Социальная философия (Учебник) - Барулин Владимир Семенович. Страница 153

С этих позиций духовная деятельность человека, его совершенно раскованное оперирование с идеальными объектами, возможное благодаря их пластичности, предстает как своего рода полигон, модель реального творческого процесса. Работая с идеальными объектами, комбинируя и перекомбинируя их при помощи своей фантазии, человек создает идеальный образ того нового фрагмента действительности, которого еще нет, но который он стремится создать. И опять-таки именно пластичность идеального позволяет человеку легко прорываться за пределы наличного бытия, даже наличного духовного бытия, конструировать совершенно новые идеальные образования, прообразы преобразований в реальности [2]. Иначе говоря, сама идеализация, духовность человека уже есть творчество.

2 "Наличие духовного мира создает парадоксальную ситуацию бытия: личность обладает всем этим миром как внутренним достоянием, содержанием собственного Я и вместе с тем может вступать и этот мир как в объективную реальность... Духовный мир представляет для личности как бы собственную Вселенную, которую она имеет в себе, духовный планетарий, в котором можно смоделировать любые варианты миропорядка и своей жизни в нем" (Иванов В.П., Быстрицкий Е.К., Тарасенко Н.Ф., Козловский В.П. Мировоззренческая культура личности//Философ-ские проблемы формирования. Киев, 1986. С. 64).

Если бы человек не выработал у себя качества пластичности идеального, которые позволили ему легко и беспрепятственно творить в своем духовном мире, отдаваясь воле и полету творческой фантазии, то и в предметной реальности он бы ничего сотворить вообще не мог. Школой его творчества, школой обязательной, как раз и является его свободное обращение с идеальными формами.

Мы уже писали, что духовность человека есть своего рода управляющая подсистема всей человеческой жизнедеятельности, ее высший ценностно-смысловой императив. Теперь мы можем дополнить этот тезис выводом о том, что духовность как идеальность играет чрезвычайно важную роль в творчестве человека. Она выступает и как импульс, внутренняя модель, и как своеобразная квинтэссенция творческой деятельности человека вообще. Человек является творцом потому, что он духовное существо. "Самосознание человека как существа творческого есть изначальное, а не производное самосознание", - писал Н.А. Бердяев [1].

1 Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 342.

Духовность человека как основание его свободы. Духовность человека имеет прямую связь с развитием человека как свободного субъекта. Рассмотрим эту связь.

Свобода человека - это его самореализация, осуществление и воплощение своего человеческого потенциала, Понятно, что эта самореализация осуществляется не в вакууме, а в реальной материальной природной и социальной среде. Поэтому она неизбежно наталкивается как на содействие, так и на сопротивление всяких обстоятельств, втом числе и общественных. Это сопротивление есть важный ограничитель свободы человеческой жизнедеятельности. Человек свободен до тех пределов и постольку, до каких и поскольку он может преодолевать это сопротивление. Если не может, он не свободен. Отсюда, между прочим, следует, что объективный мир несет в себе определенные элементы человеческой несвободы, объективность как таковая в определенной мере противостоит свободе.

В этом отношении духовный мир человека обеспечивает совершенно иные условия. Мы уже писали об идеальности духовной жизни человека как тождестве с материальным, объективно-предметным миром, но без самой материальности, предметности, вешности. И поскольку идеальность лишена этой предметности, объективности, постольку духовная деятельность человека, деятельность в области духа не сталкивается со специфической материально-предметной сопротивляемостью. Человек поэтому может, как он хочет, оперировать с духовно-идеальными объектами, создавать из них любые сочетания, конструировать любые самые фантастические образы.

Другим, не менее мощным барьером свободы человеческой жизнедеятельности является сопротивление мира общественных отношений. Каждый человек живет и действует в реальном мире социальных взаимосвязей, множества самых различных социальных контактов. Жизнедействуя, осуществляя в реальности какое-то преобразование, человек вносит изменения в общественный мир и тем самым объективирует себя, как бы раскрывает себя. Естественно, это его изменение в обществе вызывает ответную реакцию со стороны множества людей, с которыми он реально связан и чьи интересы он в той или иной степени задевает. И эти реакции, эти оценки для человека чрезвычайно важны. Они - эти реакции - выступают и как побудительные мотивы, катализаторы человеческой деятельности, и как своеобразные ограничители его свободы, побуждающие его воздерживаться от каких-то действий или реализовывать их в урезанном виде. Точно так же и мир общественных предписаний, юридических норм, традиций, влияние сложившихся авторитетов ограничивают возможности самореализации человека, заставляя его или отказываться от многих своих намерений, или приспосабливаться к требованиям общества. В связи с этим следует заметить, что человеческие отношения, социальность в широком смысле слова, так же как и объективность мира, выступают в определенном смысле как ограничители человеческой свободы, препятствие на пути ее реализации. Это вытекает из самой реальности общества как формы связи людей, из объективности общественных отношений и связей вообще.

С этой точки зрения духовная жизнедеятельность человека развертывается в иных условиях. Здесь нужно обратить внимание еще на одну черту духовности, идеальности. Идеальность абсолютно субъективна, она существует только во внутреннем духовном мире личности, она видима, осязаема только внутренним зрением человека. В этом смысле духовно-идеальная деятельность человека абсолютно суверен-на и закрыта от внешнего мира, она не раскрывается полностью в своей объекта в ируемости.

Эта закрытость от внешнего мира, эта интимность духовной жизни человека, свойственная самому существу человеческого бытия [1], отражает его самые фундаментальные основы.

1 "В это внутреннее убеждение человека невозможно вторгнуться, над ним нельзя совершить насилие, и моральная норма поэтому недоступна. Ценность человека определяется его внутренним повелением, и точка зрения морали есть, таким образом, для себя сущая свобода" (Гегель Г. Соч. Т. 7. С. 128).

Но если духовно-идеальный мир человека абсолютно закрыт и защищен от внешнего социального мира, то, стало быть, в этом мире человек не испытывает давления со стороны других людей, социальных связей и зависимостей, социальных норм, традиций, предписаний и привычек. Человеку здесь нечего опасаться возможной реакции общества. Это означает, что в данном случае нет общественного барьера духовной жизнедеятельности, человеку нет нужды оглядываться на возможные запреты и предписания, он может думать, желать, отвергать так, как будто бы этих запретов вообще нет [1].

В этом отношении духовная жизнедеятельность человека на несколько порядков более свободна, чем его объективированная социально-предметная деятельность.

Итак, духовно-идеальная жизнедеятельность человека не знает сопротивления материальной предметности вещей, социально-общественных связей и отношений. Поскольку она их лишена, постольку создаются условия для более полной, адекватной реализации человеком своего Я, более глубокого самовоплошения человека. Именно здесь наиболее рельефно раскрываются глубинные желания человека, его истинные намерения и цели, его имманентно-человеческая суть. Иначе говоря, в этом смысле в своей духовности человек реализуется как субъект, намного более порядков свободный, чем в своей реально-предметной жизнедеятельности.

Говоря о мере свободы духовной жизнедеятельности человека, было бы ошибочно сводить все дело к чисто механическому сопоставлению духовной и материально-предметной деятельности человека, фиксировать, что в одной области эта мера выше, в другой - ниже. Свобода - это не качество деятельности как таковой, будь то духовно-идеальная или предметная деятельность. Свобода - это глубинное, основополагающее качество человека вообще, фундамент его бытия, его созидания, его творчества [2]. В этом смысле более широкие возможности свободы духовной жизнедеятельности свидетельствуют о том, что в области духа человек более адекватно воплощает, реализует глубинные основы своей жизни, свою приверженность к свободе [1]. Именно в своей духовности, в ее раскованности и свободе он выступает наиболее явно как человек. Ибо, еще раз повторим, мера свободы это мера человечности человека. Справедливо писал Гегель: "Человек как таковой свободен... Свобода духа составляет самое основное свойство его природы" [4].