Великое восстановление наук. Новый Органон - Бэкон Фрэнсис. Страница 55

На заключительном месте среди семи способов действия остается седьмой и последний – способ действия посредством смены и чередования шести предыдущих. Но предлагать примеры этого было бы несвоевременно до тех пор, пока те способы не будут исследованы каждый в отдельности и несколько глубже. Ряд, или цепь, такого чередования в приложении к отдельным действиям есть вещь, весьма трудная для познания, но весьма важная для работы. Величайшее нетерпение охватывает и обуревает людей в отношении этих исследований и их практических применений; между тем это как бы нить в лабиринте, ведущая к большим делам. Сказанного достаточно о примерах широкого применения.

LI

На двадцать седьмое и последнее место среди преимущественных примеров мы поставим магические примеры. Этим именем мы зовем примеры, в которых материя или действующая причина слаба или мала в сравнении с величиной, вызываемой ею работы или действия. Так что, если даже они и обычны, все же они представляются чем-то чудесным, одни – на первый взгляд, другие – если рассмотреть их внимательнее. Сама по себе природа доставляет их мало. Но что она сможет делать, когда ее тайники будут вскрыты и будут найдены формы, процессы и схематизмы, – это откроется в будущем. Эти магические воздействия (как мы уже теперь можем предполагать) совершаются трояко: или посредством самоумножения, как у огня и ядов, которые называют специфическими [164], а также в случае движений, которые переходят и усиливаются от колеса к колесу; или посредством возбуждения движения в другом теле, как у магнита, который возбуждает бесчисленные иглы, нисколько не теряя и не убавляясь в своей силе, у дрожжей и т.д.; или посредством предупреждения движения, как это сказано про порох, мортиры и подкопы. Первые два способа требуют отыскания согласия, третий требует измерения движений. Но есть ли какой-нибудь способ для изменения тел в наименьших, как говорят, частях и для перенесения более тонких схематизмов вещества (что имеет отношение ко всякого рода превращениям тел и открывает искусству возможность в короткое время свершить то, к чему природа ведет извилистым путем), – относительно этого у нас нет до сих пор никаких указаний. Подобно тому как в прочном и истинном мы ищем окончательного и совершенного, так же мы постоянно ненавидим пустое и напыщенное и ниспровергаем его, как только можем.

LII

О достоинствах или преимущественных примерах уже сказано. Хотелось бы напомнить, что мы в этом нашем Органоне излагаем логику, а не философию. А ведь наша логика учит и наставляет разум к тому, чтобы он не старался тонкими ухищрениями улавливать абстракции вещей (как это делает обычно логика), но действительно рассекал бы природу и открывал свойства и действия тел и их определенные в материи законы. Так как, следовательно, эта наука исходит не только из природы ума, но и из природы вещей, то неудивительно, если она везде будет сопровождаться и освещаться наблюдениями природы и опытами по образцу нашего исследования.

Итак (как это явствует из того, что сказано), есть двадцать семь родов преимущественных примеров, а именно: примеры обособленные, примеры переходящие, примеры указующие, примеры скрытные, примеры конститутивные, примеры соответствия, примеры уникальные, примеры отклоняющиеся, примеры пограничные, примеры могущества, примеры сопровождения и вражды, примеры присоединительные, примеры союза, примеры креста, примеры расхождения, примеры дверей, примеры побуждающие, примеры дороги, примеры пополнения, примеры рассекающие, примеры жезла, примеры пробега, дозы природы, примеры борьбы, примеры намекающие, примеры широкого применения, примеры магические. Пользование же этими примерами, в котором они превосходят обычные примеры, заключается вообще или в части познавательной, или в части практической, или в той и другой. Что касается части познавательной, то эти примеры помогают или чувству, или разуму. Чувству – как пять примеров светильника. Разуму – ускоряя исключение формы, как обособленные примеры, или суживая и указывая ближе утверждение формы, как примеры переходящие, указующие, сопровождения вместе с примерами присоединительными; или возвышая разум и возводя его к родам и общим природам, делая это или непосредственно, как примеры скрытные, уникальные и примеры союза; или постепенным приближением, как конститутивные примеры; или в слабой степени, как примеры соответствия; или очищая разум от привычного, как примеры отклоняющиеся; или приводя к большой форме, т.е. к строению Вселенной, как примеры пограничные; или предостерегая против ложных форм и причин, как примеры креста и расхождения. В практической части эти примеры или указывают, или измеряют, или облегчают практику. Указывают они или с чего надо начать, чтобы не делать уже свершенного, как примеры могущества; или на что надо надеяться, если есть возможность, как намекающие примеры. Измеряют же четыре вида математических примеров, облегчают – примеры широкого применения и магические.

Некоторые из этих двадцати семи примеров мы должны уже сразу начать собирать (как мы выше говорили) [165] не ожидая частного исследования природ. Примеры этого рода –примеры соответствия, примеры уникальные, примеры отклоняющиеся, пограничные, могущества, дверей, примеры намекающие, примеры широкого применения, магические. Ибо они или помогают разуму и чувству и врачуют его, или вообще наставляют практику. Остальные же примеры должны быть собраны только тогда, когда мы составим таблицы проявлений для истолкования той или иной частной природы. Ибо примеры, отмеченные и одаренные этими преимуществами, суть как бы душа среди обычных примеров проявления, и, как мы сказали вначале, хотя их немного, они заменяют собой многое. И поэтому при составлении таблиц они должны быть изысканы со всем прилежанием и внесены в таблицы. О них необходимо будет упомянуть и в том, что последует. Поэтому и надо было предпослать их исследование.

Теперь же должно перейти к помощи индукции, к исправлению ее, а затем к конкретному, к скрытым процессам, скрытым схематизмам и к остальному, что мы перечислили в двадцать первом афоризме, дабы мы (как честные и верные опекуны) передали наконец людям их богатство, после того как их разум освобожден от опеки и как бы стал совершеннолетним; а за этим неизбежно последует улучшение положения человека и расширение его власти над природой. Ибо человек, пав, лишился и невинности, и владычества над созданиями природы. Но и то и другое может быть отчасти исправлено и в этой жизни, первое – посредством религии и веры, второе – посредством искусств и наук. Ведь проклятие не сделало творение совершенно и окончательно непокорным. Но в силу заповеди: "В поте лица своего будешь есть хлеб свой" [166] – оно после многих трудов (но, конечно же, не посредством споров или пустых магических действий) все же отчасти понуждается давать человеку хлеб, т.е. служить человеческой жизни.

Комментарии