой, в орудие всяческих правительственных вымогательств, австрийцы подкупом и обещаниями привлекли на свою сторону, так же как они это проделали с крепостными русинами в Галиции в 1846 г. [16], и валахи начали опустошительную войну против венгров, превратившую Трансильванию в пустыню. Дако-румыны турецких княжеств имеют, по крайней мере, свое дворянство и политические учреждения; и туда, несмотря на все усилия России, все же проник революционный дух, как это достаточно хорошо показало восстание 1848 года [17]. Притеснения и вымогательства, которым они подвергались во время русской оккупации с 1848 г., без сомнения должны были еще больше усилить в них этот дух, несмотря на узы общей религии и царистско-поповское суеверие, заставлявшие их до сих пор смотреть на коронованного главу православной церкви как на своего естественного покровителя. И если дело обстоит действительно так, то валашская национальность может сыграть важную роль в окончательном решении вопроса об этих областях.

Греки и Турции — большей частью славянского происхождения, хотя они и приняли новогреческий язык; и действительно, в настоящее время признано всеми, что за исключением нескольких знатных семейств в Константинополе и Трапезунде, даже в самой Греции можно найти весьма мало чистокровных эллинов. Греки, наряду с евреями, составляют главную массу торговцев в морских портах и многих городах внутри страны. В некоторых округах они занимаются также земледелием. Но нигде, за исключением Фессалии и, быть может, Эпира, они ни по своей численности, ни по плотности населения, ни по своему национальному сознанию не играют как нация какой-либо политической роли. Влияние, которым пользовались в Константинополе представители немногих греческих знатных семейств в качестве драгоманов (переводчиков), почти утрачено ими с тех пор, как турки стали получать образование в Европе, а европейские посольства завели себе атташе, владеющих турецким языком.

Переходим теперь к расе, которая образует основную массу населения и кровь которой преобладает всюду, где имело место расовое смешение. Можно утверждать, что она составляет основной костяк христианского населения от Мореи до Дуная и от Черного моря до арнаутских гор. Это — славянская раса и, в частности, та ветвь ее, которая известна под названием иллирийской (Ilirski) или южнославянской (Jugoslavenski). Вслед за западными славянами (поляками и чехами) и восточными славянами (русскими) она составляет третью ветвь той многочисленной семьи славянских народов, которая живет, в последние двенадцать столетий на востоке Европы. Южные славяне населяют не только большую часть Турции, но и Далмацию, Хорватию, Славонию и Южную Венгрию. Все они говорят на одном и том же языке, весьма близком к русскому, который из всех славянских языков для уха западноевропейца несомненно наиболее музыкален. Хорваты и часть далматинцев— римско-католического вероисповедания; все остальные принадлежат к православной церкви. Католики употребляют латинский алфавит, приверженцы православной церкви пишут кириллицей, употребляющейся также и в русском и старославянском, или церковнославянском, языках. Это обстоятельство, наряду с различием вероисповеданий, служило препятствием такому национальному развитию, которое вовлекло бы в свою орбиту все области, населяемые южными славянами. Житель Белграда не в состоянии прочесть напечатанную на его собственном языке книгу, если она издана в Аграме или Бече {сербское название Вены. Ред.}; возможно, что он откажется даже взять ее в руки, ибо она напечатана «еретическим» шрифтом и по правилам «еретической» орфографии. В то же время для него не составит никакого труда прочитать и понять книгу, изданную на русском языке в Москве, поскольку оба языка весьма схожи друг с другом, в особенности в отношении старославянской этимологической системы орфографии, и, кроме того, книга эта напечатана «ортодоксальным» (православным) шрифтом. Масса славян православного вероисповедания не желает даже, чтобы ее библии, богослужебные книги и молитвенники печатались в ее собственной стране, так как она убеждена, что все, напечатанное в священной Москве или в императорской типографии в С.-Петербурге, отличается особой правильностью, ортодоксальностью и святостью. Несмотря на все панславистские усилия аграмских или пражских энтузиастов [18], серб, болгарин, боснийский «райя», крестьянин-славянин из Македонии и Фракии питают большую национальную симпатию к русским и имеют с ними больше точек соприкосновения, больше средств духовного общения, чем с южными славянами-католиками, говорящими на одном с ними языке. Что бы ни произошло, они взирают на Петербург в ожидании мессии, который освободит их от всех зол; и если они называют Константинополь своим Царьградом, своим царским городом, то они делают это как в надежде на появление с севера православного царя, который вступит в этот город и восстановит истинную веру, так и в память о другом православном царе, который владел Константинополем до турецкого завоевания страны.