РЕЛИГИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЕ - Луначарский Анатолий Васильевич. Страница 23

Беднота создает постепенно свою собственную религиозную идеологию, которой бедность но только оправдывается, но и превозносится как особенная заслуга, равно как кротость, терпение и тому подобные естественные добродетели бедных.

На этой почве создается особый уклад жизни, подвижнической строгой жизни, озаренной надеждами на божью помощь, полной любовью к человечеству, чувством глубокого мира, этим особым чувством внутренней чудесной музыки, которая звучит в душе у человека, когда он отказывается от эгоизма, когда он ни на что земное не претендует, ни с кем и ни против чего не борется, а отдается на волю судьбы и говорит, что–де не земными благами решается судьба его души, а тем, чтобы в этом мире он сам не сделал никому зла, тогда он свою награду получит–де в другом мире.

Все эти моменты колоссально выросли в христианстве. Христианство это есть только более широкая и богатая редакция ессейства и назарейства.

О том, какова роль личности Иисуса Христа в возникновении христианства, мы не можем сказать с точностью, потому что евангелия написаны поздно.

Мы имеем три основных источника для суждения об Иисусе Христе. Один источник — это запись его учения, которая вылилась более или менее целиком в общих главах евангелий Марка н Матфея, а также в близком к ним толковании евангелиста Луки. Запись эта была сделана через несколько десятков лет после той даты, которая дается как время смерти Христа; таким образом, его учение записано не теми, кто слышал его учение лично, а учениками его учеников. Учил ли на самом деле Христос и даже существовал ли он на самом деле, мы не знаем.

Из источников, так сказать, светских единственное указание мы находим у Иосифа Флавия [88], который говорит о том, что при Понтии Пилате появился лжеучитель Христос, который за свое учение подвергнут каре.

Ученые единогласно считают, однако, что это поздняя вставка, попросту подделка. Таким образом, все, что мы знаем об учении Христа и его жизни, составлено из легендарных данных.

Третьим источником является легенда о жизни Иисуса, записанная еще позднее, чем учение.

Например, возьмем вопрос о рождении Христа. Евангелие указывает на то, что он родом из Назарета, но «вместе с тем говорится, что он родился в Вифлееме. Между тем никакого города Назарета никогда не существовало. Христианство первоначально возникло в Галилее, к которой в Иудее относились с пренебрежением, которая была бедной, заброшенной провинцией, где более всего распространилось ессейское учение, и потому именно явилось представление, что там, в Галилее, среди назареев и должен явиться Мессия. Отсюда выдуман город Назарет. Но, с другой стороны, представление о том, что Христос должен был родиться в Вифлееме, исходило от пророков. Аристократы еврейские представляли себе Мессию существом царского происхождения, он должен был быть из рода Давидова. Демократия склонялась к тому, что Мессия должен был быть мистического происхождения, совершенно особого, нельзя сказать, от кого и как он происходит. От бога, вот от кого он будет послан к нам. Как же справиться с таким представлением? Дается длинная родословная Христа от Адама до Иосифа, для того, как говорит Вольтер, чтобы мы, узнав всех предков, вдруг узнали и то, что Иосиф–то вовсе не отец Христу. Раз Иосиф не был отцом Христа, так для чего же вся родословная? Представление, что Христос произошел от девы, является чрезвычайно распространенным у разных народов представлением об их пророках. Когда говорится в легендах, что такой–то человек — сын божий, то это понимается в том смысле, что бог сочетался браком с некоей девушкой и от этого брака вырос богатырь. Это мы встречаем всюду: и в наших былинах, в персидских, индусских, германских, греческих сказаниях, — всюду мы встречаем это указание на происхождение от бога. Это же представление было и в таких легендах о Будде [89], о Кришне [90], которые рождены богом от земной девушки. Так причудливо сочетались различные представления в этой легенде. Но у таких сект, как ессеи, их духовный бог не мог, разумеется, вступать в брак плотский, поэтому эбионитскоо христианство покрывает эту идею некоторым мраком, некоторым символизмом, мы слышим про благовещение, сошествие духа святого в виде голубя и т. п. Это представление уже носит мистический, полуиндусский характер; тут мы видим требование, чтобы не было в его зачатии греха, разумея под этим плотское зачатие. Таким образом, мы видим, что предание требует, чтобы Христос родился в Вифлееме от рода Давидова, и независимо от этого требует, чтобы он был галилеянином и сыном духа от девы. Поэтому, в конце концов, писание и говорит, что он был из Галилеи, но потом в Вифлеем попал случайно, потому что как раз в это время была перепись, т. е. что зачат он был в Галилее, а родился в Вифлееме. Но никакой переписи в то время не было, это достоверно известно. Это просто выдумка, которая специально придумана для того, чтобы объяснить, почему Христос родился в Вифлееме. Как эта легенда с переписью для того, чтобы доказать, что он родился в Вифлееме, так и вся дальнейшая жизнь Христа заключает в себе целый ряд всякого рода неправд, из которых легко вывести заключение, что все вместе здесь — вымысел.

Событий из жизни Христа рассказывают нам довольно мало, но самое основное и грандиозное событие — это, конечно, его мученическая смерть.

И тут мы видим, что сюда притянута целая масса мифов о богах–мучениках, о богах воскресших, легенды о которых существовали у многих народов. В повести о смерти и страданиях Христа переплелись такие вещи: с одной стороны, представление о Дионисе, Адонисе и иных богах, которые в известное время по легенде были убиты насильственным образом, были побеждены, после чего тьма объяла мир, но которые потом, через некоторое время, воскресли, а с другой стороны, чисто еврейское представление о том, что Мессия должен быть страдальцем, искупительной жертвой, что он должен своими страданиями спасти еврейский народ, искупить грехи всего человечества. Очевидно, что смерть этого героя должна была приобрести характер потрясающей трагедии. Поэтому все то, что мы находим у разных пророков, у Второисаии, Аггея [91] и других, все это переносится в обстановку смерти Христа и переносится очень талантливо.

Евангелие рисует нам этот факт смерти и воскресения Христа чрезвычайно ярко и художественно. Описание трагической смерти Христа доходит до какой–то особенно величавой высоты и глубины проникновения, но по содержанию это та же самая легенда, которая была распространена повсюду, легенда о боге–мученике.

Не было города в Малой Азии и далеко за ее пределами, где бы ни говорили о боге, который убит и воскрес. Наш праздник плащаницы (страстная пятница) — не что иное, как повторение так называемых адонисий, в честь бога Адониса, про которого говорили, что он был убит кабаном, что тогда солнце закрылось завесой и настала тьма—сумерки жизни, — но потом он воскрес. Праздник этот был распространен в Греции, в Коринфе и в Малой Азии. Он начинался стоном и плачем, люди надевали на себя траурные одежды и раздирающим образом восклицали: «Адонис умер!» Это продолжалось три дня, в течение этих трех дней должен был соблюдаться строжайший пост. По прошествии их начиналась веселая музыка и пение, люди надевали лучшие светлые одежды и восклицали: «Адонис воскрес!» В то время как люди говорили, что Адонис умер, они носили его изображение в гробнице в виде мертвого, а на третий день ставили его во весь рост. Все это до такой степени похоже было на нынешний христианский праздник, что нельзя отрицать одинаковую основу их. Но в христианство вплетается еще и другая идея — идея об искуплении.

Таким образом, со всех сторон к этой христианской легенде притягивается масса разных легенд, так что можно сказать, что если бы Христа не было, а просто представители секты, верившей в Мессию, стали бы говорить, что Мессия уже пришел, если бы при этом они стали рассказывать о нем, как об идеальной фигуре, об идеальном образе, как о таком лице, каким должен бы быть Христос, то они рассказали бы приблизительно все то, что рассказывает нам евангелие. Настоящего фактического материала, по которому можно было бы представить себе этого прославленного бога–человека и как он жил, нет. По мнению эбионитских, чисто еврейских, ессейских христиан, Иисус воскрес и ушел к богу, но он скоро, не сегодня, так завтра, вернется, и вернется он уже в другом виде, в грозе и буре и будет судить живых и мертвых, он отберет тогда праведников для жизни вечной, а грешников пошлет в вечный огонь. Вот это сущность и основа того, что называется эбионитским христианством.