Социальная философия (Учебник) - Барулин Владимир Семенович. Страница 16

Следовательно, в обществе должна существовать определенная система экономических рычагов, которые побуждают человека заниматься именно таким видом труда, несмотря на всю его тяжесть, изнурительность и т.д.

И наконец, следует отметить, что развитие общества, рост его потребностей означали, что возникла необходимость в наращивании интенсификации труда, в гораздо более полной реализации сил работников в производственной деятельности, их производственных потенций. Первоначально это требование непосредственно обусловливалось слабым развитием самих производительных сил, в рамках которых прибавочный продукт мог быть получен лишь за счет крайнего напряжения сил. Позже это общесоциологическое требование интенсификации труда было дополнено действием других факторов классово-антагонистического общества. Это обстоятельство также ставило перед обществом задачу развивать соответствующие экономические рычаги материально-предметной деятельности людей.

В свете этих обстоятельств мы и должны оценить историческую роль и значение ранних частнособственнических отношений. Именно они экономически обеспечили реализацию тех требований к производственной деятельности, которые были обусловлены развитием самого производства, общества, его потребностей. И это было достигнуто за счет того, что частнособственнические отношения стали экономической основой для складывания целой гаммы сложнейших и разнообразнейших видов, форм отношения к труду, трудовой мотивации самых различных общественных групп.

Прежде всего частнособственнические отношения обусловили складывание определенного типа отношений к труду, трудовых мотиваций главной производительной силы - трудящихся. И здесь кардинальное значение имеет тот факт, что трудящиеся в антагонистических формациях не владеют основными орудиями и средствами производства. На этой экономической основе зиждется по существу вся сложная гамма экономических отношений к труду трудящихся в классово-антагонистическом обществе.

Так, самой изначальной и кардинальной потребностью любого человека, и трудящегося в том числе, есть потребность жить, т.е. есть, пить, иметь жилье, растить, обучать, воспитывать детей и т.д. А чтобы этого добиться, у трудящегося есть один путь - работать. Ибо единственное средство для обеспечения жизни у трудящихся - это их способность, умение работать, их физическая сила, их производственные знания, опыт и т.д. Используя свою силу, работая, трудящиеся и могут обеспечить свою жизнь. Но что значат эти силы и умения трудящихся сами по себе? Если нет орудий и средств труда, если нет предметов труда, то все эти силы и знания - пустой звук, не больше.

В этом плане становится понятным экономический смысл отношения невладения орудиями и средствами производства. Если трудящийся не владеет орудиями и средствами производства, то он и не может прямо и непосредственно с ними соединиться, а значит, не может работать. Поэтому данное невладение ставит трудящегося силой самого экономического характера в подчиненное, зависимое отношение к тем, кто владеет орудиями и средствами производства. Он вынужден трудиться именно на тех условиях, которые диктует ему собственник орудий и средств производства. Это значит, что он трудится там, делает то, получает столько, где, что и сколько выгодно собственникам орудий и средств производства. Если же он отказывается от этих условий, то у него одна альтернатива, один выбор - голодная смерть.

На этой основе можно понять непростую гамму отношения к труду, мотиваций труда трудящихся классов.

Прежде всего отторжение от собственности на средства производства резко усилило мотив нужды как важнейшего побудительного стимула к труду. Или напряженно трудись и живи, или не трудись и нищенствуй, умирай - вот первая альтернатива, которая во всей своей жестокой неприглядности вставала перед трудящимися.

Далее, отторжение от собственности на средства производства обусловило то, что труд, произведенные продукты стали своего рода выкупом от диктата господствующих классов, своего рода допуском к дальнейшему труду. Нужно трудиться, чтобы сохранять нормальные отношения с владельцами средств производства. Или трудись и сохраняй эти отношения, или не трудись и тебя угробят или сделают твою жизнь невыносимой - вот вторая альтернатива, которая вставала перед трудящимися. Она породила своеобразный мотив защиты в труде.

Наконец, трудовая деятельность всегда была воплощением социальных способностей человека, и она давала ему ощущение своей творческой силы, доставляла радость своим созиданием. Но ясно, что в условиях частной собственности на этот мотив творчества, созидания не могло не влиять общее эксплуатируемое положение трудящихся. Вот так и сложилась противоречивая картина трудовых мотиваций у трудящихся масс в условиях развития ранних форм частной собственности. В отношениях к труду, трудовых мотивациях трудящихся и переплелись эти противоречивые тенденции, когда труд выступал и высшим проявлением силы человека, и его проклятием.

Но частная собственность обусловила формирование отношения к труду не только у трудящихся. Она же стала объективной основой определенной экономической заинтересованности и у господствующих классов. Это в принципе было новым явлением в истории человечества. Ведь господствующие классы того периода, как правило, сами не работают, они не производят материальных благ. Но эта группа людей отнюдь не стоит в стороне от экономических интересов, она тоже включена в производственные отношения. Более того, этот экономический интерес на определенных этапах оказывается могучим двигателем развития производства.

В чем же экономическая суть этого интереса?

Чтобы понять эту суть, нам прежде всего следует подчеркнуть главное в экономическом положении господствующих классов - то, что они являются собственниками орудий и средств производства. И это отношение объективно порождает определенные экономические интересы, определенную линию поведения.

Так. собственники средств производства могут сами не работать, не трудиться. Следовательно, вопросы о самом труде и о его содержательности, тяжести и т.д. этих собственников непосредственно могут и не касаться. Но те же собственники во все времена на основе непосредственной общественной практики прекрасно понимали, что орудия и средства производства лишь тогда экономически что-то значат, когда они находятся в деле, когда они производственно функционируют в живом человеческом труде. Стало быть, надо сделать так, чтобы собственность на орудия и средства производства соединилась с живым трудом и чтобы этот труд осуществлялся в условиях, выгодных владельцам средств производства. Отсюда ясно, что собственники орудий и средств производства также заинтересованы в труде трудящихся, т.е. тех людей, которые как раз отделены от этих орудий и средств производства. Ибо трудовая деятельность этих людей суть реальная основа получения ренты, доходов, прибыли, т.е. любых форм отчуждения прибавочного продукта, на основе которой зиждется экономическое могущество собственников орудий и средств производства.

Историческая новизна этой экономической ситуации заключается в том, что впервые появляются экономический интерес, отношение к труду, которые как бы не касаются самих субъектов этого интереса, в том смысле, что не требуется и не предполагается непосредственного участия их в труде. В то же время этот интерес, если можно так выразиться, нацелен на других. Он заключается именно в том, чтобы другие работали и работали максимально эффективно. И этот экономический интерес касается не взаимоотношений отдельных личностей, а охватывает взаимоотношения огромных масс людей трудящихся классов на одном полюсе и собственников орудий и средств производства - на другом.

С этих позиций можно понять всю многоплановость и мощь того давления, которое осуществлялось в обществе частной собственности по отношению к главной производительной силе - трудящимся. Здесь над непосредственной необходимостью трудиться, вытекающей из потребности жить, кормить свою семью и т.д., как бы надстраивались интересы владельцев орудий и средств производства, которые, исходя из своих экономических стремлений присвоения прибавочного продукта, делали все, чтобы выжать максимум из труда трудящегося.